Апофеоз Империи (СИ) - Сергей Полев

в такие моменты лучше говорить правду, чем лизать жопу. А если бы Император оказался из тех, кто любит последнее, то нам с ним было бы не по пути.

— Громкое заявление для подданного Российской Империи, — ему не очень-то понравился мой ответ. — Ну да ладно. Я зашёл, чтобы лично поблагодарить тебя. Хоть по итогу наш конфликт с поляками и вышел на новый уровень, но мы не только спасли людей, но и нанесли врагу серьёзный репутационный ущерб.

— Служу России, — на автомате вырвалось у меня.

— Что ж, я распоряжусь, чтобы более в этой жизни ты ни в чём не нуждался, — он протянул мне руку, что ещё сильнее удивило «немого» следователя, который всё это время стоял рядом.

Я пожал руку Императору, и это стало поворотным моментом в моей истории.

Стоило сказать, что в роду Романовых частенько появлялись маги мысли. Они же менталисты. Причём эта привилегия была доступна только наследникам престола. Я бы даже сказал, что они нашли какой-то способ передать Дар, что вообще-то считается невозможным.

В момент касания наших ладоней произошло две вещи: я потерял контроль над телом, а Его Величество натурально залез ко мне в голову. Я смотрел все свои яркие воспоминания словно в ускоренной перемотке. Причём начинались они ещё со времён первой жизни.

Видимо, Император лично захотел узнать, что же случилось в лагере рабов. И сам того не ведая, залез в пучину сверхсекретной информации, которая была ему совсем ни к чему.

Люди этого мира не исследуют космос по религиозным причинам, а у меня в голове хранилось множество знаний и про военные спутники, и про термоядерное оружие, и про много чего ещё.

Постепенно Император добрался до момента общения со Жнецом. Сперва он почему-то пропустил это воспоминания, просмотрев бойню в лагере, а затем вернулся и начал со всей дури сжимать челюсть, периодически покряхтывая. Почему-то он не мог заглянуть в этот участок памяти, и это его выводило из себя.

Император продолжал давить, да так, что у меня аж голова заболела. Но всё-таки Пётр оказался чрезвычайно сильным менталистом и смог пробиться. Тогда я во второй раз пережил ту встречу со Жнецом и испытал все те же ощущения. А судя по лицу Императора, ему тоже досталось.

— Этого не может быть… — Пётр попятился назад и неосознанно сел на кровать, врезавшись в неё. — Невероятно…

— Ваше Величество! — к нему подскочили охранники и попытались помочь встать.

— Что ты сделал с Его Величеством⁈ — оскалился следователь и схватил меня за шею. Я почувствовал, как его рука с каждым мгновением становилось всё холоднее, грозя заморозить мою трахею.

— Отпусти его! — гаркнул Император, отмахиваясь от пришедших на помощь охранников. — Все вон!

— Ваше Величество, с вами всё в порядке? — следователь отпустил меня, но уходить не спешил.

— Твоя работа здесь закончена, — грубо выдал Пётр и взглядом дал понять, чтобы следователь выметался. Затем он повернулся к охранникам. — Вас тоже касается. Ждите за дверью.

— Есть! — хором выдали они и в компании обескураженного дознавателя покинули палату.

Воцарилась немая тишина.

Я сел на единственную кровать и облокотился на стену.

Император узнал всё. Абсолютно всё. И неясно, что впечатлило его сильнее: моя прошлая жизнь или существование Жнеца.

Даже страшно подумать, сколько вопросов крутилось в голове Петра. Его привычное мироустройство в одночасье рухнуло, а на его место пришла более сложная система с иными мирами, божественными сущностями и хрен знает с чем ещё.

Новые данные порождали всё новые и новые вопросы. А если учесть, что Император был человеком набожным…

— Ох… — он грузно вздохнул. — Даже и не знаю, что сказать, Геннадий.

— Можно Дмитрий. Так будет лучше, — я и бровью не повёл, фактически выдавая указания самому Императору.

— Подозреваю, ты не хочешь, чтобы кто-то ещё об этом узнал? Стоит ли мне воспринимать тебя как угрозу? — судя по голосу, Пётр понимал, что мог и не выйти из палаты живым.

— Отнюдь. Я не собирался хранить это в секрете, но и доверять первому встречному было бы глупо. Близких людей в этом мире у меня нет, но если появятся те, кому я смогу доверять, то расскажу. Взять того же Леонида — я обещал поведать ему свою историю за бутылкой чего покрепче.

— И что мне с тобой делать? — Пётр перевёл на меня взгляд и с задумчивым видом пошевелил губами.

— Если в том, что про вас говорят, есть хотя бы половина правды, то мы сработаемся. Не зря же вас прозвали «Справедливым». Нетерпимость к злоупотреблению властью во всех проявлениях мне импонирует, — спокойно ответил я.

— Спрашиваешь, правда ли я отправил своего младшего брата на рудники из-за случая с задушенной служанкой?

— В том числе. Тут может быть множество вариантов. Не мне вам говорить, что историю пишут победители.

— Там всё было намного хуже. Он в тот день перепил и устроил такое… — Император замолчал на полуслове и опустил глаза. Ему явно было тяжело вспоминать, да и грусть на его лице была искренней. — В общем, Александр оказался на рудниках заслуженно. Служанка была. И не одна. Но общественности мы выдали более упрощённую версию, дабы не запятнать весь наш Род.

— Я вижу, что вы говорите правду. И как понимаю, раз уж вы не стали покрывать родного брата, то и случайный князь не уйдёт от ответственности?

Наш разговор затянулся минут на пятнадцать, дважды за это время в палату заглядывали телохранители, дабы проверить Императора. В целом, я бы назвал наш диалог достаточно продуктивным. По крайней мере, я смог понять, что за человек этот Пётр Четвёртый по прозвищу «Справедливый».

— По твоим воспоминаниям красной нитью проходит одна истина: Родина превыше всего. В этом мы с тобой похожи. Я частенько делаю то, что должен, а не то, что мне хочется. Хоть и являюсь абсолютным монархом. Власть развращает, но я стараюсь держать себя в руках и в первую очередь думать о Державе, — признался Пётр. Мне показалось, что он вывалил на меня всё наболевшее.

— Тогда вы можете на меня рассчитывать, — теперь уже я протянул ему руку. — Правда, сперва мне нужно будет освоиться в вашем мире. И для нас с вами будет лучше, чтобы до тех пор никто не узнал о моей истинной роли.

— Истинной роли? Ты себе уже должность придумал? — Император по-доброму рассмеялся и пожал мне руку. Затем он снял печатку с множеством изумрудов и вложил в мою ладонь. — Адаптируйся, а когда будешь готов — приходи лично ко мне. Там мы что-нибудь придумаем.

— Я так понимаю, благодаря этому кольцу