Апофеоз Империи (СИ) - Сергей Полев

подлёта явно было больше пяти минут. И в этом я усмотрел положительный момент: если сбить их, то новые появятся ещё не скоро. По крайней мере, у нас будет время на эвакуацию.

Вот только сперва нужно посадить эту махину. И это при условии, что квадролёт совершенно не приспособлен для горизонтальной посадки. У него нет ни шасси, ни крыльев. Мы просто падали с относительно небольшой вертикальной скоростью: примерно шесть метров в секунду.

Радар нашей летающей коровы сканировал воздушное пространство, дай бог, в десяти километрах от нас, а потому любой обнаруженный дроны был практически перед носом.

С каждой секундой крылатые убийцы сокращали дистанцию, мне даже удалось посчитать их примерную скорость. На глаз она явно превышала скорость звука, возможно, в полтора раза.

У нас попросту не было шансов уйти от столкновения.

Каспер хреначил по дронам из всех орудий, ведь его жизнь так же висела на волоске. А меня обуяло странное чувство: мыс ним были врагами, но в то же время действовали как одна команда. Чего только не случается на войне.

— Они близко! — закричал Каспер. — Я не успеваю! В нас сейчас попадут!

— Вижу! — я периодически бросал быстрый взгляд на экран. Дроны приближались с юга и грозили ударить прямо в борт. — Держитесь!

— Ма-ма-ма-а-а-а-а!!! — запищал Леонид.

Прямо перед столкновением я резко развернул квадролёт на девяносто градусов, а затем отпустил сайдстики. В итоге мы продолжили полёт боком, подставив под удар корму.

Удар в эту часть нанёс бы существенно меньше урона, чем в любую другую. До земли нам оставалось метров двести, и работающие двигатели мне ещё ой как пригодятся.

Однако дроны оказались не лыком шиты.

Они попросту нас облетели сверху и направились к левому переднему двигателю. Мне хватило реакции, чтобы попытаться раскрутить квадролёт, точно юлу, но законы физики никто не отменял, и такая тяжёлая махина просто не успела повернуться.

Наш корабль, подобно Титанику, пытался увернуться, но всё-таки напоролся на «айсберг». В роли ледяной глыбы выступили два мелких вредителя, разорвавшие левый двигатель на части. Он находился относительно близко к кабине и разлетелся осколками в нашу сторону.

Нам с Леонидом повезло, а вот Каспер обзавёлся сквозным отверстием в районе переносицы. Он завалился набок и повис на ремнях безопасности, которые не позволили бедолаге упасть на бок.

Обидно. Я ведь и правда планировал его отпустить, дабы он рассказал, как обычные рабы поставили раком целый лагерь. Наша история вполне могла бы обладать серьёзным демотивирующим эффектом. Но теперь не осталось ни одного поляка, который видел бы всё своими глазами, ведь какой-то умник всё-таки убил радистку ещё до вылета.

А тем временем наш пепелац кружился с одним работающим двигателем.

Скорость снижения предательски росла. Мы с Леонидом уже ничего не могли сделать. В теории можно было перезапустить третий двигатель и попытаться стабилизировать машину, вот только панель с нужными тумблерами пробила Касперу голову. Да и банально выйти из кресла было физически невозможно из-за закритических перегрузок.

Мы падали, словно осенний лист на ветру.

Леонид молился своим богам и не переставая крестился, будто это хоть как-то могло помочь. Я активно орудовал сайдстиком в надежде хоть как-то повлиять на траекторию движения квадролёта, что имело примерно столько же пользы, как и молитва.

В трюме кричали люди — они не знали, что нас ждёт, и им было намного страшнее.

Благодаря одному работающему на пределе двигателю, квадролёт повис, словно на одной руке. Первой с землёй столкнулась задница. Толчок выдался таким сильным, что я услышал хруст креплений моего кресла.

Горизонтальная скорость на тот момент была чуть больше двухсот километров в час. И находись мы в обычном самолёте, наша песенка была бы спета, так как он бы моментально развалился на куски. Но эта махина оказалась настолько крепкой, что рухнула точно камень и начала зарываться в землю, вспахивая деревья.

Уже под самый конец тормозного пути кабина опустилась вниз, а двигатель заглох. Толстенный дуб обеспечил нам «тёплый приём», выбив нахрен все лобовые стёкла и оставив хорошенькую вмятину на носовой части квадролёта.

Но всё же мы смогли сесть, хоть фактически это и было крушение.

— Лёня, ты как? — спросил я, скидывая с себя наушники и отстёгивая ремни. — Жив?

— Скорее да, чем нет, — покряхтывая, ответил он. Ветки дуба оставили на его лице кровавые следы, а в остальном Леонид выглядел вполне дееспособным.

— Надо выбираться и выводить людей. Жопой чувствую, они захотят нас добить. До Днепра примерно полтора километра.

— Ох, ну и денёк… — Леонид бросил скорбный взгляд на Каспера и прихрамывая направился к выходу. — Если мы выживем, то первым делом я напьюсь! Столько приключений моя задница и за всю жизнь не знала.

— Давай шевели поршнями, водка стынет, — подбадривал его я, слегка подталкивая в спину.

— Мать моя женщина… — он первым зашёл в трюм, затем встал в проходе и начал мотать головой из стороны в сторону. — И как ты себе представляешь эвакуацию? Мы ведь явно не сможем спасти всех.

Трюм был похож на свалку из людей и всякого хлама. Соотечественники натурально лежали друг на друге. Тем, кто был внизу, повезло меньше всего.

— Работает то же правило, что с раненными в лагере. Кто может — идёт сам. Кому реально помочь — помогаем. А кого надо тащить — игнорируем до тех пор, пока не поможем остальным! — громко объявил я, стараясь перекричать стоны и всхлипы покалеченных сограждан. Затем подошёл к шлюзу и опустил трап. — Квадролёт вот-вот взорвётся! Все на выход!

В обычной ситуации, я бы лишь посеял панику и, напротив, замедлил эвакуацию, но здесь был другой случай. Все, кто мог ходить, а таких нашлось немного, вылетели быстрее пули. Кроме того, мы смогли отделить тех, кто может хотя бы ползти, от тех, кто вообще был без сознания или уже погиб.

Понятное дело, что детей мы вытаскивали в первую очередь вне зависимости от их состояния. Затем переключились на женщин. А вот старики находились в конце очереди. Как бы жестоко это ни выглядело, но спасать их быстрее других было опрометчиво.

И нет, дело не в том, что они «пожили» и тому подобное. Просто организм пожилого человека, измученного тяжёлыми работами, мог отказать в любой момент. Такой человек мог банально не переплыть Днепр. Поэтому раненных мужиков, я распорядился вытаскивать сразу после женщин.

Что ни говори, но трусов среди нас практически не нашлось. Мне даже показалось, что все, кому повезло избежать серьёзных травм, помогали другим. А когда выводили или выносили раненных на безопасное расстояние,