Алиовсат Гулиев - Он писал историю - Эльмира Ахундова

Подобные документы, которыми изобилует книга, оказывают гораздо большее воздействие, чем пустые лозунги.

Они позволяют нам полней представить картину положения рабочего класса начала ХХ века. В настоящее время бакинские миллионеры-нефтепромышленники вознесены чуть не в ранг "отцов народа", почитаются за благодетелей. Мы взахлеб превозносим их благотворительную деятельность, называем их именами улицы и поселки. Конечно, нельзя отрицать того, что было сделано этими людьми, их заслуг в градостроительстве, забот о просвещении, помощи студентам - азербайджанцам, обучающимся в российских и зарубежных университетах.

Однако при этом забываем свидетельства, подобные приведенному выше, и в угаре отказа от старой идеологии полагаем, что эксплуатация человеком человека - всего лишь досужая выдумка советских историков. То, что раньше виделось лишь в черном цвете, теперь мы видим в розовых тонах, забывая о том, каким путем зарабатывали "отцы народа" свои миллионы. Следуя этой логике, нам следует перечеркнуть и объявить несуществующими статьи и фельетоны Джалила Мамедкулизаде, сатиру Сабира, целый пласт литературы критического реализма, которая рассказывала о той самой нещадной эксплуатации рабочих нефтепромышленниками.

Не идеология и мечты, не корысть и выгода, а лишь истина, заключенная в документе, служила критерием для Алиовсата Гулиева. Без его книг и исследований, без найденных, собранных и систематизированных им и его сотрудниками документов, нынешним ученым вряд ли удастся написать достоверную историю ХХ века.

***

Приверженность документу, понимание его значения и важности - таковы отличительные черты Гулиева-историка.

И, наверное, поэтому был так высок его авторитет не только в Азербайджане, но и в московских и ленинградских научных кругах.

Племянник Алиовсата Гулиева, Рафиль Рзаев43 рассказывал:

"Ежедневно общаясь с дядей, мы не могли по достоинству оценить истинный масштаб его личности. И только в Москве, придя с ним в Академию наук, видя, с каким уважением и радостью его здесь встречают, я понял все величие личности этого человека".

Отвлечемся на время от нашего рассказа и посвятим несколько строк еще одному замечательному человеку - Рафилю Рзаеву, в чьей судьбе повторилась жизнь Алиовсата Гулиева.

Ученый Алиовсат Гулиев умел распознавать и ценить научный талант и в других людях. Если он замечал в молодых людях "искру божью", то делал все, чтобы раздуть из нее пламя. Так было и с Рафилем Рзаевым. В юноше, с отличием окончившем школу и поступившем в 1955 году на физико-математический факультет АГУ, Алиовсат Гулиев распознал не только талант ученого, но и огромную жажду знаний.

- У тебя золотая голова, - сказал Алиовсат Гулиев племяннику, - поедешь учиться в Москву.

Сам Рафиль и его мать, любимая сестра Алиовсат муаллима Сафура, были против, потому что в то время юноша ни слова не знал по-русски. Но если Гулиев принял решение, он уже не отступал от задуманного.

Так, благодаря настойчивости Алиовсат муаллима, Рафиль Рзаев из Сальян попал в МГУ. Учился он настолько блестяще, что, когда, будучи в Москве, Алиовсат Гулиев заходил в МГУ, преподаватели университета взахлеб рассказывали о том, какая звезда на физмате Рафиль.

В нем повторился феномен Гулиева. Рафиль Рзаев блестяще окончил МГУ, научился великолепно говорить на русском языке, на память читал множество стихов, был человеком, очень тонко чувствующим красоту.

Рафиль Рзаев и Московский университет окончил с отличием и был автоматически принят в аспирантуру. Без всякой поддержки, потому что Алиовсат Гулиев ни разу не замолвил за него слова, он получил распределение в Протвино на дубненский ускоритель, что в те годы было привилегией для детей высокопоставленных лиц. Там в 1990 году он защитил докторскую диссертацию, но через год скончался от лучевой болезни.

Рафиль Рзаев смог доказать свою состоятельность, не пользуясь поддержкой Алиовсата Гулиева. Но таких были единицы. Гораздо больше людей стремились заручиться поддержкой знаменитого ученого. Однако надо отдать должное Алиовсату Гулиеву - он помогал только тем, кто был этого достоин. Впрочем, иногда просить и не приходилось, достаточно было одного имени или присутствия Гулиева.

Диляра Сеидзаде вспоминает:

"Вообще его авторитет в Москве был непререкаем. Когда писалась многотомная "История СССР", а она в основном представляла собой историю России, и лишь небольшие куски отводились для истории национальных окраин, Алиовсат Гулиев был избран в редколлегию шестого тома этого издания, который охватывал период капитализма. Все его правки целыми кусками вставлялись в книгу.

В секторе капитализма Института истории СССР, возглавляемом тогда Леонидом Михайловичем Ивановым, где работали светила исторической науки СССР, крупнейшие и известные ученые, академики, авторы учебников для школ и вузов, такие как Аркадий Лаврович Сидоров, Михаил Яковлевич Гефтер, будущий директор Института истории СССР Академии наук СССР Павел Васильевич Волобуев, Константин Тарновский, - так вот, в этом секторе из всех историков, работавших в союзных республиках, признавали только Алиовсата Гулиева. Каждое его появление в институте становилось для них праздником".

Наверное, только авторитетом Алиовсата Гулиева, а вместе с ним и Института истории Академии наук Азербайджана можно объяснить, что международная конференция, посвященная 60-летию РСДРП, проводилась не в Москве, как полагалось бы, а в Азербайджане, словно РСДРП создавалась в Баку.

Обратимся вновь к воспоминаниям Фариды Мамедовой:

"Мне довелось стать свидетелем проявления одной из граней его неисчерпаемого творчества. Это был малоизвестный азербайджанским историкам источниковедческий анализ одного средневекового персидского источника, проведенный и оглашенный Алиовсатом Наджафовичем на Всесоюзной конференции ориенталистов в Ленинграде.

Чтобы понять значимость доклада Алиовсата Наджафовича и масштаб его резонанса, необходимо сказать несколько слов об источниковедении. Дело в том, что источниковедение - это одна из самостоятельных и очень сложных областей исторической науки, со своими специфическими методами исследования: выявления времени написания источника, времени жизни автора источника, цели написания источника, определения степени достоверности сообщаемых источником сведений и т.д. и т.п. На основании исследования перечисленных факторов ученый воссоздает исторические реалии, дающие ему возможность осветить те или иные аспекты истории. И тем удивительней было увидеть в этой ипостаси исследователя революционного периода - глубокоуважаемого Алиовсата Наджафовича.

Востоковедам Ленинграда Алиовсат Гулиев не был известен. Его прекрасно знали, любили, ценили исследователи советского периода, в основном московские историки. Проведенное Алиовсатом Наджафовичем глубоко профессиональное источниковедческое исследование произвело на ориенталистов огромное впечатление, многие из них прямо во время доклада стали открыто интересоваться в зале - кто это выступает, откуда?

Но, помимо доклада, аудитория востоковедов-медиевистов44 была буквально потрясена, услышав подведение итогов конференции, ее закрытие, блестяще проведенное Алиовсатом Наджафовичем по поручению руководства конференции. Для подготовки итогового выступления специально был объявлен перерыв, и Алиовсату Наджафовичу хотели предоставить два-три часа для подготовки выступления. Но он попросил всего 30 - 40 минут. Широта и острота мышления, высокая эрудированность, глубокая информированность позволили Алиовсату Наджафовичу профессионально охарактеризовать работу каждой секции конференции, отметить достоинства лучших докладов, дать оценку отдельным концепциям и, наконец, наметить перспективы дальнейших источниковедческих изысканий.

Декан восточного факультета Ленинградского университета, известный иранист академик М.Н. Боголюбов долго сокрушался, что он раньше не знал такого замечательного историка-медиевиста. Московские ученые с гордостью и любовью представляли Алиовсата Наджафовича ленинградским коллегам. Вот тогда я впервые поняла, что Алиовсат Наджафович - не только уникальный ученый, историк, обладающий стратегическим, глубоко аналитическим мышлением, равно разбирающийся как во всех периодах истории Азербайджана, так и в других областях исторической науки, но что он в равной мере наделен и редчайшим ораторским талантом".

***

Мы уже рассказывали о том, что Алиовсат Гулиев умел не только требовать, но и быть благодарным за хорошо проделанную работу. Причем эта благодарность распространялась не только на сотрудников института, но и на московских историков-востоковедов.

Октай Эфендиев вспоминает, как азербайджанские историки давно хотели воздать должное выдающемуся русскому ученому Илье Павловичу Петрушевскому45 за вклад в изучение истории средних веков Азербайджана. И вот в 1967 году им такой случай представился. Илья Павлович приехал в Баку, чтобы выступить оппонентом на защите докторской диссертации одного из наших историков.