Истребитель (Пока не закончен) - Глеб Исаев

Павел лежал на заснеженной бетонке, и смотрел на плотные облака, ползущие по небу. Голова словно вытряхнутый почтовый ящик. Ни мыслей, ни желаний. Только гулкие удары сердца, и стук крови в висках. Приходить в себя начал только когда начали укладывать в подоспевшую полуторку с красными крестами на фанерных бортах фургона.

- Что со мной? - мелькнул вопрос.

" Dass mit mir?- Прошептал Павел, замер, и повторил,- " Dass mit mir?

Впрочем, повторил, и вновь по-немецки. И только после паузы сумел перевести короткую фразу.

Думать на родном языке получилось неважно... - Похоже, auf den Wahnsinn. Da nur die WЖrter Эber талисман wie zu erklДren?

Сплюнул, собрался, и уже контролируя себя, перевел двуязычную фразу в русский вариант. -" Похоже, едва не свихнулся, вот только как объяснить связь случившегося с талисманом?

Голос одного из добровольных помощников, прозвучал в полутьме кузова. Он пытался объяснить врачу, что капитан испытывал новый самолет, и едва не погиб. сильное рассечение, и, скорее всего, полопались сосуды в мозгу от перегрузок . - Заключил врач, светя фонариком в зрачки пациента.

- Вывести машину из такого штопора, это немыслимо...- Согласился собеседник. А он сумел, да еще и посадил машину.

- Срочно везите капитана в госпиталь.- Распорядился смутно знакомый Павлу голос. Хлопнула дверь, и кузов затрясло по замерзшим кочкам.

Говоров перестал бороться с забытьем, и тихонько поплыл по нескончаемому коридору.

Очнулся от громкого разговора. - Пора, пора батенька...- Добродушный басок, вытягивал из сна... - Вы и так проспали сутки... Просыпайтесь. Павел открыл глаза и увидел врача. Человек, склонившийся над ним, не мог быть ни кем другим. Белоснежный халат, добродушная усмешка, толстые линзы очков в темно-коричневой роговой оправе. И непременный стетоскоп на шее. В распахнутые полы видна офицерская гимнастерка.

- С возвращением, голубчик.- Доктор взял холодными пальцами запястье больного.

Ну, это ничего... Поколем глюкозу...- Непонятно бросил он стоящей за спиной женщине.

Вы помните, что с вами случилось?- Осторожно спросил врач у Паши.

Испытывали новую машину, сорвало в штопор, удар, дальше смутно...

Почти не соврал Говоров.

-Ну, это хорошо...- Закивал врач.- Продолжайте лечение. Все в порядке.

-Доктор...-Остановил пациент собравшегося уйти врача.- Позвоните по телефону... Он поморщился, вспоминая, и продиктовал номер. - Передайте, пусть приедет Смирнов, Иван Пантелеевич.

Врач укоризненно вздохнул.- Товарищ больной, вы уж извините, но я не могу разрешить вам посещение...- Он повернулся, собираясь уйти.- Я вам приказываю, вызвать ко мне комиссара госбезопасности второго ранга Смирнова. - Прошипел Говоров, вы поняли?

-Так точно. - Выпучил глаза доктор.- Повторите, п-пожалуйста номер.

-Погодите. - Удержал пациент врача.- Что у меня с лицом?- Провел Паша по тугой марлевой повязке.

-Множественные порезы, некоторые весьма глубокие, пришлось накладывать швы, очевидно от стекла разбившихся приборов.

-И еще, - с некоторым волнением поинтересовался Говоров. - Моя форма, она в порядке?

-Комбинезон, и форма в каптерке, а ваши документы и личное оружие на хранении в канцелярии. - То есть, ничего странного?- Уточнил офицер.

-Простите?- Не понял хирург.

-Да так, это не существенно...- отговорился Павел.- Боялся, мало-ли что.

-Так я иду звонить?- Вопрос пациента слегка озадачил доктора.

-Конечно... И, естественно ни кому, ни слова. Даже вашему, госпитальному начальству. А мне нужна бумага и карандаш. Это важно...

-Получив заверение, что все будет исполнено. Павел закрыл глаза и погрузился в воспоминания о произошедшем.

Понемногу выстроилась несколько фантастичная, но единственно возможная версия.

Непонятным образом найденный им в кабине медальон, перенес его в тело немецкого летчика, испытывавшего этот самолет. Что произошло с истребителем после осталось тайной, но какая то часть исчезнувшего естества неведомого Пауля Кранке, аса люфтваффе, осталась в памяти. В его памяти, капитана Говорова. Так же как и язык, а возможно и внешность. Хотя тут никакой ясности. Доставшие его вряд-ли разглядывали изорванное осколками лицо летчика. А оперирующему его хирургу было вовсе безразлично... Но, как говорится, имеют быть варианты. Форма то вернулась... Нет, тут без совета с комиссаром не разобраться... Хотя, как знать, не посчитает ли Смирнов его сумасшедшим. Благо и прецедент уже был. Чего стоят Пашины обмороки.

Поэтому, едва нянечка принесла ему стопку желтоватой оберточной бумаги и карандаш, он принялся за письмо.

Исписанные мелким бисерным почерком листки могли стать единственным подтверждением его слов.

Комиссар приехал на следующий день.- Он распахнул створку с матовым стеклом, и весело усмехнулся, увидев замотанного пациента.

Возможно после беседы с ним, возможно по собственной инициативе главврач госпиталя перевел странного пациента в отдельную палату.

-Никакого покоя от тебя Говоров...- С преувеличенной суровостью попенял генерал Павлу, лежащему на кровати.

Павел поднялся и поправил полы короткой пижамы. - Товарищ комиссар...-Попытался доложить он по уставу.- Смирнов отмахнулся и уселся на стул. - Ну, давай, рассказывай, раз позвал. Некогда.

Капитан вынул из-под подушки исписанные листы.- Иван Пантелеевич. Здесь все, касающееся Мессершмитта. Его пилотаж, слабые места, достоинства ТТХ, все. Больше знают только его разработчики.

Смирнов, не тратя время на разговоры, углубился в чтение. - Местами он отрывался от текста, поднимал глаза и пристально смотрел в глаза сидящего на краю постели, капитана.-Почему ты написал, что у этой модели стоит двигатель DB-605. Ведь на истребителе установлен DB-601.

- Этот самолет нулевой серии, двигатель сейчас проходит обкатку в лаборатории, а система форсирования закисью азота, еще только проходит испытания. Планируется применять ее на больших, свыше 7000 метров высотах. Но это скорее для западного фронта. Вилли считает идею весьма перспективной.

Смирнов замер.- Какой Вилли. - Ну, сам главный конструктор, Вилли Месеершмитт.

-Паша, погоди, дочитаю, будешь выкладывать по порядку. Иначе я точно свихнусь.

Закончив изучение листков, генерал бережно уложил всю стопку в кожаную сумку, и из рук ее больше не выпускал.

Теперь , один вопрос. Откуда?- Уставился он на замотанного в бинты собеседника- Павел вздохнул.

-Вы мое личное дело наверняка читали? И не получив ответа на риторический вопрос продолжил.- Wohrend Sie dass erkloren Sie, habe ich gekonnt, die Sprache und sogar zu lernen, die bayerische Betonung zu liefern?1

Смирнов снял фуражку и поправил прическу. До войны такой зачес называли политическим. Как у Кирова...- Вспомнилось Павлу. - Странно, в голову пустяки лезут ...