Верни мои веснушки - Галина Гордиенко

Само собой, зеркало не ответило. Серебристая поверхность прояснилась, и Тайка испуганно замерла – увидела себя на мосту.

Она почему-то почти по пояс свешивалась вниз, пытаясь что-то рассмотреть в темной воде. А потом бурно зарыдала, размазывая по лицу слезы. Села прямо на асфальт, прислонившись спиной к чугунным перилам, и плакала, плакала, плакала…

Почему?! Что могло ТАМ случиться? Она уронила что-то в реку?

Тайка, насупившись, рассматривала бессовестное зеркало. Потом в негодовании прошептала:

– Так нечестно! Я не просила предсказывать!

Веста привычно молчала. Тайка горестно засопела – какие еще несчастья ее ждут? И вдруг обозлилась: ничего у Весты не выйдет! Она теперь предупреждена и в жизни не станет держать что-нибудь над водой. А если и уронит, ни за что не заплачет!

Повздыхав, Тайка перевернула зеркало другой стороной. И даже для верности коснулась пальцем деревянной рамки – здесь в самом деле вырезаны человеческие лица.

Вернее, одно лицо. Если присмотреться. Насмешливое и… коварное. Как и сама Веста!

Тайка робко посмотрела на свое отражение. Она внезапно поняла, что видит его в последний раз. А ведь… красивая вышла у нее Есения, жаль навсегда расставаться. Тайка горько вздохнула – станет она опять рыжей, веснушчатой, кого на этот раз обвинять? Сама во всем виновата.

За спиной сердито фыркнул Тайфун, и Тайка решилась. Глядя в зеленые глаза – свои пока! – сурово приказала Весте:

– Верни мои веснушки! Все до одной. И меня верни. Ту, прежнюю. Какой я всегда была.

И рассмеялась от облегчения – ее отражение подернулось дымкой и растаяло. Красивое смуглое лицо наконец исчезло. А когда серебристая поверхность успокоилось, Тайке показалось, что ничего и не было. Сон она такой странный видела, вот и все!

В ноги девочки бросился расшалившийся Васька, и Тайка грустно хмыкнула: хорош сон – ценою в жизнь!

Тайка смотрела в крохотное зеркальце и не могла оторваться. Впервые собственное лицо не раздражало ее. Тайка как близкого человека встретила!

Она шмыгнула носом и подумала: «Ну и рыжая. И нос… того! И веснушки… много их. Зато это я, не кто-нибудь. Мама меня такой любит. И папа. Илья с Риткой тоже… наверное. А когда вырасту…»

Тайка безнадежно махнула рукой. Сунула зеркало в карман шорт и вдруг застыла, озадаченная – как же она придет домой в этом платье?!

Мама наверняка рассердится, скажет – тряпку половую на себя нацепила. А Ритка потом долго будет морщить нос – мол, воняет, на какой помойке копалась?

Лучше ей в шортах вернуться. Пусть и без футболки, и босиком. Ведь лето! А что дождик прошел, так когда это было-то? Она во время дождя по-честному в беседке сидела, а потом… с мальчишками в футбол играла! В последний раз, честно-честно. Она уже взрослая девочка, все понимает, просто… прощалась! Имеет она право проститься с детством?!

«А над Риткой слегка подшутила. Скажу – обиделась, что одну бросили».

Тайка возбужденно присвистнула – классная легенда! И не подкопаться.

Нет, ей все равно попадет, это понятно, но… в первый раз, что ли?

Тайка прошмыгнула в подъезд – предусмотрительный Мишка застопорил дверь кирпичом – и широко улыбнулась: поспела к финалу, как и надеялась.

Баба Маша возбужденно тараторила:

– … штраф – это пустяки, это даже неправильно, штраф-то. В колонию надо девку отправлять, вот что я вам скажу! А то вчера она мои райские яблочки с дерева объедала – а ведь уход-то мне чего стоил, в мои-то годы! – сегодня она в школе окна бьет, вот ведь охальница, прости-господи, а завтра… Завтра она ко мне в форточку залезет, сердцем чую!

Мишка хрипло раскашлялся. Санька, согнувшись, прятал лицо. Васька невинно протянул:

– Неужто чуете?

– Вот те крест!

– Не сердце у вас, а прямо рентген, – уважительно подивился Васька бабкиной прозорливости.

– А почему – в форточку? – задыхаясь от смеха, простонал Сенька.

– Так ведь рыжая! – поразилась его наивности баба Маша. – Бог… он шельму-то метит, он все-е видит… – И зычно крикнула: – А веснушки?!

– Правильно говорите, – Мишка на конец успокоился и смог вступить в разго-вор. – Раньше таких, с веснушками, на кострах жгли!

– Правда, что ль? – заинтересовалась баба Маша.

– В книге читал, – таинственным шепотом сообщил Гусев. – Так прямо и написано – сжигали. Крупным шрифтом!

Баба Маша перекрестилась и ненадолго задумалась. Потом кивнула и с сожалением выдохнула:

– Знали ж люди, что делали!

– По березовому полешку на каждую веснушку выделяли, – серьезно сказал Мишка. И ловко заехал локтем под ребра Сеньке, чтоб не хихикал и не портил игру.

– По полешку?! – ахнула баба Маша.

Мальчишки дружно закивали и загалдели:

– Так.

– Я тоже читал.

– А я по телику видел.

– И я читал.

– Ага. Специальный человек был. Всем веснушкам учет вел, а потом поленья заказывал…

– Вот небось горело, – мечтательно протянула баба Маша. – Веснушек-то у Тайки, берез в лесу не хватит…

Этого Тайка стерпеть не могла. Не так уж много у нее веснушек, нечего бабе Маше наговаривать!

Она поднялась на площадку и звонко поздоровалась:

– Добрый вечер, баба Маша!

– Легка на помине, – поджала губы старуха.

Мальчишки насторожились. Мишка ехидно ухмыльнулся. Тайка мгновенно вспомнила о поцелуе и покраснела.

Баба Маша ткнула в нее пальцем и ядовито прокомментировала:

– Видали, как заполыхала-то? И веснушки разом пропали. Ишь, не ожидала, что вы к ней домой придете!

Тайка растерянно попятилась. Баба Маша трубно выкрикнула:

– Поздно, милочка, рака-то изображать! Знаю про все твои художества как…

– Про свои? – зло подсказала Тайка.

Баба Маша всплеснула руками и сказала Сеньке:

– Говорю же – в колонию ее надоть.

– Специальную. Для рыжих, – Сенька смотрел уважительно, тянулся в струнку.

– Точно, – баба Маша погладила его по голове. – А то ж жизни нема! Стекла бьет, грубит почем зря. Вон, голышом по улице шастает, ни стыда, ни совести, девка называется…

Тайка искренне хотела помочь бабе Маше избавиться от горошин на носу. Шла в подъезд и продумывала, как заставить старуху посмотреть в зеркало, да чтоб она при этом ничего не заподозрила. Про игру соврать собиралась! Будто сейчас все девчонки из их класса в зеркала играют. Да такие, чтоб непременно ничего не отражали. Якобы волшебные!

Думала, покажет бабе Маше свое зеркальце, да велит Весте ее нос от горошин избавить. Баба Маша ничего и не поймет.

Особенно если зеркальце из рамки вынуть, да сунуть старухе в лицо просто серебряную пластину. Еще можно бумажную рамку дома сделать, тогда баба Маша точно не узнает «свое» зеркало.

Тайка здорово спланировала. Только баба Маша все испортила. Не будет Тайка ее нос чистить! Пусть противная старуха ходит как клоун. Хотя… Тайка угрюмо усмехнулась: «Из бабы Маши и клоуна не получится. Слишком она злая».

Тайка больше с бабой Машей говорить не стала. Сердито посмотрела на мальчишек и буркнула:

– Если вы ко мне идете, так чего здесь встали?

Повернулась и пошла вверх по лестнице. Мальчишки переглянулись. Баба Маша сладким голосом напутствовала Ваську:

– А и правда, идите. Я тоже пойду. Чай вот с вашими конфетами выпью. И печенье попробую. – И уже в спину мальчишкам крикнула: – В следующий раз набор понесете, гречки больше берите, очень я гречневую кашу уважаю…

Дверь, обитая дешевым коричневым дерматином, захлопнулась. Тайка обернулась. Приложила палец к губам и прошипела:

– Ни слова! Она наверняка в глазок смотрит. И подслушивает! – А вслух жалобно воскликнула: – Да нечаянно я в стекла попала, вот честное слово!

– За «нечаянно» бьют отчаянно, – важно ответил Васька и подмигнул ей.

«Расплачивалась» Тайка площадкой выше. Причем Мишка Гусев и не ожидал такой покладистости. Наверное, собирался устроить из этой сцены настоящее шоу, да не вышло.

Тайка решила отмучиться сразу. Чтоб уже ничто не напоминало о кошмарной истории. Додумалась – потерять собственное лицо! Правда, и веснушки.

Тайка горестно засопела – о них она не жалела бы, это точно. Жаль, все с самого начала пошло кувырком. Красавицей, видите ли, захотела стать! Вот и отгребла счастья на полную катушку. И правильно. Не жадничай!

Могла бы потихоньку от веснушек избавиться, незаметно для всех. По две-три за день удаляла бы – через месяц-другой лицо очистила бы. И волосы через месяц рыжину потеряли бы – постепенно. Белыми стали бы! Или черными.

«Ладно, – одернула себя Тайка. – Какая уж есть! – И фыркнула Мишке в лицо. – А Гусь-то… все равно лопоухий!»

– Ты чего? – удивился Мишка.

– Ничего, – спокойно отозвалась Тайка. – Спасибо тебе хочу сказать.

Мишкины брови поползли вверх. Тайка привстала на цыпочки. Зажмурилась и звонко чмокнула Мишку в щеку. Вытерла ладонью губы и заявила с усмешкой:

– Долги нужно отдавать!