Ребёнок от звёздного мальчика (СИ) - Катя Лоренц

Я замерзаю в этой квартире, почти ненавижу ее. Потому что: то тут, то там меня преследуют призраки прошлого. Каждый вечер прислушиваюсь к шуму на улице, к паркующейся машине. Выглядываю в окно, думаю что это он.

Я задыхаюсь. И плакать хочется, чтобы легче стало, но и это не получается.

И в тот день, сразу после садика, мы с Даней едем к бабушке.

— Как дела в садике? — стараюсь говорить бодро, избегая больную тему про папу.

— Нормально. Мне два красных листочка подарили. За звуки. И за счет машинок. Надо на деревце нашему приклеить.

— Ты у меня молодец, — обнимаю его за плечо и прижимаю к себе. Радость окрашивается в черно-белый цвет, когда он задает тот самый вопрос.

— Папа не звонил? Когда он уже приедет со съемок? — я даже не знаю, где он. Позвонить первой гордость не позволяет, хотя порой так хочется послать ее к чертям.

— Ну, он же прислал тебе гоночную машинку, — снова вранье. Ни черта он не присылал. Это я, видя страдания Дани, прикрываю его.

Как так можно? Ну ладно мы поругались, но сын то причем?

— Угу. Красивая, — безжизненным голосом говорит он.

Чертов урод! Так бы и придушила! Собственноручно! Заставляет сына страдать. Я не помню такого, чтобы Даня не был рад новым игрушкам.

Мама встречает нас в домашнем халате,

— Данечка! Привет, зайка, — целует его в щеки. — Давайте, проходите. Что в дверях стоять. Я как чувствовала. Пирогов напекла.

— Иди, Дань. Мой руки.

Даня откусив свой любимый пирог с яблоком, откладывает его в сторону.

— Мам, можно мультики посмотреть?

— Давай, беги.

Мама провожает его взглядом. И впивается в меня.

— Рассказывай!

— Мы заночуем у тебя?

— А что так?

— Ты против?

— Нет, конечно, не против. Вася все еще на вахте. Пробудет еще месяц. Компании я всегда рада.

— Всё нормально. Соскучилась очень.

— А Никита что?

Я ложусь к маме на колени, обнимаю себя руками. Озноб бьет изнутри.

— Мы, скорее всего, разводимся.

Мама гладит по голове и это действует как спусковой крючок. Из глаз начинают катиться слезы. Никого нет, кому бы я могла рассказать. И я срывающимся голосом рассказываю про Стоун и про последние события.

— Я больше не могу! Я честно боролась. Никогда его особо не напрягала. Он то роль учит, то по кастингам бегает. А кружки, садик, Даня, дом. Все на мне! Он даже ему не звонит.

— Нельзя разводиться, — авторитетно заявляет мама. Я от шока даже поднимаюсь, вытираю слезы и смотрю на маму.

— Ты меня слушала? Не понимаешь в каком аду я живу? Каждый день!

— Раньше надо было думать. Сама же все на себя взвалила, по кастингам таскала. Повторяла как заезженная пластинка: У тебя все получится, Ник. Ты станешь великим актером.

— Ты меня теперь упрекаешь? Я жена! Я поддерживала, помогала ему идти к мечте.

— Вот теперь и расхлебывай. Нужно забыть о себе. И постараться помириться ради сына. Я вон гордая была. Ушла от твоего отца и что? Завел себе новую семью, воспитывал ее детей. А тебе что доставалось? Сначала на выходные брал. Потом все реже. А потом и с днем рождения перестал поздравлять. Эту судьбу ты хочешь Дане? Мужик там, где его хозяйство. Твой Ник уже про сына не вспоминает. Не видишь что ли как парень страдает? Ему нужен отец.

— Зачем ты так жестоко? — губа дрожит. Я две недели ходила, улыбалась как девочка, которой слишком сильно заплели косички. Не показывала свою слабость, делала вид, что у меня все отлично. Я ей душу раскрываю, а она меня не жалеет… Никто не жалеет.

Но я вспоминаю свое детство и как тосковала по отцу. Может мама права? Жить с ним ради ребенка? Ведь многие так живут.

Ничего не знаю, не понимаю. Как потерянная в тумане. Не знаю как жить. Как смириться с мыслью, что мой Ник. Мой любимый — предатель. И уже неважно, было у них с Анжи или нет. В мыслях он мне уже раз сто изменил.

Весь следующий день думала о словах мамы. Дане, конечно, нужен отец, но разве это семья? Нервная мама, папа шляющийся не пойми где. Как наш развод помешает их общению? Я препятствовать не собираюсь. Я только рада буду, если Ник наконец задумается о самом главном. О Дане. И пока Валек убежал на обеденный перерыв, зашла на сайт. Заполнила заявление о разводе. И мой палец завис на кнопке отправить.

Клик и всё. По спине пробегает холодок, а мозг транслирует только хорошие воспоминания. Как же сложно решиться на этот шаг.

Чего ждать? Сколько можно мучить себя? Дать Нику свободу и пусть делает что хочет. Нянчится с этой актрисой, смотрит ей в рот.

Заходит Валентин.

— Ая, я взял твой любимый раф с фисташками, — нажимаю отправить и захлопываю ноутбук. — Что-то случилось?

— Нет. Все в порядке. Спасибо. Я не хочу.

— Ты сегодня одна поедешь или Ник заедет? — он не в первый раз интересуется этим.

— Почему тебя так волнует мой муж? — смотрю с прищуром. Валя выглядит как нашкодивший ребенок. Глазки бегают, открытого взгляда избегает. Что он сделал? Он и раньше боялся мужа, но сейчас трясется только произнося его имя.

— Я п-просто с-спросил, — роняет свой стакан с кофе. Чертыхается, пытается вытереть рукой брызги.

— На вот, — передаю ему салфетки.

— С-па. С-спа.

— Не за что. Ты какой-то нервный стал после больничного. Может тебе к врачу?

— Я не могу. Маме сделали операцию. Но нужны еще деньги на восстановление.

— Как хорошо, что квоту так быстро дали. Обычно люди годами ждут. Если тебе нужна помощь ты обращайся. Я всегда помогу, — глаза Валентина стекленеют, он нервно глотает.

— Спасибо. Я тут рылся в твоем ноутбуке. Хотел найти заказ Семеновых и помочь с ним. И видел фотографии. Это твои работы?

— Да. Так балуюсь немного. Фотографирую то, что понравится.

— У тебя отлично получается. Тебе бы выставку.

— Да о чем ты? Какая выставка? Это так несбыточные мечты. Мне бы поучиться у мастеров.

— У Дино Нери, например?

— Ну ты загнул! Он легенда! Его курсы это выход на международный уровень. Тут талант нужен, институт искусств за плечами. А не курсы для фотографа.

— Ты себя недооцениваешь. А взять тех же Семеновых? — пожимаю плечами.

— Они просили что-то необычное, пришлось включать фантазию. Ты их фотографии не трогай. Я сама обработаю.

— Тебе нужно пойти на курсы к Дино! — не унимается Валек, набирает что-то на ноутбуке, а потом с торжественным видом поворачивает ко мне экран. — Вот! Он открыл набор! Три