Ребёнок от звёздного мальчика (СИ) - Катя Лоренц

На завтраке избегали прямого взгляда. Лишь когда взялись одновременно за солонку и наши пальцы соприкоснулись, она спрятала улыбку, прикусив губу.

— Женя, — обратилась к певцу, — на днях видела твою жену на показе мод в Милане. Она очень красивая. Не боишься, что уведут?

— Нет. Мы доверяем друг другу. И вокруг меня фанатки стаей вьются. Признаюсь, когда только начинал, пользовался своей популярностью. Слава крышу сносит. Хочется самых крутых, красивых девочек. Да, Ник? — да что за чел? Какое право он смеет меня подкалывать? Певец мать его яти. И как он за доли секунды просек наши переглядки со Стоун? Козлина.

— Это не про меня. Я женат, — показываю кольцо.

— Ну, многим оно не мешало.

— И тебе? — он ухмыляется.

— Нет. Когда я вступил в отношения, а потом женился, все левые связи были разорваны. К тому времени я уже нагулялся и захотелось нормальных человеческих отношений, а не так, что даже имя девушки на утро не вспомнить.

— Но ребенка ты не торопишься завести, — он сжимает вилку, а челюсть напрягается.

— А ребенок не собака, чтобы его заводить. Простите, я сыт! — резко встает, стул со скрипом отъезжает. За столом повисает пауза и все сверлят меня взглядом. Это молчание перебивает Анжи.

— Стас, надеюсь ты будешь вместе с нами на церемонии? Если мы получим награду, то я хотела бы, чтобы ты был рядом.

— Конечно, Анжи. Я такое не пропущу.

— А что ты будешь делать с наградой? — спрашивает Серега, смотрит на нее верным псом. Все еще сохнет по ней?

— Кроме статуэтки сумма то астрономическая.

Анжи откладывает приборы, опускает взгляд.

— Я уже решила, что всю сумму переведу в благотворительный фонд больным деткам.

— Какая у тебя добрая душа, — восхищается Алена, помощник оператора.

— Я не люблю об этом говорить. Думаю, что некрасиво хвалиться этим, — смущенно краснеет Анжи.

— В тебе столько достоинств, ты так талантлива Анжи, — плывет Серега. О, да! Огромное количество. Я оценил. А вот ему ничего не светит. Неужели я так же по-дебильному выглядел? — Ты ангел, — фыркаю. Падший ангел. Пропела мне песенку как ей плохо, хотела, чтобы пожалел, но это лишь игра, чтобы залезть мне в штаны.

А Ая ее на раз прочитала. Как и меня.

Опять она! Каждую секунду мне в мозг лезет! Ведьма!

Стоун и Серега пригвождают меня осуждающим взглядом.

— Что? — прячу ироничную улыбку за чашкой кофе. Анжи хмурится, передергивает плечами. Знаю, ей больше нравилось, когда я ей в рот смотрел, но это было до той поры, когда я разочаровался во всем женском роде.

Стас зовет всех в биллиардную. Я занимаю место на диване, смотрю как играет Анжи, стреляя в меня глазками, прогибается в спине. Рядом со мной плюхается Серега.

— Не смотри на нее как кот на сметану. У тебя жена есть. Эта она для меня старается, — ущемленная гордость поднимает свою уродливую голову. И прежде чем подумать, отвечаю:

— Да я уже наелся этой сметаны. А ты все мечтаешь. Действовать надо, Серый, — он смотрит на меня из-под бровей.

— Ты серьезно?

— Ты вокруг нее хороводы водишь. А ей, как и остальным бабам лишь одно надо. Чтобы отжарили хорошенько.

— А как же Ая? — бьет по-больному.

— Не твое дело.

— А Даня? Вы разводитесь?

— Нет. И не думал даже. Надеюсь ты не побежишь ей докладывать? Я то видел как ты на мою жену смотришь.

— Прекрати. Она мне нравится, но как человек. Ой, ты дебил! — он трет лицо ладонями. — И козел! Ты ведь знал, что Анжи мне нравится!

— Харэ мне нотации читать! Сам только и мечтал, как бы залезть к ней в трусы.

— Да, но только потому, что не встретил своего Огонька.

— Да пошел ты! — я прощаюсь со всеми, предлагаю Анжи подбросить до города, чтобы на такси не трястись.

Мне нужно срочно сбросить пар, торможу в лесочке. Анжи не выпендривается. Лишь потом жалуется, что красная помада размазалась.

— И что теперь делать?

— В бардачке возьми салфетки.

— Детские? — демонстрирует она.

— Да. Агния оставила.

Она вытирает, красится, а я не спеша еду в сторону города. А когда убирает в бардачок, из него выпадают фотографии Аи и Валька.

Я сквозь землю готов провалиться. Позорище. Какого хрена я их не выкинул? Теперь обо мне, как об обладателе роскошных оленьих рогов знает еще один человек.

— Она тебе изменяет?! Тебе! То-то твоя жена мне не понравилась. Столько гонору в ней. И что собираешься делать? Разводиться?

— И дать ей при разводе деньги на содержании любовника? Да сейчас! Голышом пойдет!

— Ну, да. Тут ты прав. Слушай, у меня идея, как оставить ее без всего. Ты пока делай вид, что всё хорошо. Извинись, если накосячил, — не стал говорить как именно.

— И что дальше?

— Запиши имущество на того, кому доверяешь, а деньги я тебе помогу спрятать.

— И на кого же?

— Серега этот?

— Не. Мы поцапались. Да и не пойдет он на это.

— Родители, родственники?

— Умерли.

— Можно на сына.

— Ага. Тогда у нее будет больше мотивации оставить его себе.

— Ну я бы могла. Если ты мне веришь.

— Чтобы ты потом свалила в закат?

— Не веришь. Не доверяешь. Мне то твои копейки зачем? Я не бедствую. Просто помочь хотела.

— Ладно. Не дуйся. Я подумаю.

Я невероятно устала. Полгода в постоянном напряжении и недоверии. Каждый день жду, что вот он придет и я пойму по его лицу, что изменил. Я боюсь этого момента. Потому что это всё. Край. Война за мужа проиграна.

А иногда я уже хочу на все наплевать, пусть уже изменит. И я покончу с этим. Я устала.

Но в вечер премьеры, мы снова на одной волне. Он улыбается моей шутки и часто обнимает. Даже приревновал к жениху Анжи. Во мне снова цветет надежда, что еще не все потеряно и можно всё исправить.

Мы вваливаемся домой. Страстные, голодные. Срываем одежду. Я с облегчением выдыхаю.

Мой Ник, вернулся к своему Огоньку. Мой любимый мальчик.

И вот в тот самый момент на границе с эйфорией он говорит ее имя! Одно дело подозревать что он увлекся этой актрисулькой, другое… Черт! Это даже хуже, чем застать его с другой.

И как часто вместо меня он представляет ее? Это просто… Цензурных слов нет! Я его убить готова. Почти попала в голову тяжелой лампой, привезённой из Италии два года назад. Моей любимой.

Ая

«— И не смей возвращаться, больной ублюдок!»

Кричала ему вдогонку. Но думала он вернется. Будет молить о прощении.

Две недели прошло.