Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

— Я знаю только, что их Законом является благоговение перед жизнью, и они строго придерживаются этого в своих поступках.

— Но почему им надо чтить человеческую жизнь, ведь они не люди?

— Но именно поэтому их Законом является почитание всех форм жизни, разве не так? И я узнала, что с тех пор, как пришли Синги, на Земле не было больше войн, и не было войн между планетами. Это люди, вот кто непрерывно убивают друг друга.

— Нет таких людей, которые со мной могли бы сделать то, что сделали Синги. Я чту жизнь, потому что она гораздо более сложная и неопределенная штука, чем смерть. Самым сложным и самым непреодолимым свойством ее является разум. Синги придерживаются своего закона и позволяют нам жить, но зато они убили мой разум! Разве это не убийство? Они убили того человека, каким я был. Они убили того ребенка, которым я когда-то был. Какое же это благоговение перед жизнью? Как можно так играть человеческой личностью? Их закон — ложь, и их благоговение — притворство.

Ошеломленная этой вспышкой гнева, Эстерл встала на колени перед костром, разрезала на части кролика, которого он подстрелил. Ее рыжеватые волосы, покрытые пылью, завитками падали на ее склоненное лицо, которое было терпеливым и отрешенным. Как и всегда, его влекли к ней сострадание и желание, но хоть и были они близки, он все-таки не был в состоянии понять ее.

— Неужели все женщины были такими?

Она была как заброшенная комната в огромном доме. Она была похожа на шкатулку, от которой у него не было ключа. Она ничего не таила от него, и все же покров тайны, окружавший ее, оставался нетронутым.

— Готово, Фальк, — раздался ее нежный голос.

Он поднялся и встал рядом с ней возле костра.

— Друг мой, любовь моя, — сказал он.

Он на мгновение взял ее руку. Они сели рядом и разделили сначала приготовленное ею мясо, а немного позже — сон.

Чем дальше они шли на запад, тем суше становилась земля, и тем прозрачнее был воздух. Несколько дней Эстрел вела их на юг, чтобы обойти местность, которая была — а может быть, уже и не была — территорией очень диких кочевников, Всадников.

Фальк доверял ее суждениям, не имея ни малейшего желания повторить свой опыт встречи с Баснасска. На шестой день их путешествия к югу они пересекли холмистую местность и вышли на сухое возвышенное плато, ровное и лишенное деревьев, всегда продуваемое ветром.

Во время дождя овраги здесь наполнялись стремительными потоками, но на следующий день высыхали.

В летнюю пору это была полупустыня, даже весной это место не радовало глаз.

На своем пути они дважды проходили мимо древних развалин, — курганов и возвышенностей, но объединенных пространственной геометрией улиц и площадей.

Вокруг этих мест в пористом грунте было полно черепков посуды, осколков цветного стекла и пластика. С тех пор, как здесь жили люди, прошло двадцать три тысячелетия. Эта обширная местность, пригодная сейчас только под пастбище для скота, больше уже никогда не осваивалась после расселения людей среди звезд, точная дата которого не была известна из отрывочных и фальсифицированных записей, оставшихся у людей.

— Трудно представить, — заметил Фальк, — что здесь когда-то играли дети, женщины развешивали выстиранное белье. Все это было так давно.

Они вышли к окраине второго из погребенных городов.

— Это было в другую эпоху, которая от нас гораздо дальше, чем планеты, вращающиеся вокруг далеких звезд.

— Эпоха городов.

Эстрел кивнула.

— Эпоха войн. Мне не доводилось слышать рассказы об этих местах ни от кого из моих соплеменников. Наверное, мы зашли слишком далеко на юг и направляемся к Южным Пустыням.

Поэтому они изменили свой путь и пошли теперь на запад и чуть-чуть к северу. На следующее утро они вышли к большой реке, оранжевой от мути и ила, с быстрым и бурным течением. Она была неглубокой, но перейти ее было сложно, хотя они провели целый день в поисках брода.

Места на ее западном берегу были еще более засушливыми. Они наполнили свои фляги водой из реки, но поскольку вода была всегда у них в избытке, Фальк почти не обратил на это внимания. Небо теперь было чистым, и солнце сияло весь день.

Впервые за сотни пройденных миль им не нужно было бороться с холодным ветром, и они могли спать в сухом и теплом месте. Весна быстро надвигалась на эту сухую землю. Перед зарей ярко блестела утренняя звезда, и прямо у их ног распускались дикие цветы. Но за три дня после того, как они пересекли реку, нм не повстречался ни один родник или ручей.

Борясь с бурным потоком реки, Эстрел подхватила что-то вроде простуды. Она ничего не говорила об этом, но уже не могла без устали идти столь же быстро, как раньше, и лицо ее вытянулось и заострилось.

Затем у нее началась дизентерия.

Они рано сделали в этот день привал и разбили лагерь. Когда она вечером лежала у костра, на ее глазах были слезы.

Фальк неловко пытался ободрить ее, взяв ее руки в свои ладони. Ее лихорадило — руки и лицо горели от жара.

— Не прикасайся ко мне, — прошептала она. — Нет, нет. Я потеряла его… Что же мне теперь делать?

Только теперь он увидел, что цепочки и амулета из бледного нефрита на шее у нее не было.

— Я, должно быть, потеряла его, когда мы переходили реку, — предположила она.

Она старалась овладеть собой и лишь позволила ему взять свою руку.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Разве это что-нибудь изменило бы?

Ему нечего было ответить.

Она немного успокоилась, но он все же чувствовал ее подавленное лихорадочное беспокойство. Ночью ей стало хуже, а к утру она совсем раскисла.

Она уже не могла есть, и хотя мучилась от жажды, ее желудок не мог принять крови кролика. Это было все, что он мог предложить ей выпить. Он поудобнее уложил ее, насколько это было возможно, а затем, взяв пустые фляги, направился на поиски воды.

Вокруг на много миль простиралась бугристая местность, покрытая жесткой травой, испещренная полевыми цветами и жалкими кустарниками, вплоть до самой кромки горизонта, подернутой маревом. Солнце очень сильно припекало, степные жаворонки заливались в небесной вышине.

Фальк шел быстрой ровной походкой, сначала уверенной, затем упрямой. Он зашел довольно далеко сначала на север от их стоянки, затем на восток. Влага от прошедших на предыдущей неделе дождей ушла глубоко в почву, и нигде не было видно ни ручейка. Делая круг назад с востока, он с беспокойством искал стоянку и неожиданно с полого невысокого холма в нескольких милях к западу заметил неясное темное пятно, которое могло быть группой деревьев. Мгновением позже он увидел дым от костра и, несмотря на усталость, бегом бросился к нему.