Неправда - Ивакин Геннадьевич

- А пошли, вон киоск какой-то. Там похоже еду за деньги дают.

Из всей еды там были хот-доги из резиновых сосисок и абсолютно безвкусной булочки, хачапури и, вместо вожделенного томатного сока, кока-кола в маленьких бутылочках. Все остальное, видимо, разобрали.

Взяв по порции всего ребята отошли за киоск и наткнулись на двоих молоденьких кришнаитов, которые бешено проглатывали, почти не жуя хот-доги.

- Эй, вы чего? Вам же нельзя мясо есть! - подколола их Аня.

Кришнаит повыше ростом, тщательно облизав пальцы, измазанные майонезом и кетчупом, деловито пояснил:

- А где тут мясо? Одна соя голимая!

В сосисках и впрямь мясом только пахло.

- А майонез? Он же из яиц!

- А жрать-то хочется! - серьезно пояснил маленький бритоголовый пацан, на груди которого болталась потрепанная гирлянда цветов. После чего они умчались к своим братьям. Оттуда торопливо отделилась еще одна парочка и побежала к киоску.

- Вот лоботрясы! - укоризненно покачал головой Лешка. - Так же нельзя, верить в одно, а делать другое.

- В деньги они верят. И все. Остальное для лохов. - Отрезал Мишка. И помолчав солидарно добавил: - Фуфлыжники!

- Ладно, доедайте, да поехали из этого содома. На фиг эту Москву. Лучше в лесу, хоть поедим нормально. - Вздохнула Анюта. Она была единственная, не ставшая доедать хот-дог. С ее согласия Лешка с Мишкой разделили его пополам и умяли за пару секунд. Общага еще не это есть научит! Как вам вареная вермишель, обжаренная без масла, лука, майонеза и тушенки?

Несколько остановок на метро, и они добрались до Киевского вокзала.

Электричка до Калуги уже стояла у перрона. По неистребимой студенческой привычке брать билеты они не стали. А просто уселись в полупустом на этот раз вагоне, достали из рюкзаков спальники и провалились в глубокий сон без каких-либо сновидений и автоматических писем. Просто уснули, потому что не может студент спать в день по три-четыре часа, если это не сессия. И спали так крепко, что не слышали - как отправился поезд, как немолодой контролер, жалостливо посмотрев на них, перекрестил и ушел искать других безбилетников, как бродили коробейники и предлагали "в честь 5-летнего юбилея ГУМа лучшего друга мужчины с 200% скидкой, всего за 199 долларов!"

Они спали так крепко, что едва не проспали свою станцию.

7. Вторник 3 мая. Обнинск. Калужская область.

На этот раз их действительно встретили. Когда с заспанными, мятыми физиономиями ребята выскочили в последний момент на перрон, к ним подошли две девчонки в штормовках. Они держали в руках картонные плакатики с надписью "Фестиваль".

- Ребята! Вы на фестиваль авторской песни?

- Ну да, - улыбнулся Лешка, утрамбовывая спальник в рюкзак. - А что?

- Вы просто так или будете участвовать в конкурсной программе? - поинтересовались девушки.

- Пока не знаем, а какая разница?

- Если вы участвуете, то вам не надо платить экологический сбор, и тогда вас сейчас отвезут на автобусе до фестивальной поляне, зарегистрируют и выделят место под палатку и дрова для костра.

- А если нет?

- Тогда как "дикари" будете! С оплатой сбора - по пятьдесят тысяч с человека и...

Договорить девчонки не успели. Их перебила Аня:

- Конечно будем выступать. Вот и гитара есть.

А Оля тут же поинтересовалась:

- А выступать обязательно всем?

- Нет. Но как минимум один человек из делегации.

- Вот вам человек! - торжественно сказал Мишка и подтолкнул Леху в спину. - Причем человек с большой буквы "Б".

- Почему "Б" - удивилась девочка-регистратор.

- Потому что он "Большой Бард"! - и учтиво поклонился в Лешкину сторону. - Можно сказать, сэнсей среди бардов!

- Хватит паясничать, - сказал Лешка, а сам подумал: "Блин, готовиться же надо!" - Да, я буду выступать.

- Тогда проходите в автобус, там сейчас и анкету участника заполните! - пригласили их девчонки.

В автобусе Лешка эту самую анкету заполнил быстро, правда над двумя вопросами крепко задумался. И если одно затруднение разрешилось быстро - "Были ли вы лауреатами или дипломантами других фестивалей авторской песни?" - написал да, хотя верительных грамот с московского и кировских фестивалей не было. А вот над вторым - "Сколько у вас авторских песен, перечислите их названия?" - пришлось задуматься. Названия своим песням Лешка отродясь не давал, некоторые вообще терял или забывал. Особого пиетета к своему творчеству он не испытывал. Пыхтел он долго, пока Мишка не посоветовал ему:

- Да пиши от балды! Типа там, "Конечное Море", "Невеселое веселье", "Заспанный чайник", "Тающий самовар"... Кто тебя проверять будет? Споешь, что захочешь! Если споешь, конечно. Может сегодня же нас здесь не будет...

И Лешка написал: "Помнить во сне..." и еще какую-то лабудень с потаенным смыслом. Что-то вроде "Банальная песня" и отдал листок организаторам. Все одно выступать не придется. Если, конечно, встреча с Володей состоится.

До места их везли долго. Около часа. Всем зевалось, Москва, казалось, высосала все соки своей толкотней. Да и день уже подходил к своему логическому завершению - к вечеру.

Фестиваль, как и столица, встретил их суетой, но эта суета была своей - туристской и праздничной, а потому ласкающей уши песнями, а нос дымом костров.

Стучали топоры, пестрели палатки, вкусно пахли костры, маленькими группками люди перемещались от лагеря к лагерю. Какие-то матрасники подключали к газовому баллону четырехконфорочную плиту с духовкой. Где-то уже побулькивали фляжки, термоса и просто бутылки.

И тут блаженное полуголосье леса разорвало пронзительно-радостное:

- Ле-е-е-ха-а-а!

К ребятам несся, огромными прыжками перепрыгивая через бревна, людей и костры с котелками невысокого роста крепыш с серьгой в ухе и лысой головой.

- Ромка! - радостно кинул рюкзак Лешка.

С Ромкой Зянчуриным познакомились они совсем не давно. Полгода назад, когда играли в КВН турклубы пединститута и сельхоза. Наши тогда, понятно, выиграли, но так как наши были все, то и случилась ничья. А после "банкета", а вернее, совместной пирушки на почве общей любви к бардовской песне, водке и женщинам они с Зянычем и сошлись. То Леха у него поживет пару-тройку ночей, то Ромка у него. И постоянные бдения за гитарой, переписывания песен друг у друга, преферанс по спичке вист.

И - вот чудо! - здесь встретились. Хотя какое чудо... Ромка тоже любил по фестивалям шляться, да и в стихах был талантливее чем Лешка. Особенно в постмодернистских. Например, это у него, знаменитое:

Как лист последний падает на снег,

Как Осень по бульварам умирает,

Как звезды на глазах не тают,