К.И.С. - Александр Уралов

Незнакомец вдруг остановился, немного не дойдя до костра, и с неожиданной, какой-то врожденной ловкостью повернулся. Он внимательно смотрел на нас, и у меня хватило мужество не опустить глаз под его тяжелым и странно горящим взглядом.

— Меня зовут Джироламо, — сухо сказал он.

Светало. Костер догорел. Тянуло утренней свежестью. День проявлялся, как фотографическая карточка, постепенно раскрывая все свои краски. Кис задумчиво ворошил прутиком угли.

— М-да, как это ни прискорбно, но мы влезли в самую сердцевину этой безумной страны и можем ad oculus, то бишь, воочию, убедиться в том, как здесь средневеково, неприглядно и безрадостно. Как говорится, bellum omnium countra omnes — сиречь, война каждого против всех.

— Что это тебя на латынь потянуло? — тихо спросил я.

— От великой печали, — пропыхтел Кис.

Джироламо говорил спокойно и размеренно, привычно прижимая к груди руку, неумело обмотанную грязным бинтом:

— Вурды властвуют здесь, а продажные лорды ликуют — у них есть теперь средство держать народ в страхе. Убийства и грабёж здесь норма. Души лордов прожжены насквозь, и только пепел, зола, прах остались у них вместо сердца.

— А король?

— Никто не знает, жив ли он. Когда началось нашествие, лорды взбунтовались. Несколько отрядов наёмников заняли дворец. А через несколько дней лорды заключили мир с вурдами, но окончательно перегрызлись между собой.

— Хочешь, я скажу тебе, как это происходит? — невесело спросил я. — Каждый рвётся на трон, каждый чеканит свою монету, каждый старается разорить соседа и все вместе без конца лижут задницу вурдам, заключают союзы, целуют крест на вечную дружбу… и снова предают.

— Ты прав, — помолчав, ответил Джироламо.

— Он хорошо учился в школе, — встрял Стивенс. — А какая ни на есть героическая фигура? Есть ли некий дяденька, а может быть и некая Орлеанская дева, вокруг которой собирается народ, дабы скинуть ярмо, выбрать короля и прочее?

— Есть, — сказал Джироламо. — Я проведу вас. Надеюсь, что мы доберёмся живыми.

Кис кашлянул и промяукал:

— Тысяча чертей, я ещё не разучился разить и пронзать!

Джироламо взглянул на кота и тот, смутившись, принялся усердно тыкать прутиком в потрескивающие остатки головней.

Молчание…

Над нашими головами бесшумно пронесся огромный нетопырь. Мелькнула мерзкая торжествующая морда и хилые когтистые лапки. Джироламо вздрогнул и потянулся к луку. Я вскочил на ноги, а Кис прижал уши и опасливо глянул вверх, припав к земле всем телом. Нетопырь исчез в мутной предрассветной мгле.

— Вынюхивают… — стиснув зубы, сказал Джироламо.

— Здоровый-то какой, — вставая, промолвил Кис. — Послушай, Джироламо, ты так и не сказал нам имя того, к кому мы идём. И вообще, что нам у него делать? Ты упоминал о Башне Великих Тайн. Может быть, нам прямо туда и направиться? Между прочим, я всё-таки магистр.

— Ты не понимаешь, — нетерпеливо ответил Джироламо, оглядываясь вокруг. — Нет здесь никакой магии, в том всё и дело, что нет. Вурды есть, ты — магический такой, весь их себя, есть, — Башня Великих Тайн — бывший собор, а ныне мерзость какая-то… и только немногие знают, что именно в Башню должен войти Черный Рыцарь. Все остальные считают, что взяв собор, освободят короля, которого вурды держат в

плену.

— Вот теперь я понял, — печально ответил Кис. — Все думают, что вурды осквернили собор, и поэтому он стал пристанищем Дьявола. А короля держат в плену разнообразные злокозненные чары и еретические уловки.

— А ты твёрдо знаешь, что именно мне надо войти в Башню? — спросил я Джироламо.

— Уверен, — мрачно отрезал тот. — Только ты, никто, кроме тебя, поскольку ты — пришелец.

— А откуда ты это знаешь? — вкрадчиво спросил Стивенс и положил лапу на рукоять кинжала.

Джироламо посмотрел ему прямо в глаза. Кис вдруг встал и, подойдя вплотную к студенту, положил ему на плечи свои лапы. Они смотрели друг другу в глаза и через несколько томительных мгновений кот медленно отступил на несколько шагов и почтительно поклонился.

— Приветствую тебя, Джироламо. Извини, что не доверял.

Джироламо вдруг улыбнулся, и вывороченное веко его покраснело и заслезилось ещё сильнее.

— И я приветствую тебя, магистр Стивенс. Жаль, что не в лучшие времена встретились.

— Эй, ребята, — взмолился я. — Здесь, между прочим, сэр пришелец сидит, которому ещё на вашу дурацкую башню лезть надо. А я ни черта не понял, вы что, знакомы?

— Нет! — торжественно произнёс Кис и умолк, а когда Джироламо ушел вперёд, разведать дорогу, кот торопливо зашептал мне на ухо:

— Ты не забыл, надеюсь, что мы впёрлись во Мрак? Насколько я помню карты нашего мира, никакого королевства в тех краях, где мы во Мрак нырнули, не было и нет. Значит, мы где-то в другом месте. А теперь слушай самое главное — помнишь, нам говорили о том, что некоторые рыцари ушли навстречу Мраку и не вернулись? Джироламо — человек, пришедший из моего, то есть, нашего с тобой мира, понял? Молчи, смертный, что ты понимаешь? Это я тебе говорю, я — магистр! — понял? Никто не может уцелеть, пройдя через Стену Мрака, а он уцелел. Значит, есть у него магическая сила, а точнее — была! Перекалечило его, обессилило, может быть, он и не помнит, кем был там, в прошлой жизни, понял? Но то, что он не простой рыцарь — лапу отдам!

— А может быть, ты попробуешь в нём эту силу воскресить?

Кис сел, и глаза его потухли. Он почему-то посмотрел в сторону и, сразу же остыв, тоскливо сказал:

— Да нет тут практически никакой магии. Это он прав. Не хотел я тебе об этом говорить, да долго это не утаишь. Ни хрена здесь нет, как и в твоём мире, а от твоего родного этот мир отличается лишь общественно-политическим строем и наличием в нём говорящего кота. Вот тебе, рыцарь, и вся концепция…

Мы пробирались вдоль невысокого, преимущественно лесистого горного хребта, мало чем отличавшегося от наших Уральских гор. Переходя через один из перевалов, мы с Кисом полюбовались открывшимся простором. Насколько хватало глаз, в темно-зеленых просторах предгорий, нет-нет, да и поблёскивала тусклая гладь воды. Вот левее нас раскинулось большое озеро, длинной лентой уходящее вдоль горного хребта до самого горизонта. Далеко-далеко к югу где-то на берегах озера поднимались вверх тонкие на расстоянии струйки дыма.

Кис шумно втянул воздух носом и сказал:

— Рыбаки. Окуньков варят, даже отсюда чую. Эх, люблю, грешным делом, рыбалку!

— Углежоги, — спокойно ответил Джироламо. Треть доходов местного лорда.

Кис поднял вверх брови, закатил глаза и пожал плечами.