Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей - Константин Лебедев

Белозар, барон Свон, Итан и, разумеется, король Олридж. Идущий впереди группы парламентеров Кэр аккуратно отодвинул полог шатра, опасаясь засады.

За перенесенным на поле деревянным столом сидело три человека. Седой воин, возглавлявший переговорщиков Ортоса, занимал место между двумя диаметрально противоположными по внешности мужчинами. Итан быстро сообразил, что говорить от имени верховного магистра будет полководец его личной армии сэр Томас Мур. Вошедший в палатку барон Свон слегка склонил голову, приветствуя рыцаря, и тут же получил ответную любезность.

Молодой человек, вальяжно развалившийся в кресле по левую руку от генерала, создавал впечатление абсолютной беззаботности. Растрепанные светлые волосы спадали на покрытое ровным загаром лицо. Взгляд лишь на секунду задержался на лице лейтенанта и быстро перешел на появившегося в шатре Уильяма Олриджа, которого не отпускал до конца встречи.

Второй мужчина, скрывающий свое лицо под капюшоном, при появлении мятежников не проявил ни единой эмоции. По его остекленевшему взгляду можно было подумать, что мужчина не дышит, но раздавшийся щелчок разубедил Кэра в его предположении.

Инквизитор поднял голову, и его глаза медленно начали переходить от одного лидера бунта к другому. Раздался второй щелчок, и Итан смог разглядеть, как священнослужитель сдвинул одну из бусин своих молитвенных четок. Когда его взгляд остановился на лейтенанте, сердце Кэра охватила тревога. Он не знал имени сидящего напротив человека, но смутные догадки уже начали проникать в его голову.

Позади расположившихся за столом мужчин стояла светловолосая девушка с ярко-голубыми глазами. Итан помнил о докладе людей Артура, но предполагал, что леди Софи — лишь формальный символ и до серьезных дел ее никто никогда не допустит. На шаг позади нее стоял рыцарь, в глазах и осанке которого сразу же читалось внутреннее благородство.

Свободные места за столом заняли Уильям, Белозар и барон Свон. Мистер Кэмбел и Кэр остались стоять немного позади, что позволяло им лучше контролировать то, что происходит в шатре. Какое-то время собравшиеся молча изучали друг друга.

— Мы даем вам последний шанс уйти сейчас и спасти тех людей, что имели глупость последовать за вами, — начал Томас Мур.

— Это исключено, давайте не будем тратить на это время, — сразу же отказался мистер Кэмбел.

— К тому же мистер Грифитс вряд ли предложит нам приемлемые условия сдачи, — Уильям обращался к человеку в капюшоне.

Инквизитор не жалел себя и лошадей, чтобы быстрее добраться до Ортоса и успеть на генеральное сражение. Узнав, кто сидит перед ним, Кэр с трудом сдержался, чтобы не наброситься на убийцу своих близких прямо здесь и сейчас. Накатившая волна гнева тянула его вперед, ладонь обхватила рукоять меча. Если бы не рука мистера Кэмбела, накрывшая его собственную, переговоры могли закончиться, так и не начавшись. Итану пришлось проявить смирение. В конце концов, сейчас он отвечал не только за себя, но и за всех тех, кто шел за ним и его друзьями.

— Разумеется, ваша судьба и судьба других лидеров сопротивления уже предрешена. Ваша плоть и кровь сгорят в огне священных костров, а души начнут свой долгий путь к искуплению. Я здесь только для того, чтобы запомнить ваши лица. — Бледное и достаточно молодое для человека его известности лицо Карла Грифитса впервые полностью появилось из недр глубокого капюшона.

— Весьма самонадеянно, инквизитор. Пришло время платить по счетам. — Барон Свон выглядел едва ли менее спокойным, чем Кэр.

— Мой товарищ прав. Вы слишком уверены в себе, мистер Грифитс, — улыбнулся доктор Рокуэл.

— Мне сложно чувствовать себя иначе, ведь руку мою направляет сам Создатель, — На вновь скрывшемся в недрах капюшона лице появилась едва заметная улыбка.

— В отличие от остальных, мы с вами уже проходили через это. Я не хочу повторения истории. Мы прожили куда дольше, чем должны были, и наш священный долг — не позволить молодым допустить наши ошибки, — генерал армии Ортоса обращался к барону Свону.

— Забавно слышать это от автора резни при Лонде, — удивленно поднял бровь Белозар.

— Что бы вы обо мне ни думали, я не кровожаден. Крики тех людей до сих пор преследуют меня по ночам. Все мы дети Создателя. Кто-то полностью покорен его воле, кто-то противится, но кровь в нас течет одинаковая, — мрачно проговорил генерал, тем не менее не пряча взгляда.

— Сэр Томас — человек чести, в этом я вас уверяю. Именно его слово позволило мне и другим выжившим воинам армии коричневых плащей сохранить свои жизни и получить свободу, — отдал дань уважения старому врагу барон Свон.

— Если вы не согласитесь сложить оружие, мы убьем всех, кто за вами последовал, — напомнил Коннор, которого вовсе не устраивал тот теплый тон, с которым переговорщики обращались друг к другу.

— Вам придется хорошенько постараться, чтобы претворить вашу угрозу в жизнь, — ответил ему на это Кэр, с трудом заставляющий себя оставаться на месте.

— Прошу вас, остановитесь! Вы можете спасти столько жизней прямо здесь и сейчас! — молчавшая до этого девушка вышла вперед, и стоящий рядом рыцарь придержал ее за плечо, не давая подойти слишком близко к опасности.

— Вы, должно быть, леди Софи? Как низко пал магистр, если готов переложить свои грязные дела на столь юную и прекрасную в своей невинности деву, — печально проговорил Уильям, изучая хрупкую девушку.

Софи не могла себе этого объяснить, но ей сразу понравился этот человек. Было в нем нечто, что выделяло его из остальных. Возможно, глаза, по которым было видно, что седовласый воин повидал немало ужасов, но при этом в глубине души сохранил человечность. Он не выглядел тем демоном, которым его уже начала рисовать церковная пропаганда. Ей отчего-то не хотелось, чтобы его убили. Она вообще не хотела смертей, но все шло именно к этому. Софи казалось, что, если бы ей дали всего час на беседу с этим человеком, она смогла бы ему все объяснить и убедить в глупости его действий.

— Разве мое происхождение, возраст или пол имеют какое-либо значение, когда речь идет о человеческих жизнях? — тем не менее ответила она более дерзко, чем рассчитывала.

— Нисколько, но отступить мы не можем. Подняв знамя мятежа, мы перешли черту, после которой на прощение Ортоса я бы не рассчитывал. Та церковь, которую вы, очевидно, любите, давно превратилась в инструмент тирании, госпожа. Я лишь надеюсь, что не встречу вас на поле боя, — Уильям говорил вполне искренне, он совершенно точно не хотел лишать эту девушку жизни.

Мистер Олридж действительно не лукавил. В тот момент, когда он навсегда снял со своего лица маску ордена, он поклялся, что его клинок больше никогда не оборвет жизнь женщины или ребенка.

— Если этому суждено произойти, то, скорее всего, вы сперва встретитесь со мной, — впервые заговорил рыцарь, сопровождавший леди Софи.

— Этого мне хочется едва ли меньше, сэр Гилберт. Я наслышан о ваших умениях, равно как и о вашей доблести. Я был бы в одинаковой степени расстроен, как умерев от вашего меча, так и лишив мир столь достойного человека, как вы, — позволил себе легкую улыбку Уильям.

— Предлагаю прекратить обмен комплиментами. Эти переговоры изначально были обречены на провал, — прервал всех мистер Кэмбел, чей богатый опыт подсказывал, что затянувшаяся беседа вовсе не означала, что стороны рано или поздно придут к консенсусу.

— Значит, увидимся на поле боя. Мне жаль. Боюсь, что после сражения поля Холанда больше никогда не будут столь плодородны, как прежде, — печально, но решительно