Целитель - Gezenshaft

знания наряду с более специализированными, чётко сформированными. И как бы я ни старался протянуть ниточки ассоциаций через память осколков, причём не только эльфа, то натыкался на пустоту — вспоминать нечего. Хотя были моменты, когда, казалось бы, воспоминания должны куда-то привести, но всё обрывалось.

— Не зевай, — легонько пихнул меня локтем севший рядом Эрни МакМиллан. — Мы ведь заклинания трансфигурации не тренировали ещё.

В замечании Эрни есть доля здравого смысла, ведь на импровизированных курсах по ликвидации моей безграмотности касательно практики в магии мы ещё не затрагивали трансфигурацию.

— Мистер Грейнджер, мистер МакМиллан, — прервала свой рассказ по теме урока профессор МакГонагалл, переведя свой взгляд с доски со сложными формулами и схемами на нас. — Не поделитесь с нами темой столь важной, что вы посчитали возможным игнорировать мою лекцию?

— Прошу прощения, профессор, — скромно потупился Эрни, вызвав тихие смешки окружающих.

Ничто не меняется. Гном, эльф, человек — ученики всегда находят забавным, если их коллега попадает в подобную лёгкую неприятность.

— Мистер Грейнджер?

МакГонагалл посмотрела на меня своим строгим взглядом, в котором почти неуловимо читалось: «Может быть вы ответите?»

— Мы, госпожа профессор, обеспокоены отсутствием у меня какой-либо практики в трансфигурации.

— Хорошо, что вы сами подняли эту тему, мистер Грейнджер.

МакГонагалл взмахнула палочкой, а из дверей в смежную с аудиторией комнату один за одним вылетели различные предметы. Спички, стаканы, деревяшки, мышь, жук и прочая мелочёвка. Не успели они оказаться на парте передо мной, а я уже понял, к чему дело идёт.

— Как мне известно, — заговорила МакГонагалл, когда предметы приземлились за мою парту. — Вы прекрасно знаете теорию. Так как трансфигурация является очень опасным направлением магии, то практиковаться в пройденном нами материале вы будете здесь, в моём присутствии, и не иначе.

Покивав на логичность подобного хода, я мысленно согласился с профессором — последствия неудачной трансфигурации, если верить учебникам и банальной логике, могут даже если и не убить, то сильно покалечить, лишить мобильности, и ты просто не сможешь самостоятельно добраться до больничного крыла. Останется только лежать и медленно помирать от своих неудачных экспериментов.

— Если вам удастся без посторонней помощи, — незаметная улыбка появилась на лице профессора, — продемонстрировать все уже пройденные нами заклинания в течение этого урока, а так же усвоить тему текущего занятия, то вы и ваш факультет получит двадцать баллов.

Остальные ученики тут же начали перешёптываться, а основным лейтмотивом этих волнений была невиданная щедрость наряду с невероятной сложностью задания. Не мог я не заметить и насмешливые взгляды от некоторых учеников абсолютно со всех факультетов.

— В случае провала? — не мог не узнать я об обратной стороне этой медали.

— Вы и ваш факультет лишится пяти баллов, — сохраняя строгое выражение лица, но улыбаясь лишь глазами, ответила профессор.

Кивнув, я устроился за партой поудобнее, достал палочку, и нацелился на самое первое учебное заклинание — превращение деревянной спички в серебряную иголку. Профессор, убедившись, что я приступил к выполнению, продолжила занятие, тему которого я слушал краем сознания — обязательное повторение законов Гампа, знание и понимание причин которых просто обязаны быть у волшебника. Сделав правильный взмах палочкой и удерживая в голове нужную формулу трансфигурации, я указал своим магическим инструментом на спичку. Магия тонким шлейфом потянулась к ней, окутала, «погуляла» по спичке, внутри неё и вокруг, но ничего не произошло.

Взмахнув ещё раз, добавил к образу формулы в голове ещё и образ серебряной иголки. Вновь ничего. Тихие смешки со стороны слизеринцев обратили на себя моё внимание — Малфой с товарищами-здоровяками посмеивается, глядя исподтишка на мои попытки.

— Что, Грейнджер, не колдуется? — тихо спросил он, стараясь не привлекать внимания МакГонагалл. — Спичка — неподъёмный груз для таких как ты.

Хмыкнув про себя, сделал то, что умею — без всяких инструментов и палочек отправил в Малфоя сгусток нейтральной магии, что нёс в себе простую установку на изменение цвета волос парня на рыжий. Думается мне, подобное его заденет за живое — не просто же так он постоянно достаёт рыжего Уизли?

Мой трюк удался, и почти белые волосы Малфоя тут же начали приобретать насыщенный рыжий цвет, что не могло не вызвать недоумения у тех, кто его видел.

Если бы кто-то знал, что именно мои манипуляции вызвали подобное, но при этом я не могу трансфигурировать спичку, то сильно бы удивился. Но дело в том, что местная школа магии сильно отличается от привычной мне. Совершенно непонятным мне образом, сочетание слов, жестов, мыслеобразов и формул принуждает нейтральную магию волшебника выполнить некую функцию, заложенную в это сочетание, но при этом, сама магическая энергия не претерпевает никаких изменений структурно, так сказать. С одной стороны, в этом нет ничего удивительного, ведь одна из граней колдовства посредством внутренней энергии как раз и заключается в подобном — вызов некоего эффекта, изменение реальности или отдельных её аспектов, посредством одной лишь магической энергии, без запитки ею различных структур и прочего. Но тут есть один огромный и совершенно непонятный мне парадокс — а почему результат у всех волшебников один и тот же?

Проще говоря, воплотить образ, фантазию, посредством нейтральной магии — довольно легко. По сути, достаточно волевым усилием как бы пропустить магию через призму сознания, в котором содержится нужный образ, и направить её к цели. Но всё дело в том, что как нет двух одинаковых людей с одинаковым сознанием, так не может быть и абсолютно одинакового волшебства на таком принципе действия. Тут же можно видеть явное противоречие — куча волшебников с внутренней нейтральной энергией создаёт абсолютно одинаковые чары и заклинания из совершенно неструктурированной магии. Ну, не учитывая «дизайнерских» аспектов, так сказать. В общем, много непонятного.

Пока я размышлял о магии, попутно ища ключик к успешной трансфигурации, Малфой начал паниковать и пытаться отменить моё волшебство Финитой — безуспешно.

— Мистер Малфой, — МакГонагалл не обошла стороной такое вопиющее нарушение дисциплины. — Минус балл Слизерину за попытку походить на мистера Уизли.

Почти невидимая усмешка на лице профессора так и говорила, мол: «Шалость удалась». Манера вычитания баллов мне напомнила Снейпа, и навела на мысль о том, что соперничество идёт не только между факультетами Гриффиндора и Слизерина, но и между их деканами.

Не обращая внимания на тихие смешки учеников, я вновь взмахнул палочкой, но на этот раз добавил не просто образ, в котором спичка внезапно становится иголкой, а постепенно трансформируется в неё. Добавил даже ментальную иллюзию ощущений от иголки в руках, но дальше, до образа молекулярных изменений, я не пошёл. Спичка за долю секунды превратилась в иголку.

— Я понял суть, — кивнул я сам себе с улыбкой.

— Что? — Эрни отвлёкся от разглядывания тщетных и почти незаметных попыток Малфоя и его товарищей исправить ситуацию с волосами.

— Говорю, понял суть трансфигурации. Кажется.

— Ну-ну, — Эрни выразил величайшее сомнение, вернувшись к срисовыванию очередных схем с доски.

Окинув