Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

– От хорошей жизни не бегут, – напомнил я. – Вспомните, Ромул и Рем построили город и объявили, что принимают в него даже беглых рабов. И всякий, переступивший ворота Рима, становился свободным!.. Соседей это возмутило, но где теперь те соседи? А слава святейшего Рима сияет еще ярче, чем во времена дремучего язычества!

Я пустил Зайчика к воротам, мельком отметив внимательно слушающих священников. Надышавшись, вернутся в типографию и расскажут отцу Дитриху об увиденном. Еще одна подпорка моей шаткой репутации, потому что для с высоты небес нет беглых рабов, свободных ремесленников и всемогущих лордов – все люди, все человеки, и все равны перед Богом.

Едва выметнулись из ворот крепости, навстречу надвинулся холодный дождь, настоящий осенний. Небо в тучах, будто весна без всякого перехода превратилась в осень, унылую и грязную. Ветер промозглый, отвратительный, я вжимался в гриву Зайчика и торопил проскочить эту гнусную область.

Затем темная земля мгновенно зазеленела, свет стал радостно алый, на плечи обрушился не столько зной, сколько ласковая теплынь. Солнце уже наполовину за вершинами гор, а воздух перед закатом всегда теплый, напоенный запахами земли, травы и пыли.

Черные тучи остались за спиной, небосвод очистился и грозно заблистал кровавым пурпуром, напоминая о величии Господа. Бобик появился, облепленный грязью от кончиков лап до макушки, но уперся всеми четырьмя, чтобы не улететь, мощно потряс всем телом, так что уши захлопали, будто целая стая взлетающих гусей, и сразу заблистал чистой черной шерстью, блестящей и здоровой.

Впереди река, слева по берегу две башни и скромный домик, я направил было Зайчика к берегу, там широкая песчаная коса тянется почти до противоположного берега, он заржал и замедлил шаг.

– Давай быстрее, – сказал я с досадой, – но не слишком, а то могут увидеть с башен. А мы с тобой скромные, верно?

Зайчик вздохнул и начал спускаться. До песчаной полосы оставалось не больше пяти шагов, как вдруг озноб пробежал по телу, Зайчик сделал еще два шага, озноб превратился в холод, я инстинктивно натянул повод. Зайчик, как мне показалось, остановился с великой готовностью.

Река выглядит, как обычная река, такую в солнечный день лучи пронизывают до неглубокого дна, видишь суетящихся у берега мальков, а коса так и вовсе выглядит как из золотого песка: глубина по щиколотку. Конечно, я повидал здесь и особые реки: одни сносят любые мосты даже в тихую погоду, другие по ночам заполняются хищными гадами, а с утра снова безопасны, есть реки с почти кипящей водой, есть ядовитые, и вообще есть всякие, но те и выглядят как-то иначе, а эта река, как река, ничего необычного, только холод промораживает так, что начинают стучать зубы.

Зайчик вздрогнул, уши задвигались, я сам уловил странный усиливающийся шелест. Еще не поняв, что это, я поспешно повернул коня от воды.

– Уходим!.. Бобик, не отставай!

Песчаная коса вздулась, выгнулась блестящим от воды горбом. Начал подниматься некий чудовищный зверь. Страшный рев, от которого задрожала земля, с силой ударил меня уже в спину. Зайчик пошел не галопом, а сразу немыслимым карьером, на мои плечи обрушилось мокрое и влажное. Я вжался в конскую гриву и кричал, чтобы Зайчик не спал на ходу.

Потом он без команды остановился, я в страхе оглянулся, на зубах скрипит, из складок одежды посыпался мокрый песок. Далеко над рекой колыхается нечто, похожее на смерч из загустевающей крови.

На фоне докрасна раскаленных громад в небе он почти теряется, я с дрожью видел его громадность, чувствовал ужасающую мощь.

– Что за… – сказал я дрожащим голосом, – на своей же земле!.. Вот так ходи и боись?.. Не-е-ет, я когда-то доберусь до этих непотребств… даже раньше, чем подниму вэвэпэ!

Бобик часто дышит, глаза такие же багровые, как весь этот ужас, только Зайчик уже успокоился, убравшись подальше, однако уши подрагивают.

– Переправимся в другом месте, – решил я. – С разгону, чтобы охнуть не успели… Да не мы, а эти гады…

Высыпали звезды, когда я увидел огни трех костров, а через несколько минут, сбавляя скорость Зайчика, подъехал к баракам. Еще издали услышал металлический грохот, это в камень забивают стальные клинья, потом увидел голые до пояса мускулистые тела, покрытые потом, пылью и мелкой каменной крошкой.

Меня не ждали, но человек десять размахивают кирками и молотами, хорошо, люди стараются заработать.

Ко мне заспешили двое от костра, я бросил им повод, появился мастер Маргулер, отвесил поясной поклон.

– Ваша светлость, какие-нибудь новые указания?

– Никаких пока, – заверил я. – Вижу, работы идут. Хорошо. Насколько углубились?

– Всего на семь шагов, – сказал он виновато. – Скала больно твердая. Что-то мы продешевили…

– Да, – согласился я. – Так и должно быть. Твердая, в смысле.

– Непохожа, – продолжил он с тяжелым вздохом, – на остальные… Сплошной камень, что удивительно! Нигде ни единой трещинки. Нет ни одной глыбы, которые вы изволили видеть за бараком, которую удалось бы вытащить не откалывая от массива… Так что работа оказалась труднее, чем мы представляли…

Я насторожился.

– Это ты к чему?

– Добавить надо…

Голос его был просительный, но я чувствовал, камнерубы уже поговаривают, что их надули.

– Хорошо, – заверил я, – малость добавлю. Но учти, там дальше пойдет уже рыхлый камень. Нужно будет только грузить на телеги и вывозить. Так что оплату могу еще и снизить.

Он сказал с сомнением:

– Рыхлый? Знаю по опыту, что чем дальше, тем камень плотнее.

– Здесь будет иначе, – сообщил я уверенно. – Чем вас тут кормят?

– Мы сами закупаем продукты, – объяснил он. – У нас артель, лишних денег не тратим.

– Но жрать надо хорошо, – сообщил я им новость. – А то на работе попадаете. Пойдем к котлу, я перекушу с вами. Так спешил, что в крепости даже не поужинал.

Он был в шоке, видно по лицу, но лишь проговорил смиренно:

– Неужто ваша светлость будет есть из одного котла с простыми каменотесами?

– Увидишь, – пообещал я. – Вообще, я сегодня заночую здесь! Чтоб, значит, ближе к народу. Заодно и проникнусь вашим духом, всех на чистую воду выведу.

Маргулер отшатнулся.

– Ваша милость… Да у нас и переночевать негде такой высокой светлости! Так, мужики одни…

– Ну вот и хорошо, – ответил я. – Женское общество разнеживает.

Глава 12

У камнерубов я пробыл двое суток. Не потому, что нашел себе дело, просто трусливая, если честно, попытка отгородиться от Лоралеи десятками миль расстояния.

И, конечно, пара дней для того, чтобы постараться забить голову делами, делами, делами… И когда пустился в обратный путь, старался думать о Тоннеле, даже о Великом Тоннеле, который откроет такие исполинские и широкие перспективы, что сейчас даже их все не могу просчитать. Действую, скорее, по правилу: ввязаться в драку поскорее, а там видно будет…