Любовная история виконта - Джиллиан Хантер

– О, – только и могла она произнести. – Нет, он не осмелился бы.

Но он осмелился. Хлоя обшарила всю спальню и гардеробную, перевернула все вверх дном. Шифровки не было. Исчезла и подзорная труба.

Хлоя открыла окно и вгляделась в жидкий пролесок, отделявший одно поместье от другого.

– Я знаю, что ты где-то рядом и, наверное, смеешься надо мной. До чего же ты неблагодарный! Как ты мог обойтись со мной подобным образом после того, что я тебе так помогла!

Что ж, вот еще пища для сплетен. Стрэтфилдский Призрак нанес очередной удар, и последней его жертвой оказалась леди Хлоя Боскасл.

Доминик почесал пса за ушами, тихонько засмеялся.

– Рискованная, что и говорить, проделка. Зато мы вернули шифровку, верно? Ничего подобного больше не случится.

Доминик признался себе, что одержим прекрасной юной девушкой, которая, поразмыслив на досуге, вряд ли захочет снова иметь с ним дело. Иначе зачем бы он стоял на коленях у ее постели и мучил себя, тайком расточая ей ласки? Он посмотрел на свои руки. Они все еще дрожали от возбуждения.

Доминик рисковал. Ведь Хлоя могла проснуться, закричать, увидев его, и переполошить весь дом. Или не позволить ему делать с собой все, что ему заблагорассудится.

Ясно было, что она интересуется взаимоотношениями полов, и он с восторгом бы взялся просвещать эту барышню. Но также было ясно и то, что девушка эта не пустоголовая кокетка и вполне способна мыслить самостоятельно.

Она спрятала шифровку под подушку. Догадалась, что это важная улика? Маловероятно. Но вряд ли она спрятала бумагу под подушку из одной лишь сентиментальности, как сувенир, в память об их встрече.

Здравый смысл подсказывал Доминику, что девушка повела себя необычно. И это лишь усилило его влечение к ней.

Он поднял подзорную трубу, которую стянул у нее, и навел на окно спальни. Через несколько минут девушка появилась в окне, в своей белой девичьей сорочке. Видеть Доминика в его норе, скрытой зарослями папоротников, она, разумеется, не могла, да и вряд ли хотела. Скорее проклинала его.

– Понравилась ли тебе моя роза? – спросил Доминик, словно Хлоя могла его услышать, и засмеялся.

В этот момент девушка выбросила в окно что-то белое, видимо, розу, которую Доминик ей положил под подушку на место похищенной шифровки.

Доминик оглянулся. Свет замерцал в окне его дома и его спальни. Он увидел силуэт дяди за занавесками и вспомнил, что ему не следует разгуливать под окнами Хлои.

Доминик опустил подзорную трубу, и его улыбка померкла.

– Еще доброй ночи, Хлоя, – тихо произнес он с печалью в голосе. – Пора идти выслеживать врага.

Хлоя зажгла свечу, поставила в подсвечник и залезла под кровать. Дневник лежал на своем месте в тайнике под выпавшей половицей.

Она вытащила тетрадку из тайника и отнесла в постель. На последней странице было аккуратно скопировано ее рукой то самое шифрованное письмо, ради которого Доминик приходил сюда этой ночью.

Значит, письмо это настолько важно для него, что он готов был на любой риск ради того, чтобы заполучить его обратно. Она поздравила себя с тем, что предусмотрительно переписала содержание шифровки. А также с тем, что в свое время заставила своего брата Хита обучить ее кое-каким тонкостям шифровального дела.

Теперь пришло время использовать эти познания для того, чтобы прочитать письмо, бывшее, вероятно, последним посланием покойного Брэндона. Могла она, в конце концов, получить от Доминика хоть что-то за ту помощь, которую оказала ему?

Глава 12

Когда на следующий день Хлоя спустилась к завтраку, в доме творилось что-то невообразимое. Дядя Хэмфри промчался через коридор с тростью под мышкой. Волосы у него стояли дыбом, крахмальный галстук был завязан небрежно – старик, видимо, очень торопился. Заметив племянницу, замершую на последней ступеньке лестницы, дядя бросил на нее исполненный ужаса взгляд и проговорил театральным шепотом:

– Хватай плащ, дорогая, и прочь, прочь из этого дома, пока не поздно! Дом этот поразило страшное безумие.

– Какое безумие? – спросила Хлоя, но ее вопрос потонул в нарастающем гуле женских голосов, донесшихся из парадной гостиной.

Залаяли собаки, дожидавшиеся на крыльце дядю Хэмфри, чтобы он взял их с собой на прогулку в лес.

В дверях парадной гостиной появилась Памела; ее веснушчатое лицо раскраснелось.

– Ах, Хлоя! Наконец-то ты спустилась. Собрание уже началось.

– Собрание, – повторила Хлоя, совершенно ничего не понимая. Памела подбежала к кузине, схватила ее за руку и потянула за собой в гостиную.

– Мама пригласила всех дам Чизлбери к нам, чтобы обсудить надвигающийся кризис.

У Хлои заломило виски. После ночи, проведенной в тщетных попытках расшифровать письмо Брэндона, Хлоя проснулась невыспавшаяся, в дурном расположении духа. Она до сих пор так и не решила, действительно ли вчера Доминик ласкал ее спящую или все эти непристойности ей приснились. Это злило девушку. Она сама не знала, что хуже, но в одном была твердо уверена: не в том она сейчас настроении, чтобы сидеть в гостиной с деревенскими кумушками и обсуждать проделки Стрэтфилдского Призрака. Но жена священника поспешно встала и препроводила Хлою к дивану, на котором теснились почтенная мать семейства и обе ее незамужние дочери, с живостью обсуждавшие угрозу, нависшую над женщинами Чизлбери.

В гостиной царила тишина. Все взоры были устремлены на Хлою. Словно это она, девица с подпорченной репутацией, а не местный призрак навлекла скандал на эту Богом забытую деревушку. Хлоя одарила их улыбкой, и женщины наконец заговорили.

Хлоя откинулась на диване, подавила зевок. Перед глазами плясали цифры из шифровки Брэндона. Зачем ему понадобилось шифровать свои письма и где он это делал – в Непале? Неужели Наполеон засылал своих агентов в такую даль?

Сидевшая рядом женщина дернула Хлою за рукав.

– Наша задача, – сказала она, – уложить его. Вы согласны, леди Хлоя?

– Простите, не поняла.

– Наш долг – уложить его, – повторила женщина.

– Объясните, пожалуйста.

– Уложить его. Упокоить, дорогая моя, нашего бедного духа. Именно этого он домогается.

Хлоя не сомневалась в том, что «бедный дух» домогался ночью какой-то женщины.

«Уложить» – это конечно. А вот «упокоить» – вряд ли.

– И как вы намерены это осуществить? – спросила Хлоя.

У нее не было ни малейшего желания быть втянутой в этот духоборческий процесс.

В этот момент все дамы разом заговорили. В гостиной появилась цыганка в алой юбке, зеленой шали с бахромой, на руках звенели серебряные браслеты. Худое лицо, горбатый нос, карие глаза, светившиеся неподдельным весельем.