Смерть в белом халате - Марина Жданова

Мужчина рассматривал мобильник со всех сторон, вставлял симку и нажимал кнопки. Дмитрий нервничал, но без боя сдаваться не собирался. Продавец кивал или отрицательно качал головой, указывая рукой куда-то в бок, делал пометку в бумажке и клал телефон себе на колени.

– Смотри! – Макс толкнул Виктора локтем в живот и тот от неожиданности охнул, едва удержавшись от того, чтобы согнуться пополам. – Смотри! Вот урод!

Дмитрий достал из пакета последний мобильник. Он определенно был дороже всех остальных – достаточно толстый, стильный и явно девчачий – ярко-розовый с болтающейся на привязи игрушкой – маленьким белым медвежонком в розовой, под цвет телефона, вязаной кофточке.

Плеханов нахмурился. Этот телефон он точно где-то видел.

– Узнаешь? Бедная Славина!

Виктор похолодел. Сомнений в том, где толстяк берет телефоны больше не осталось. Гаршин не просто ворует мобильники и сдает их в этот ларек, но ворует у своих! Славина – отличница, умница, пусть и не очень красивая – она выручила группу на зачете Юрского и ничем не заслужила того, что сделал Дмитрий.

Плеханов почувствовал, как в груди закипает ярость. Мало того, что этот высокомерный идиот ведет себя, как последний подонок, так он еще и ворует! У однокурсников. У студентов. Интересно, как давно? Ведь судя по его поведению, Дмитрий пришел в ларек не в первый раз.

Виктор рванулся к двери, но Куликов его перехватил.

– Ты чего! – зашипел он другу прямо в ухо. – Хочешь отметелить этого ублюдка, я тебе п-помогу! Но не вмешивайся в бизнес. Думаешь, п-просто так здесь ларек стоит, прямо под носом у милиции? С местной мафией силой п-померяться захотел? Я не хочу завтра найти тебя в подворотне с п-перерезанным горлом!

Максим говорил дельные вещи, но Виктор успокоился не до конца.

– Я подожду его здесь, – твердо сказал он. – Мы все выясним. А пока давай отойдем, чтобы нас не заметили.

Ждать пришлось недолго. Дверь ларька скрипнула, и на улицу вышел Дмитрий. Он был доволен и что-то сжимал в кулаке, вероятно, выручку от краденного.

Оставив Макса далеко позади, Плеханов подскочил к вору и изо всех сил заехал кулаком ему в левую скулу.

Гаршин не ожидал нападения. Он растерялся, прижал ладонь к щеке и отшатнулся.

– Эй, вы чего?!

– Будешь знать, как сотовые телефоны воровать! – зашипел Виктор. – Мы все видели! И у Славиной не постеснялся! А не подумал, что девушка плакать будет?! Может, она его на последние деньги купила? Или это подарок?! – В то время как Плеханов говорил эти слова, он шаг за шагом наступал на Гаршина, а тот, растерянно моргая, пятился под напором. – И долго ты этим занимаешься? Тебя же посадить могут?! Урод! О матери бы подумал!

Губы Дмитрия задрожали, он остановился, опустил руку, выставив на всеобщее обозрение прилично покрасневшую от удара щеку, и Плеханов уперся Гаршину прямо в грудь.

– Отвечай, скотина! – зашипел Виктор. – В тюрьму захотел?! Скольких людей обворовал?

– Ничего ты не знаешь! – Дима почти кричал. – Я именно ради матери стараюсь! Думаешь, просто жить на одну ее пенсию?! Она болеет! А лекарства стоят дорого!

Плеханов замер. Гаршин нависал над ним, словно готовая вот-вот сорваться лавина, и брызгал слюной. На них начали оборачиваться люди.

– Т-тише вы! – подошел к молодым людям Максим. – Дим, зачем ты воруешь? Д-да еще и у однокашников.

– Деньги нужны. – Гаршин сплюнул и отошел от Плеханова.

– Д-деньги всем нужны.

– Я же сказал, мать у меня болеет! – выкрикнул Дмитрий и взмахнул рукой. В этот момент на землю упал маленький полиэтиленовый пакетик, перевязанный резинкой, он порвался, и на асфальт высыпалось небольшое количество чего-то белого.

– Мать, значит, б-болеет! – Теперь разозлился и Максим. – А это что? Лекарство? – он наступил на пакетик кроссовкой и медленно растер содержимое по асфальту.

Гаршин облизал вмиг пересохшие губы, бросил затравленный взгляд сначала на Куликова, потом на Виктора, и сорвался с места. Молодые люди видели, как он смешался с толпой, толкнув по дороге какую-то женщину с большим пакетом и девчушку, которая от столкновения с несущимся на нее ураганом уронила мороженое.

– Пошли, – хмуро сказал Максим. – Н-не хватало, чтобы нас с этим порошком увидели.

Девчушка ревела в голос, женщина подняла упавший пакет и злобно кричала вслед убежавшему парню.

– Погоди, – Виктор достал из кармана деньги и подошел к ларьку, торгующему бэушными сотовыми.

Заглянув в окошко, он кашлянул, привлекая внимание продавца, и поинтересовался:

– Простите, а у вас нет какого-нибудь телефончика для девушки? Можно с побрякушками или цветного какого-нибудь?

Продавец обернулся к окошку и Плеханов замер. На него смотрел тот самый лобастый Сергей, который пару ночей назад помогал ему обыскивать горящий «ЭльГреко», тот самый, который помог вытащить на улицу перепившего задремавшего на диванах мальчишку.

Сергей почесал затылок и нахмурился.

– Нет, девчачьих нет.

Он не узнал Виктора, чему тот несказанно обрадовался.

– Да? – разочарованно протянул Плеханов. – А может, подороже есть какие-нибудь?

Лобастый улыбнулся, будто вспомнив о чем-то.

– Да! – сказал он. – Подороже есть. Только вчера привезли. Девчонка какая-то и сдала, сказала, надоел. – Сергей отвернулся, а через мгновение положил перед Виктором розовый телефон отличницы Славиной. – Хочет, говорит, голубой.

Лобастый расхохотался, а Виктор почувствовал огромное облегчение. Игрушку, правда, продавец уже успел отцепить, но это мелочи. Главное, телефон.

– Сколько?

– Пять.

– Сколько? Вы издеваетесь? Да за пять я новый куплю! Три.

– Четыре семьсот.

– Три с половиной.

– Не, блин, не пойдет. – Лобастый потянулся к сотовому, но Виктор не выпустил его из рук.

– Четыре, – сказал он. – Это все, что у меня есть. Войди в положение, друг! День рождения, а она так мобилку хочет!.. – Плеханов старался говорить как можно жалостливее и небрежнее.

Продавец недовольно поморщился.

– Ладно. Четыре. Тебе повезло – я добрый. Да, вот чего, – Сергей, немного подумав, вытащил из прилавка маленького белого медвежонка в вязанной розовой кофточке. – На вот. Бесплатное приложение. Может, ей понравится.

– Спасибо, друг!

Деньги было жалко, но Славина ни в чем не виновата. Друзья отправились обратно на остановку.

– Витек, – в голосе Макса явственно слышались виноватые нотки. – Давай стоимость поделим. Правда, я все на магнитолу потратил, но как будет, я обязательно тебе отдам!

Плеханов похлопал друга по плечу.

– Там видно будет. Тебе и самому деньги нужны. А я представлю, что меня просто ограбили. Тем более так оно и есть. – Виктор ободряюще улыбнулся Куликову. – Ты лучше найди удобный момент и подложи сотовый в сумку Славиной. Мне совершенно не хочется объяснять, как ее телефон очутился у нас.

– Будет сделано!

Ночь с 15 на 16 мая

Виктору совершенно не хотелось идти на дежурство в клинику. После того, как там произошло убийство, находиться во втором отделении психиатрической больницы, было неприятно. Конечно, Плеханов не собирался увольняться – лишними даже те небольшие деньги, которые он получает за работу, никогда не будут. Он не откажется от дежурств, пусть даже там произошло убийство. Но неприятное чувство не проходило.

Обитатели второго отделения «Кащенки» спали. Виктору же было не до сна. Во-первых, дежурство и не предполагало ночной отдых, а во-вторых, в голове Плеханова вертелись разные мысли, которые никак не хотели упорядочиваться. Первой, конечно, была мысль об убийстве. Даже дневное происшествие с Гаршиным отошло на второй план. Однокашник-вор-наркоман (ни у Виктора, ни у Максима не было сомнений в том, что за порошок получил Гаршин в обмен на украденные сотовые телефоны) не мог быть противопоставлен неизвестному убийце. Плеханов не верил в виновность Савичева.

Александр Алексеевич не был способен на убийство. Этот немолодой человек психически нездоров, к тому же, вследствие особенностей заболевания, у него существует тяга к крови, но Виктор и старшая медсестра, верили в его невиновность. Плеханов помнил слова подозреваемого: вилку, заточенной ручкой которой проткнули горло бедному Павлу Петровичу, ему подложили, а порезы на его руке подтверждали: Савичеву действительно нужна была только своя кровь. Не чужая.

Но с другой стороны существовала опасность того, что болезнь с течением времени трансформировалась. Александр Алексеевич провел в клинике бог знает сколько времени. Наблюдал ли кто-нибудь за ним в последние годы или Александр Алексеевич просто жил во втором отделении на правах безнадежно больного? В ночь убийства главный подозреваемый порезал себя, но вопрос, мог ли он порезать и Семенова, оставался без ответа.

Чаша весов все больше склонялась в сторону невиновности Савичева. Крен стал особенно заметным после того, как Виктор узнал историю человека-счетчика. На первый взгляд покойный Семенов был тихим и никому не мешал, но неожиданно выяснилось, что, будучи здоровым, он работал в агентстве по продаже недвижимости и обманул с квартирой Щукина. Чем не мотив? Сергей Сергеевич пережил огромное потрясение, а виноват был только один человек – тихий, никогда и никому не доставлявший неприятностей Павел Петрович.