The Kills (СИ) - "Белый_Шум"

Его собеседница задохнулась от такой прямоты, всплеснула руками и отвернулась в сторону ярмарки.

— Миссис Эванс, — вернулся к своему вопросу он. — Постарайтесь вспомнить.

— Он такой хороший мальчик, — женщина пожевала губы.

— Кто? Кто это был? Скажите имя.

— Он — хороший мальчик, — словно убеждая, повторила она, кивая головой.

— Миссис Эванс, кто?

— Лимонный пирог! — вскрикнула мать Валери, перепугав всех.

— Что?

— Лимонный пирог. Мы должны отведать сегодня лимонный пирог.

Люций тихо выругался себе под нос.

— Пожалуйста, назовите имя.

— Лимонный, — она сделала вдох, — пиро-о-ог.

— Видите! — вернулась к возмущению женщина с переднего сиденья. — Отстаньте от неё. Мы едем домой, тетушка, — заботливо проговорила она, отталкивая мужчину.

— Лимонный пирог, лимонный пирог, — вторила как заведенная мать Валери.

— Что вы наделали? Где я теперь ей его возьму? — женщина едва не сожрала Люци взглядом.

— Вон там есть выпечка, — я махнула рукой в сторону видневшейся палатки с синей крышей.

— Уходите, — бросила она, бегом идя в указанную сторону.

Мы отошли, наблюдая, как мать Валери раскачивается взад-вперед, повторяя про лимонный пирог. Женщина вернулась буквально через пару минут, сунув миссис Эванс бумажный пакет, прыгнула на своё место, поторапливая водителя. Автомобиль рванул прочь, оставляя нас вдыхать холодный воздух вперемешку с выхлопными газами.

— Говорю ж, с головой беда, — равнодушно повторил шериф, поправляя шляпу.

— Вы опросили соседей? Жителей в целом? — вернулся к насущной проблеме Люций.

— Да кого опрашивать-то? С одной стороны глухие пенсионеры, с другой безумная кошатница, которая говорит, что он убил всех её кошек, — он развел руками.

— Кто? — не понял Люций.

— Маньяк, кто. Говорит, он убил её кошек.

— Блять, — не выдержал Люций. — Вы вообще хоть кого-то пытались опросить?

— А какой смысл? — служитель закона побарабанил пальцами по крыше. — Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Говорю вам, — он сел в машину захлопнув дверь, — неместный он, — закончил шериф в открытое окно и тронулся с места.

Люций похлопал свернутой в трубку папкой по ладони, недовольно глядя вслед уехавшим.

— Хочу взять выпечки к чаю. Сейчас, — я развернулась, направляясь к торговым рядам.

— Мне с клубникой, — настигло меня наставление Люци.

Я растянула губы в радостной улыбке.

«Любитель клубнички, блин».

***

Вернувшись домой, Люций поставил чайник, пока я раскладывала десерты на тарелку. Мы сели на диван, он заварил чай, расставив кружки с ароматным напитком на столике рядом. Тонкий запах бергамота смешивался с аппетитным запахом свежей выпечки.

— Клубничный пирог, — я ткнула пальцем в тарелку. — И лимонный. Мать Валери меня прям раздразнила. Не могла не взять, — куснув тот самый лимонный пирог, закончила я.

— Как легко тебя завести одними лишь словами, — он одарил меня восторженным взглядом и отпил из чашки.

Я чуть не подавилась. Крошки посыпались на свитер и джинсы.

— Чёрт, — забубнила с полным ртом, начав собирать разлетевшуюся выпечку со своей одежды. — Надо переодеться, а то рискую остаться без свитера.

Я положила пирог обратно на тарелку, собираясь пойти к выходу, но меня остановило неожиданное предложение:

— Возьми мою футболку.

— Что? — я застыла, медленно развернувшись к нему лицом.

Он отряхнул руки, вставая с дивана, и скрылся в спальне, вернувшись оттуда уже с одной из своих чёрных футболок.

— Я живу в соседней квартире. Дел на пять минут.

— А если никуда не уходить, то на две, — он протянул мне предмет одежды. — Давай, — кивнул он в сторону ванной.

«Вот и как тут отказаться?»

Я приняла футболку из его рук, смущённо отводя взгляд в сторону. Это было так мило. Он не хотел отпускать меня даже на пять минут от себя.

Одежда Люци сидела на мне практически как платье длины мини. Я потрусила свитер от крошек, разгладила чёрную хлопковую ткань на своём теле руками. Дразнящий аромат его парфюма тонко и ненавязчиво окутывал меня, напоминая о своём хозяине, чью одежду я надела.

Вернувшись в комнату, кинула свой свитер на спинку дивана, и приземлилась на место.

— Тебе идёт, — откомментировал Люций, игриво поведя бровью.

Я тут же зарделась, ощущая прилив жара во все возможные места на теле. Пришлось сделать вид, что чай в чашке очень интересный. В воздухе витало возбуждённое напряжение, сдобренное ароматом клубничного пирога.

— Не хочешь поужинать? — нарушил он тишину.

— Поужинать? — я удивилась. — Мы и так едим.

— Нет, Кейт, — он поставил чашку на столик. — Поужинать.

Чай застрял в горле. Рука, держащая чашку, слегка дрогнула.

— О... в смысле… поужинать, в смысле свидание?!

— В смысле да, — насмешливо подтвердил Люций.

Я поставила чашку на столик, протерев о колени вспотевшие ладони.

«Вот так номер».

— Или ты не хочешь?

— Хочу-хочу, — засуетившись, повернулась к Люци, часто моргая от волнения.

— Чудесно. Съездим в Ист-Лэйк.

— Почему туда?

— Здесь нет ресторанов, Уилсон. Не в бар же нам идти, — Люций повернулся полубоком, не без удовольствия разглядывая моё замешательство. — Ты ведь завтра днём работаешь?

— Да.

— Значит вечером свободна. Вот и договорились, — решил он за меня.

— Договорились, — едва слышно повторила я, понимая, что уже начала страшно волноваться.

Вот уж чего-чего, а свидания я точно не ожидала. Тем более от Люци.

Стараясь унять нервную дрожь в теле, я заелозила по дивану, схватилась за резинку на голове, державшую порядком растрепавшийся пучок, дернула её, освобождая волосы, и кинула на столик возле дивана, начав взбивать руками пряди, чтобы занять себя хоть чем-то.

Боковым зрением я заметила, как Люций наклонился немного ближе, шумно вздохнув. Повернулась к нему, так и застыв с пальцами в волосах. Наши взгляды встретились. Его глаза снова гипнотизировали меня, не давая даже малюсенького шанса вырваться из их плена.

В следующий момент он снова взял всю инициативу на себя. Вновь напористо, без излишней осторожности. Только неудержимая страсть и необузданный нрав, который проявлялся каждый раз, стоило ему дотронуться до меня.

Люций захватил мои губы в плен, горячо, неистово целуя, так, будто он ждал этого очень-очень долго, с силой притягивая к себе за талию. Я обняла его плечи, тихо пискнув. Он мягко усмехнулся мне в губы, укладывая на диван, накрывая своим горячим, сильным телом. Я закинула ногу ему на бедро, прижимаясь как можно ближе.

Чёртова водолазка не давала ощутить его пылающую кожу. Я потянула её за края наверх. Люций всё понял: слегка отстранившись, завел руку назад, уцепился за ткань на своей спине и потянул её наверх, кинув одежду на спинку дивана. Теперь он остался в одних брюках, волнуя своим видом всё внутри меня.

Участившееся дыхание выдало моё неравнодушие. Я непроизвольно начала кусать губы, сдавив пальцами обивку дивана под собой. Люций приблизился, возвращая руку мне на талию, но уже под свою же футболку. От одного только вида его напряжённых рук на моем теле я была готова впасть в экстаз, даже не дойдя до самого главного.

Он запустил пальцы в волосы на моём затылке, оттягивая их назад и с упоением, отрывисто целуя шею, дошел до начала ворота футболки, завершив страстные поцелуи лёгким покусыванием. Я выгнулась навстречу его действиям, довольно простонав.

— Уилсон, — практически прорычал он, удовлетворенный моей реакцией. — Какая ты…

Люци не закончил, задрал футболку на мне, стал быстро-быстро целовать мой живот, поднимаясь всё выше к груди.

«Какая я? Он ведь совсем не знает, какая».

Нехорошие, чёрные мысли сбили весь настрой, как кегли в боулинге.

— Люци, подожди, я… — мягко уперевшись в широкие плечи, надавила руками, отстраняя его от себя.

— Что такое? — он поднял обеспокоенный взгляд на меня.