The Kills (СИ) - "Белый_Шум"

— Он отражает пережитое, — он сделал паузу. — Ад.

Одно слово, две буквы, а нервы тут же стянуло в тугой канат, в носу защипало, намекая на новый поток слез, хотя меня только-только начало отпускать после истории о его прошлом. Рука непроизвольно дрогнула, что не укрылось от Люци. Он повернулся боком ко мне и осторожно взял за запястье руку, которую я почти успела убрать.

— Иди сюда, — Люций потянул меня к себе.

В смешанных чувствах я последовала просьбе, скользнув по простыни вперёд. Тут же оказалась лицом к лицу с ним, теперь явственно ощущая жар его тела.

— Ты не должна оплакивать моё прошлое, — Люций погладил большим пальцем внутреннюю поверхность запястья.

— Мне жалко тебя, — я сделала паузу. — Твою невесту, ребенка. Так не должно быть.

Пряча глаза, вновь наполняющиеся слезами, я уткнулась лбом в мужскую грудь.

— Ничего не вернуть. Те события я не могу изменить, но могу постараться не допустить их повторения сейчас, — он погладил меня по плечу, целуя в макушку. — Спи. Я рядом. Никакие монстры не посмеют тебя тронуть.

Эти слова подействовали на меня не хуже забористого снотворного, ослабляя напряжение и тревогу. Я прижалась ещё ближе, Люций обнял меня без капли намёка на нечто большее. Простые успокаивающие объятия, снимающие упадок сил, вызванный обилием слёз и его историей.

Я закрыла глаза, отдаваясь в лапы усталости, ощутив на самой границе провала в сон, как Люций прижал меня к себе сильнее.

***

Пробуждение было лёгким, несмотря на то, что вчерашний вечер выдался тягостным для моих нервов. Вторая половина кровати пустовала. Из-за приоткрытой занавески в комнату проникали солнечные лучи, подсвечивая мелкие пылинки в воздухе, бросая желтоватые блики на стену. С кухни доносились приятные ароматы, дразнящие рецепторы и прогоняющие сон окончательно.

Счастливая улыбка расплылась на лице сама собой. Я обняла подушку, душа порыв нежности. Нос щекотнул аромат парфюма Люци, оставшийся на постельном белье — бергамот, древесные ноты и мускус. От чего-то стало очень уютно, словно я была дома, под защитой от всех возможных бед в мире.

Сладко потянувшись, я выбралась из постели, оделась и вышла на кухню. Люций стоял у плиты, босой, в одних спортивных штанах и готовил завтрак. Сейчас, при свете дня, я смогла увидеть, что масштабный рисунок на его теле заканчивается ещё и на спине, уходя в тонкие линии перьев.

«А вот и хлеб со зрелищами».

— Доброе утро, — поздоровался он, наливая новую порцию теста для панкейков на сковороду.

Я молчала, ошарашено хлопая глазами. Отсутствие реакции заставило Люци обернуться и проверить, почему его игнорируют.

— Что?

— Ты… готовишь, — я бегала глазами от его удивлённого лица к сковороде и обратно.

— Не помирать же с голоду. Ты спала, нужно было чем-то заняться.

— Где ты взял продукты? — я подошла ближе, сунув нос за плечо Люци.

— Сходил к тебе домой. Ты же не против?

Я помотала головой.

— Это очень необычно.

Я облокотилась на столешницу, следя за тем, как он перекладывает новую порцию блинчиков в тарелку.

— Необычно?

— Мне никогда не готовили.

— Знаешь, что меня больше всего пугает в тебе? — он перевернул панкейки на другую сторону. — Твоя реакция на хорошее отношение. Почему ты так удивляешься, когда с тобой обращаются по-человечески?

Люций очень пристально смотрел на меня, ожидая ответа. Стало волнительно и неловко.

— Турка! — я всплеснула руками, бросаясь в сторону выхода из кухни. — Чтобы сварить кофе нам нужна турка.

Нащупала ключи в кармане парки и пошла в свою квартиру. Наскоро приняла душ, умылась, выглянула в окно, проверяя погоду. На улице на удивление по-праздничному распогодилось. Чистое голубое небо, без единого намека на дождь. Надела чёрные джинсы, лёгкий свитер кремового цвета без горловины и кроссовки. Даже пару раз прошлась тушью по ресницам и завязала волосы в пучок. Уже выбегая назад, едва не забыла то, зачем вообще сюда приходила.

Кофе всё так же лежал на столике в коридоре соседней квартиры. Я схватила пачку, пулей влетая на кухню.

— Думал, ты не вернёшься, — он сидел, скрестив руки и гипнотизировал взглядом пустые тарелки на столе.

— Приводила себя в порядок. Ты лицо-то моё видел? — я ткнула пальцем на свои глаза, вспомнив о припухших веках. — Придётся сказать, что помимо работы в баре занялась пчеловодством.

Люций тут же смягчился, едва сдерживая улыбку. Я открыла пачку, насыпала кофе в турку и залила его водой.

— Никого не смущает, что вчера произошло жестокое убийство, а сегодня весь город будет веселиться?

Он достал пустую банку из шкафа и пересыпал туда содержимое упаковки. На его лице на долю секунды мелькнуло осуждение.

— Неа. Всем проще сделать вид, что ничего не случилось, чем отменить или перенести такое событие, — я сделала паузу, зажигая конфорку. — Класть они хотели на убийцу среди них. Не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле.

— Сравниваешь жителей с обезьянами? — подколол меня Люций, пряча банку обратно.

— Только им не говори, — я облокотилась на столешницу, поглядывая за процессом приготовления напитка.

— Ни в коем случае. Иначе я рискую лишиться столь ценного кадра.

Я гордо выпрямила спину с победным выражением лица, внутренне ликуя от похвалы.

— А как ещё назвать тех, кого больше интересует, кто тиснул их яблоки в саду, чем кто убивает девушек у них дома.

Его лицо вытянулось, он приподнял бровь, с доброй усмешкой посмотрев в мою сторону.

— Чего?

— Ты начинаешь открываться с другой стороны.

— С какой ещё стороны? — я не понимала, о чём говорит Люций.

— Проскакивают словечки. Вот это, — он защелкал пальцами.

— Тиснул? — предположила я, что могло его смутить.

— Точно, — он помахал указательным пальцем.

— А. Это, — я пожала плечами. — Плохой район же. Никогда не слышал такое слово?

— В моих кругах так не выражались.

— В моих кругах так не выражались, — передразнила я, повторив его слова надменным тоном.

Люций сверкнул глазами, рывком притягивая меня к себе за талию. Я буквально врезалась в его оголенный торс, сразу же пожалев, что надела свитер так рано.

— Дразнишься? — шепнул он мне на ухо, оставил на шее едва ощутимый поцелуй, моментально бросая в жар своим действием.

— Не…много, — ответ вышел сбивчивым.

Я думала, он сейчас скажет ещё что-то в качестве шутки на мою реакцию, но он крепче прижал меня к себе, поднял голову и впился в губы так жадно, что его щетина уколола кожу. Поцелуй отличался от первого, сразу набрав максимальный градус страсти, овладевая моим языком без шанса остаться равнодушной. Люций усадил меня на столешницу позади. Я обхватила его ногами, прижимая ближе, без стеснения начала гладить руками его грудь и пресс. Он забрался под мой свитер, прошёлся пальцами по спине, запуская волну мурашек, переместил ладонь вперёд, проведя большим пальцем под поясом джинсов. Я выгнулась навстречу, тихо простонав от приятного спазма внизу живота.

Зашипела пенная шапка на готовящемся напитке.

— Кофе! — оторвавшись от поцелуя, я едва успела убрать турку до того, как напиток собрался сбежать.

— Кофе, — разочарованно выдохнул Люций, отстраняясь.

Я спрыгнула на пол, взяла чашки и разлила напиток, чтобы мы наконец-то смогли позавтракать. Люций поставил тарелку с блинчиками на стол, достал из холодильника клубничное варенье и сел.

— Ты и варенье прихватил.

— А как же без него, — он положил пару ложек из банки себе и мне на тарелку, меняя выражение лица на серьезное. — Скрытность недурно усложняет нам дело, — Люций вернулся к беседе по существу. — Расскажи мне про этот праздник, — попросил он, начиная есть.

— Это скорее сельская ярмарка под предлогом праздника, — я сделала паузу, отпивая кофе. — Все семьи продают на городской площади товары собственного производства: овощи, фрукты, мясо, выпечку, — перечислила все, что всплыло в памяти первым. — В общем, кто во что горазд, — я макнула блинчик в варенье на тарелке и сделала щедрый укус. — Вечером все ходят друг к другу в гости, опять же с едой, общаются со старыми друзьями. Короче, едят и бездельничают, — подытожила я.