Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн

имения, которыми еще не завладели правители»[366]. Более того, в правление Аз-Захира имело место неслыханное, с точки зрения законов халифата, дозволение христианам, принявшим ислам в годы гонений, вернуться к своей прежней вере. «И возвратилось из страны румов множество христиан, принявших ислам, открыто объявили себя христианами, и никто не стал беспокоить ни их, ни тех христиан, которые жили в Египте, требованием уплатить поголовную подать с того года, когда взыскание ее с них прекратилось, и до того года, когда каждый из них возвратился»[367].

Мелькитские богословы, переводчики, хронисты и иерархи в истории христианского мира VII–XI вв.

Если говорить о роли сирийских клириков и иерархов в истории кафолической Церкви VII–XI вв., то здесь следует упомянуть как тех богословов и иерархов, которые жили на территории Арабского Востока, так и о тех беженцах, которые, в период арабских завоеваний стекались в Константинополь и Рим. К числу последних принадлежали многие видные деятели Римской Церкви, о которых нельзя, по крайней мере, кратко не упомянуть в связи с вопросом о значимости Сирии для христианского мира. Среди этих, бежавших на Запад чад Антиохийской Церкви было несколько римских понтификов. Так, Папа Иоанн V (685–686 гг.) был сирийцем и уроженцем Антиохии. Его преемник — Папа Сергий I (687–701 гг.) был выходцем из семьи антиохийских греков, переселившихся из пределов Леванта на Сицилию. Сирийцами были и некоторые последующие понтифики, в частности Папа Сисиний I (708 г.) и Папа Константин (708–715 гг.)[368]. В Риме находилось несколько обителей, основанных восточными монахами. Так, за пределами городских стен Рима находился монастырь Св. Анастасия ad Aquas Savias, где подвизались выходцы из киликийских епархий Антиохийской Церкви. Обитель Св. Анастасия сохраняла восточную, греческую братию вплоть до XI в.[369]. На рубеже VI–VII вв. в Вечном городе возник и монастырь Св. Саввы, основанный монахами, бежавшими из Палестины. Также в Риме находился и монастырь Ринати, где в VII в. бежавшие из Армении греческие монахи вытеснили латинян. Наконец, нельзя не упомянуть и о еще одном греческом монастыре Рима — обители Domus Arsicia, монахи которого играли важнейшую роль в сношениях Рима и Константинополя[370].

Говоря о выходцах из пределов Антиохийского Патриархата получивших широкую известность на Западе и в лоне Римской Церкви (в VII–XI вв.), нельзя не вспомнить и о св. Феодоре Тарсийском (ок. 602–690 гг.). Этот уроженец киликийского Тарса бежал на Запад от персидских и последовавших арабских завоеваний. Покинув пределы Леванта, Феодор перебрался вначале в Константинополь, а затем — в Рим, где подвизался в основанном киликийскими беженцами монастыре Св. Анастасия ad Aquas Savias. В 668 г. Папа Виталиан возглавил хиротонию Феодора и возвел его в сан Архиепископа Кентерберийского. На протяжении двадцати двух лет, вплоть до своей кончины в 690 г. Феодор Тарский, этот «антиохийский» архиепископ Кентербери, совершал свое архипастырское служение на землях Англии. Он стал одним из самых почитаемых, канонизированных английских прелатов, прославился как инициатор создания новых диоцезов, борец с ересью монофелитства, бесстрашный обличитель жестокости и языческих обычаев своей паствы и, конечно же, как основатель знаменитой Кентерберийской школы — оплота просвещения в англосаксонских королевствах[371].

Неотъемлемой частью православной литературной и богословской традиции стали творения мелькитских авторов, писавших как по-гречески, так и по-арабски. Не стоит забывать о том, что бесспорно, самым влиятельным богословом и Отцом Церкви VIII в. был сирийский мелькит — преподобный Иоанн Дамаскин, часто почитаемый и как последний из великих «Отцов Церкви»[372]. Величайшим византийским гимнографом стал другой мелькит, приемный брат св. Иоанна Дамаскина — преподобный Косма Маюмский, автор «Песни Богородицы» («Честнейшая Херувим…») и нескольких канонов, вошедших в богослужение Православной Церкви[373]. Причем оба — и Иоанн Дамаскин, и Косма Маюмский — никогда не бывали даже в пределах восточных провинций Ромейской империи; оба, будучи сирийцами, писали по-гречески. Хотя, конечно же, нельзя не отметить, что богатейшие традиции сирийской письменности процветали среди мелькитов в VIII–XVII вв. Сироязычные мелькиты, подобно сиро-яковитам и маронитам, придерживались вариаций западно-сирийского шрифта — как серто, так и особого «халкидонского» шрифта.

С VIII в., по мере укоренения ближневосточных христиан в составе халифата, начинается и зарождение христианской арабской литературы. Первым великим православным богословом и полемистом, писавшим по-арабски стал Феодор Абу-Курра (ок. 750–823 гг.), уроженец Эдессы и епископ Харрана[374]. Среди переводчиков библейских и богослужебных текстов на арабский язык, следует в первую очередь назвать двух мелькитов XI в. — Феофила Каирского и Абдаллаха ибн аль-Фадла аль-Антаки. Феофил, митрополит Мисра (Каира), известный также как Теофилос ибн Туфил ад-Димашки, составил один из ранних, не дошедших до нас, переводов Евангелия на арабский[375]. Антиохийский диакон Абдаллах ибн аль-Фадл внес несравненно больший вклад в богослужебную и церковную жизнь арабоязычных христиан, так как его переводы текстов Ветхого и Нового Завета, а также Псалтири и творений нескольких великих Отцов Церкви (в том числе св. Иоанна Златоуста и переведенного им с сирийского св. Исаака Сирина) оставались востребованными и даже преобладающими среди ближневосточных православных вплоть до XX в. Как о нем писал великий собиратель «антиохийского» литературного наследия — Патриарх Макарий III Займ, «Когда Господь увидел их долготерпение, он смиловался нам ними и направил им великого мужа, диакона Абдаллаха ибн аль-Фадла аль-Антаки. Прекрасно зная арабский, греческий и сирийский языки, он перевел все книги Ветхого и Нового Заветов, со всеми комментариями к ним, на арабский, для нужд христиан, дабы они читали их в дни Субботы, Воскресения и великих Праздников Господних. Каноны же он оставил нам на греческом и сирийском, ибо это были исконные языки, и дабы не забывали эти священные языки, на которых говорили наши Святые Отцы»[376].

Центрами интеллектуальной, книжной традиции мелькитов оставались православные монастыри Востока, в особенности монастырь Св. Екатерины на Синае и, веще большей степени, Лавра Св. Саввы Освященного. Именно в Лавре Св. Саввы Освященного подвизались преподобные Иоанн Дамаскин и Косма Маюмский, Феодор Абу-Курра и полулегендарный святой Феодор Одесский. Позднее, в эпоху второго византийского и франкского правления в Антиохии, все большее значение приобретали и монастыри северной Сирии, в частности Лавра Св. Симеона Дивногорца, о которой подробно будет сказано в последующих разделах и главах. Особое место среди авторов средневекового Востока занимают и мелькитские хронисты: Патриарх Евтихий II Александрийский (Саид ибн Батрик), автор церковной и светской истории «Нить драгоценностей», продолжатель Евтихия — Яхья Антиохийский, а также автор «Всеобщей истории», Агапий (Махбуб ибн Константин), епископ Иераполя (Мамбиджа). К трудам этих авторов мы уже неоднократно прибегали в ходе данной работы. Для ближневосточных православных эпоха этих