Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн

распря и обвинения в растрате казны, выдвинутые Сергием против Афанасия, приведены исключительно в контексте межконфессиональных споров между миафизитами и халкидонитами[322]. Следовательно, можно предположить, что в этот, ранний период истории халифата (т. е. в конце VII в.), христиане не только имели доступ к ответственным финансовым постам мусульманского мира, но и готовы были бороться друг с другом за власть и влияние перед лицом исламских правителей. Продолжая семейную традицию, Серджун передал свой пост сыну, названному в честь деда Мансуром. Как сказано у Макризи: «При Муавии-ибн-абу-Суфьане, письменной частью в канцелярии по делам сирийским заведовал христианин Серджун-ибн-Мансур. Затем ею заведовал сын его Мансур-ибн-Серджун»[323]. Младший Мансур служил халифам Абд аль-Малику I и Аль-Валиду, однако около 706 г. он покинул Дамаск и отбыл в палестинскую Лавру Св. Саввы Освященного, где принял монашеский постриг с именем Иоанн. Под именем «Иоанна Дамаскина» отпрыск знатного сирийского мелькитского рода вошел в историю как один из величайших византийских богословов и Отцов Церкви[324].

На протяжении последующих веков, невзирая на усиление арабо-мусульманского служилого и чиновного элементов, христиане продолжали принимать активное участие в управлении землями Сирии, Палестины, Месопотамии и Египта. Евтихий Александрийский и отталкивающийся от его писаний коптский автор Абу-ль-Макарим приводят упоминания о ряде православных храмов Египта, известных как «Церкви Постельничих» (или, на арабский манер — «Церкви феррашей»), названных так в честь их ктиторов — мелькитских сановников арабских халифов и их наместников. Одна из этих церквей — церковь Пресвятой Богородицы — располагалась в Аль-Кантаре, пригороде Фустата, другая — освященная в честь Св. Георгия — в Каире[325]. Евтихий Александрийский приводит и историю о мельките Макаре (Макарии), которого халиф Аль-Мамун назначил на пост «сборщика податей и заведовавшего военной частью в Буре», одном из округов Египта. Патриарх Евтихий приводит яркое описание церемониальных шествий этого христианина-сановника халифа Аль-Мамуна. По его словам, в пятничный день Макар «одевался в черное платье, надевал меч и пояс, и ехал верхом на лошади, имея перед собой свиту свою»[326]. При этом Макар обладал и огромным состоянием; к примеру, он на собственные средства восстановил купол в иерусалимском Храме Воскресения[327]. Со служением христиан-чиновников, состоявших при дворе арабских правителей, неразрывно связаны «Жития…» ряда ближневосточных святых: Иоанна Дамаскина, Петра Капитолийского, Христофора — Патриарха Антиохийского[328]. Христиане-чиновники (катибы) составили совершенно особый класс среди своих единоверцев, своего милета. Для христианского населения они были знатью, вхожей к арабским правителям, и сопричастной государственной власти. Будучи заступниками за свои общины и церкви, христиане-катибы не преминули в полной мере пользоваться своим положением перед собственными, более скромными, собратьями по вере. Так, Ибрагим ибн Юханна, составляя «Житие Христофора, Патриарха Антиохийского», не оставил без внимания то, что описываемый им страстотерпец патриарх не был свободен от свойственного катибам греха — определенного высокомерия или «неприступности, присущей писцам»[329].

Христиане, в том числе христиане-мелькиты, сыграли важнейшую роль не только в становлении гражданского управления халифата, но и в зарождении арабского флота. Поскольку пришедшие с Аравийского полуострова мусульманские завоеватели не обладали достаточными навыками для сооружения и экипировки флота, его строительство и обеспечение легло на плечи христиан сиро-ливанского побережья, Египта и северной Африки. В строительстве и первых походах арабского флота активное участие принимали как миафизиты, так и мелькиты. Однако на верность последних отнюдь не приходилось полагаться, т. к. первые морские походы арабов были направлены практически исключительно против Ромейской державы. Епископ Агапий Иерапольский передает историю дезертирства со стороны мелькитских моряков во время подготовки первой арабской осады Константинополя (674–677 гг.). Согласно хронике епископа Иерапольского: «Муавия ибн Абу Суфьян готовил морскую экспедицию против Константинополя. Муавия экипировал множество кораблей в гавани города Трабулус (Триполи), лежавшем на берегу моря, и доставил туда большой запас оружия. Когда корабли были готовы, и он уже готов был выступить, два брата из Триполи, сыновья некоего Вукинатора, состоявшие на службе у арабов, увидев эти приготовления, воспламенились негодованием и яростью; они тайно проникли в городскую темницу и освободили всех томившихся там ромеев; они бросились на наместника города и убили его; они подожгли корабли и военное снаряжение, и бежали на одном из кораблей в страну ромеев»[330]. Рассказ этот, приведенный мелькитским епископом, вероятно, является преувеличенным сказанием о доблести мелькитов; тем не менее, он наверняка отражает случаи дезертирства и диверсий со стороны служивших на арабском флоте мелькитов, которые действительно повлияли на срыв первой мусульманской осады Константинополя.

Вторая арабская осада Константинополя (717–718 гг.) была, во многом, сорвана благодаря дезертирству египетских и северо-африканских христиан, служивших на флоте халифата. Феофан Исповедник оставляет подробное описание бегства христианских моряков халифа с кораблей — в осажденный Константинополь, к императору Льву III Исавру. «Египтяне на двух этих флотах ночью сделали совет и, спустивши с больших кораблей лодки, устремились к городу и благословляли царя; так что, начиная от Иерии до самого города, море представляло вид сплошного дерева. Царь, узнав чрез них же о двух скрывшихся в заливе флотах, приготовил огнебросательные сифоны, поставил их на быстрые двухпалубные корабли и послал против двух флотов»[331].

Примечательно, что участие христиан в постройке кораблей и боевых действиях арабского флота хоть и значительно сократилось в последующие века, но все же не сошло на нет окончательно. Так, в 993–996 гг. фатимидский халиф Аль-Азиз поручил постройку флота христианскому сановнику — визирю Исе ибн Нестурасу. Верфи для строительства флота были сооружены в среднем течении Нила, в Каире, откуда Иса ибн Нестурас должен был провести готовый флот в Дельту, а затем, выйдя в Средиземное море, к Триполи. Однако в тот день, когда корабли должны были быть спущены на воду (9 мая 996 г.) на сооруженном флоте вспыхнул пожар, уничтоживший 16 кораблей. Это вызвало ярость у мусульманского населения Каира, которая обвинила в поджоге христиан. Согласно Яхье Антиохийскому, «И заподозрила чернь в поджоге его купцов румов-мелькитов, приходящих в Каир с товарами. И накинулись на них чернь и магрибинцы и убили из них сто шестьдесят человек». За этим последовали разорения нескольких богатых христианских домов и церквей Каира (в частности — мелькитской церкви Св. Архангела Михаила и церкви несториан). Однако и это антихристианское восстание было подавлено Исой ибн Нестурасом — христианским (!) визирем фатимидского халифа[332].

Помимо строительства кораблей и служения на флоте, ближневосточные христиане принимали участие и в сухопутных походах и рейдах арабских правителей, направленных против Византии. Несторианский автор VII в. Иоанн бар Пенкайе упоминает о христианах Леванта, которые стекались под знамена арабов для совершения набегов на византийскую Малую