Тайник теней - Мария Грипе

Здесь им, похоже, не найти Оке.

– Что же нам делать? – спрашивает Ингеборг.

– Он точно живет где-то здесь, я знаю, – говорит Каролина.

Они снова выходят на булыжный двор, останавливаются и осматриваются. И тут из двери подъезда высовывает нос женщина из подвала.

– Стойте, стойте и пяльтесь во все глаза! Если думаете, что вам это поможет! – ехидно кричит она. Рослая, сильная и злобная.

– Надеюсь, это не мама Оке. А то было бы его очень жаль, – шепчет Ингеборг Каролине.

В то же самое мгновение в одном из темных окон наверху мелькает чье-то лицо. К счастью, не в том подъезде, вход в который преградила собой женщина. А в соседнем.

– Каролина, смотри! – шепчет Ингеборг и указывает пальцем, но в окне уже никого нет.

Каролина так ничего и не успела разглядеть. Но Ингеборг уверяет, что видела ребенка. Возможно, это Оке. Каролина предпринимает последнюю попытку.

– Он живет там, наверху? – спрашивает она женщину, указывая пальцем на окно, но та только презрительно на нее смотрит.

– Так я тебе и сказала! Думаешь, я настолько глупа? Нет, мы все здесь во дворе друг за друга горой!

Она поворачивается к ним спиной и исчезает внутри подъезда.

– Идем туда! – решительно говорит Каролина. Они торопливо поднимаются по скрипучим ступенькам. Не так уж легко вычислить, в какую дверь нужно постучать. Они прислушиваются, но в подъезде слишком шумно.

– Мне кажется, это здесь! – наконец заявляет Каролина.

В таком случае это квартира, из которой доносился детский плач. Но сейчас ребенок молчит, а когда они стучат, из квартиры не доносится ни звука. Девушки ждут. Спустя некоторое время за дверью Каролине чудится легкий шорох. И она громким голосом говорит:

– Жаль, что торт пропадет. Оке бы он понравился. Придется нам уходить!

Ингеборг отвечает ей:

– Да, не можем же мы тут вечно стоять.

Через какое-то мгновение ключ в замке осторожно поворачивается. Дверь медленно открывается – и оттуда высовывается бледное личико Оке. Увидев прямо перед собой Каролину, он поспешно втягивает голову обратно, но оставляет дверь приоткрытой. В комнате позади него – кромешная тьма.

Каролина вытаскивает из сумки коробку с тортом и протягивает ее Оке.

Но тот и бровью не ведет.

– Это торт, – говорит она.

Но мальчик лишь молча взирает на нее.

– Возьми. Это тебе. Подарок к Новому году.

Оке продолжает стоять неподвижно. Ингеборг делает к нему несколько шагов, в руке у нее маленький сверток. Но, увидев выражение лица Оке, она тотчас забывает о своем подарке. Сейчас нужно сделать все, чтобы мальчик хотя бы взял торт. Каролина все еще стоит, протягивая ему коробку. Но он непонимающе смотрит на нее и на торт.

– Я подумала, вам понравился бы торт к Новому году, – снова начинает она.

Но Оке и не собирается его брать.

– Ты однажды приносил ко мне домой письмо. Помнишь? Тебя зовут Оке. А меня – Каролина. Я много раз тебя видела. И ты меня наверняка тоже видел.

Она говорит без остановки, чтобы Оке легче было принять подарок, но тот лишь стоит с широко раскрытыми глазами и с удивлением смотрит на нее.

– Ты один дома?

А вот этого не нужно было спрашивать! Дверь тут же с грохотом захлопывается. Ключ торопливо поворачивается в замке. Теперь им уже ничто не поможет. Остается только уйти. Оке все равно не откроет. Он потерял к ним доверие.

– Попытаемся снова в другой раз, – говорит Ингеборг. – Теперь мы хотя бы знаем, где он живет.

Каролина убирает торт обратно в сумку, и они медленно бредут вниз по лестнице. Но вдруг резко останавливаются.

– Какие же мы глупые! – перебивая друг друга, шепчут они. Возвращаются назад и тихонько кладут перед дверью коробку с тортом и маленький сверток Ингеборг.

Затем быстро уходят.

На другой день, в канун Нового года, выпадает снег. Когда Каролина утром выглядывает в окно, все вокруг белым-бело. Они с Ингеборг договорились встретиться на кладбище. Каролина спешит на улицу, в снежную метель.

И неожиданно сталкивается с Оке.

Он появляется откуда-то из подворотни, и Каролина догадывается, что он уже давно ее там поджидает. Вид у него такой, будто он продрог до костей. Увидев Каролину, мальчик тут же останавливается, и она тоже. Он молчит и не сводит с нес глаз. Лицо его ничего не выражает, он серьезно смотрит ей прямо в глаза. Каролина пытается осторожно улыбнуться.

– Знаешь, куда я иду сейчас?

Оке качает головой.

– Я иду на кладбище, чтобы слепить из снега маленьких ангелов на детских могилках. Хочешь пойти со мной?

Мальчик отводит глаза, но видно, что его это заинтересовало.

Каролина наклоняется и лепит снежок.

– Снег мокрый. Сегодня могут получиться отличные ангелы. Ну что, пойдешь со мной?

Но тут ее взгляд падает на его руки. Он глубоко засунул их в карманы. У него нет рукавиц, догадывается она. А без них невозможно возиться со снегом. Дома у нее есть лишняя пара, но они, разумеется, слишком велики.

– Ты можешь меня подождать? Я только сбегаю за одной вещью!

Оке не отвечает, и Каролина мчится наверх, чтобы взять деньги. По дороге на кладбище они купят Оке новые варежки. Здесь за углом магазин одежды.

Но когда Каролина выходит на улицу, Оке и след простыл. Какая досада! Не следовало упускать его из виду, а надо было подняться домой вместе с ним.

Каролина оглядывается по сторонам.

Нет, нельзя больше стоять, нужно торопиться, чтобы Ингеборг не пришлось долго ждать. Проходя мимо небольшого магазинчика, она на минуту останавливается. В витринах разложены варежки и шапки – толстые, теплые. Каролина поспешно заходит в магазин и покупает пару коричневых варежек с зелеными поперечными полосками. Для Оке. Она может оставить их у него под дверью.

Но, выйдя на улицу, она видит Оке, который быстро бежит в сторону кладбища. Засунув руки в карманы. Вместо пальто на нем перешитый из взрослого потрепанный пиджачишко.

– Оке! Постой!

Он останавливается и поджидает ее.

– Вот, возьми!

Каролина протягивает ему варежки.

Но Оке тут же вытаскивает руки из карманов и с торжествующим видом машет ими у нее перед носом.

У него уже есть варежки!

Хвастаться тут, пожалуй, нечем – варежки тонкие, со слишком узенькой меховой опушкой. Но какие-никакие, а все же! А Каролина стоит со своими роскошными рукавицами, на ярлычке которых написано: шерсть – 100 %, высший сорт, патентованная вязка, цвет – табачный, зеленая кайма, цена – 45 эре.

Но тут словно ангел спасения появляется Ингеборг! Она тотчас смекает, в чем дело – Каролине ни словом не пришлось ей пояснять. Ингеборг решительно срывает ярлычок и натягивает варежки на руки Оке, поверх его старых, серых.

– Ну вот и отлично! Теперь у тебя двойные варежки, – говорит она. – Как у меня. Без них не обойтись, когда хочешь играть со снегом.

Оке внимательно разглядывает свои руки, а затем без лишних слов идет с ними на кладбище. Идея со снежными ангелами ему понравилась, и он тут же забывает о своей робости, высовывает кончик языка и, пыхтя от усердия, с задумчивым видом принимается за работу. Но вскоре обращается к Ингеборг, которую, по-видимому, считает специалистом по ангелам.

– Все умершие дети становятся ангелами! – решительно заявляет он.

– Может быть…

– Я знаю. Ведь они не грешили столько, сколько взрослые!

– В этом ты, пожалуй, прав…

– А потом они станут богатыми!

– Что? Кто станет богатым?

Оке с видом знатока кивает.

– Человек богатеет, когда становится ангелом.

– Да что ты?!

– Совершенно точно. Даже если при жизни он был бедняком.

– А ты, Каролина, что об этом думаешь?

Ингеборг выглядит такой растерянной, что Каролине приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

– По правде говоря, я точно не знаю, – серьезно отвечает она. – Мне никогда еще не приходилось встречать будущего ангела.

Но потом больше не может сдерживаться.

– Кроме тебя! – смеется она и бросает снежком в Ингеборг.

– Нельзя бросаться снежками на кладбище! – наставительно говорит Оке.

– Прости. Ты прав. Из меня, пожалуй, не выйдет ангела, – говорит Каролина.

На это Оке ничего не отвечает и только с сочувствием смотрит на нее, а затем возвращается к своей работе. Вскоре он целиком погружается в лепку ангелов. До тех пор, пока ангелы не начинают в точности соответствовать его замыслу.

– Ангелы должны быть упитанными, – объявляет он через некоторое время. – Потому что если при жизни они были послушными, то после смерти им дают много еды.

– Не знаю, нуждаются ли ангелы в еде, – говорит Ингеборг.

– А с чего же они такие толстые?

– Бывают и худые.

Но Оке упрямо мотает головой. Нет. Все ангелы толстые.

Он уже закончил свою работу. На всех детских могилках теперь есть снежные ангелы.

– Это подарок детям к Новому году, – изрекает он.