Лавка «Арканум» - Алиса Медовникова

музыки, не заметила вернувшегося домой брата. В последнее время, а точнее с момента появления «ситуации» и переезда на чердак, он предпочитал не попадаться на глаза сестре. И хотя сделать это, когда вы живете в одной комнате и вместе работаете, было трудно, но ему удавалось. Сашка постоянно пропадал и ночевал либо у друзей, либо у своих постоянно меняющихся подружек. Выходные он провел вне дома, а вернувшись в понедельник утром сильно удивился, когда увидел сестру, с улыбочкой составляющую букет и пританцовывающую под льющуюся из наушников музыку. Куда привычнее ему была измучанная Лиля, которая накидывалась с порога с претензиями, а счастливая сестрица вызывала подозрения.

– Ты под чем? –Сашка пытался перекричать музыку.

Лиля обратила внимание брата, чья мятая футболка и такие же мятые джинсы говорили о яркой ночи у очередной девушки. Это подтверждали растрепанные темные волосы и огонек в голубых глазах. Поставив песню на паузу, девушка спросила:

– Ты что-то сказал?

– Пытаюсь выяснить, что ты с утра приняла, раз в таком отличном настроении. – съязвил парень. – Витаха еще не пришел, кофе не сварил, так что такая энергия и улыбка очень даже подозрительны.

– Нормальная у меня улыбка. – спокойно ответила Лиля. – И настроение у меня отличное, вот и улыбаюсь. Может не ты один выходные хорошо провел.

– Если бы у тебя был мужик, то да, это была бы нормальная улыбка и я бы поверил, что тебе было не до сна в выводные. Но мужика у тебя нет. Витаха только сэндвичи поджаривает, хотя давно хочет поджарить тебя! И я бы советовал не выпендриваться, а соглашаться. Может перестала бы ходить с вечно кислой рожей. – Сашка не понимал, почему сестра воротит нос от Витахи. Нормальный же пацан, при бизнесе, при бабках, при квартире, тачка дорогая, и Лильку любит. Но кто его шизанутую сестрицу разберет. Она же всю жизнь с прибабахом. Вот и сегодня такая-то подозрительно счастливая, что его смущает, потому надо выяснить, не подсела ли она на какие-нибудь таблетки. – И потому повторяю вопрос для глухих. Ты под чем?

– Это дружки твои вечно под чем-то! – начала злиться Лиля. – А у меня настроение хорошее. Было. До того, как ты приперся. Но раз ты здесь, то переодевайся, открывай магазин и гадай какая будет выручка.

– Гадать – это по твоей части. – напомнил братец. – Я точно знаю, что народу не будет, потому пойду посплю. А ты, раз такая энергичная, может на пробежку сгоняешь? Бери пример с Марго. Девчонке почти сорокет, ребенка родила, а всегда ухоженная и стройная. А тебе не помешало бы десяток кило скинуть, не то будешь и дальше в рот одни булки пихать.

– Ты офигел?! – Лиля понимала, что не пятидесятикилограммовая отфотошопленная модель, у которой и целлюлит затерли и морщины, но претензии были не по адресу, потому что ее шестьдесят пять килограмм и аппетитные формы выглядели привлекательно. Виталя, Максим и Кор тому подтверждение. А небольшой животик он у всех есть, как и нормальная одежда размера M. Тем более безумная диета Марго из кофе и сигарет, благодаря которой эта высокая блондинка оставалось худой, ей не подходила. – Нормальный у меня вес! Не всем же в детском мире одеваться.

– Нормальный, говоришь? Ну ладно. – Сашке всегда нравились плоские худышки, именно они были его идеалом красоты, а девушки с формами и грудью третьего размера, казались ему заплывшими живом тетками. – Тогда и дальше песни пой и бедрами тряси. Может поглазеть народ подтянется, да цветочков прикупит, чтоб убогую поддержать.

– Пошел ты! – умел братец испортить Лиле настроение и не только его. Сам шикарной фигурой не блистал, как и полезными привычками, вроде пробежек и правильного питания, зато сестру подкалывал.

– А я и пошел. – ухмыльнулся Сашка. – Спать. И до трех часов не вздумай запираться в комнату со всякими тупыми просьбами.

– Сегодня твоя очередь в магазине работать! – крикнула удаляющемуся брату Лиля.

– Вот после трех и начну! – бросил братец и скрылся за дверью, ведущей в их жилище.

– Урод! – гневно выкрикнула девушка, а после пробубнила себе под нос: – Такое настроение испоганил. Впрочем, как и всегда.

Каждый раз, когда на лице Лиле появлялась хотя бы подобие улыбки, братцу нужно было стереть ее. Словно улыбка сестры или ее отличное настроение были для него личным оскорблением. Лиля не понимала, почему Сашке так досаждает тот факт, что она радуется. Может все шло из детства, когда брату казалось, что бабушка любит ее больше, чем его? Но это было неправдой, больше времени бабушка уделяла как раз Сашке, что не мешало ему лупить сестру и обзывать жирухой, хотя она была очень худой девочкой, которая начала заедать обидные слова бабушкиными пирожками. Лиля старалась привыкнуть к поведению брата, пробовала не обращать внимание и не обижаться, потому что теперь они взрослые люди, а она старше, умнее и вообще психолог, но все равно каждый принимала колкости близко к сердцу и заедала обиду пирожками, но уже покупными.

Сашка, словно отыгрывался на ней за все те годы, что они жили порознь. Она в родительской квартире, а он в бабушкиной. И возможно этот факт тоже сыграл свою роль. Саша мечтал жить в родительской трешке в центре, а Лиля хотела жить с бабулей в двушке на окраине. Утопающий в зелени Комсомольский микрорайон был ей куда ближе шумного центра, а прогулка с утра вдоль Карасунских озер была неизменной традицией. Но бабушка решила иначе. Она сказала, что Лиля будет жить в квартире родителей, потому что оттуда ближе до университета, хотя ближе было от бабушкиной квартиры. А Сашка, который в то время учился в школе, был вынужден смириться с тем, что остается жить с бабушкой.

Бабушкой Гортензией, как думала Лиля, двигала логика. Она, видимо, считала, что внучка в беду не попадет, в отличие от внука, потому оставила его возле себя, желая уберечь от дурной компании. А в итоге старания оказались напрасными, и повлияли лишь на то, что брат стал еще хуже относиться к сестре, которой «вечно доставалось все самое лучшее». Не поменял Саша свое отношении и после того, как Лиля сделала все для того, чтобы помочь разобраться с «ситуацией». А все потому, что он считал это обязательством сестрички, которая вечно каталась как сыр в масле и заполучила не только трешку, но и особняк.

Именно особняк стал камнем преткновения, о котором не догадывалась Лиля. Квартиру в центре Сашка простил, но особняк не мог. Его, продолжателя рода и фамилии, прокатили, а сестрицу снова умаслили. Саша не понимал, чем руководствовалась перед смертью