Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле

Проснувшись на следующее утро, я увидел, что «Ромизетту» припарковали возле дома, кто-то из подчиненных мэра ее доставил. Я сел в нее. Это была моя машина, хотя я был еще слишком молод для получения прав. Я попробовал покрутить руль, как ребенок, развлекающийся с новой игрушкой, но на самом деле я уже решил, что с ней сделаю. Я позвал папу.

– Она твоя, – сказал я ему.

– Ты о чем? – спросил он. – Она не моя, она твоя.

– Это мой подарок тебе, – я ответил. – Хочу, чтобы она принадлежала тебе.

Конечно, Дондиньо упирался. «Но тебе ее подарили, не стоит кому-то ее вот так отдавать…»

Я сказал ему, что не смогу взять ее с собой в Сантос, но папа предложил найти кого-нибудь, кто доставил бы ее туда. Я попросил его не беспокоиться и сказал, что продам ее. Папа был в ужасе: «Продашь? Ты с ума сошел? Подарки не продают!» За мной было последнее слово: «Тогда ты ее возьми». Как только мама расписала все опасности, поджидающие меня с машиной в Сантосе, папа, наконец, пошел на компромисс. Уговор был таков: он согласился взять машину себе, но все же она оставалась моей, и я обещал забрать ее в Сантос при первой же возможности.

Кажется, победа на Чемпионате мира изменила жизнь родителей даже больше, чем мою. В Бауру их приглашали на вечеринки и мероприятия, на которые раньше им путь был закрыт. Это несколько их смущало, потому что у мамы не было красивого платья, а у папы – костюма. Все перемены произошли так стремительно, что им на самом деле было очень трудно приспособиться.

В Сантосе же моя жизнь осталась более-менее прежней. Я все так же жил с товарищами, и хотя люди стали больше мной интересоваться, мой быт не сильно изменился. Думаю, мне повезло, что я начал играть в «Сантосе» в пятнадцатилетнем возрасте и стал принимать участие в матчах в шестнадцатилетнем – я умел быть только футболистом. Этот опыт сформировал мою личность. Сегодня дети хотят стать знаменитыми, и когда им это удается, они меняются. Думаю, то, что победа на Чемпионате мира никак на мне не отразилась, – и это мой дар. Я все еще был собой, просто собой, жил в Сантосе с друзьями и занимался тем, что любил больше всего, – играл в футбол.

Зазнаться мне не давали. Мой контракт был составлен таким образом, что я не являлся самым высокооплачиваемым членом команды. Я всегда находил способ подкопить. Когда вечерами мы собирались все вместе, футболисты постарше играли в карты на деньги. Я никогда не участвовал. Они кричали: «Эй, Пеле, принеси нам кофе! Пеле, принеси сигарет!» За то, что я шел через дорогу и приносил им напитки и закуски, они платили мне фишками для игры в покер. Так я собрал приличную сумму.

От международных дел мысли мои вернулись к более неотложным футбольным задачам. Во-первых, предстояло участие в Чемпионате штата Сан-Паулу – в 1956 году «Сантос» получил этот титул, но на следующий год проиграл «Палмейрас». В то время в Бразилии не было национальной лиги, поскольку в стране такого размера это было попросту невозможно. У больших команд в Рио была своя лига – Кариока – как у нас Паулиста. Это была серьезная лига, в которую входили такие команды, как «Коринтианс» и клуб «Сан-Паулу». «Сантос» был в ударе, мы заканчивали матчи с таким впечатляющим счетом, как 10:0, 9:1, 7:1 и 8:1. За тридцать восемь матчей я забил пятьдесят голов в 1958 году – это был рекорд чемпионата, и титул «Сантос» выиграл. Дел Веккио ушел из клуба и отправился играть в Европу, так что я получил постоянное место в основном составе.

Возможностей выступить против крупных клубов Рио – «Ботофаго», за который играл Гарринча, или «Васко», «Фламенго» и «Флуминенсе» – было немного. Правда, в начале года проходил небольшой ежегодный турнир, на котором мы все встречались. В 1959 году «Сантос» впервые на нем победил. Позже нам не удалось заполучить титул Паулисты – но после этого мы побеждали три раза подряд, и я всегда становился лучшим бомбардиром.

«Сантос» в ту эпоху был на совершенно ином уровне. В числе нападающих у нас был Пепе, вошедший со мной в сборную, Пагао и Коутиньо. Пепе был очень быстрым и мог похвастаться сильными ногами. В «Сантосе» он считается вторым бомбардиром всех времен после меня, хотя едва ли он известен за пределами Бразилии. У Пагао была превосходная техника, хотя я считаю, что лучшим нападающим был Коутиньо, который мне очень много помогал. Он стал известен благодаря нашим tabelinhas, или стремительным передачам, сбивавшим с толку соперников. Мы усердно отрабатывали их вместе, и это было поистине невероятно. Роль Гарринчи выполнял Дорвал, которого я называл Джорджем Бестом правого фланга. В зоне полузащиты у нас всегда великолепно играл Зито. Он объединял наши усилия и вообще был очень мудрым футболистом. В центральной зоне защиты был Мауро, ставший капитаном бразильской команды в 1962 году, а в воротах – ветеран Чемпионата мира Жилмар. «Сантос» был машиной по забиванию голов – мы побеждали примерно в 85 % всех матчей в те годы.

Через несколько месяцев после Чемпионата мира состоялась большая игра с «Коринтианс». Перед такими матчами мы оставались в «Вила Белмиро». В Бразилии тренировочные лагеря называют concentração, потому что они объединяют футболистов и не дают им отвлекаться на что-то, не связанное с игрой. Например, на свидания – но проще сказать, чем сделать, особенно когда дело касается бразильских футболистов. Мы томились в ожидании матча, так что я предложил пойти в спортзал, где проходил женский баскетбол, и пятеро из нас согласились. «Атлетико Сантиста», команда из Сантоса, играла против «Коринтианс» из Сан-Паулу. Несколько девушек подошли с нами поговорить. Кроме одной, сидевшей на скамейке запасных. Я взглянул на нее и не смог отвести взгляд. Я был удивлен – и к тому моменту, как я понял, что происходило, она уже оказалась рядом.

– Привет. Ты Пеле, да? – сказала она.

– Верно, – ответил я. Мне было чертовски приятно, что она меня узнала.

– Пожалей завтра «Коринтианс».

И с этими словами она ушла обратно на скамейку запасных. А я продолжал на нее смотреть, на ее прекрасные темные волосы, думал о том, как она красива… даже товарищи заметили, что я был очарован, и посмеялись надо мной – ей было около четырнадцати (хотя я сам был всего на три года старше). Она произвела на меня сильное впечатление, и после того, как она ушла в раздевалку, а мы вернулись в лагерь, я не мог выбросить ее из головы.

Во время матча на следующий день я убедил себя в том, что она придет посмотреть, и в результате больше искал ее на трибунах, чем следил за мячом – чудо, что меня не посадили на скамейку запасных. Но ее там не было, и лишь позже наши пути снова пересеклись. Однажды я случайно столкнулся с другими девочками с того баскетбольного матча на улице и был удивлен увидеть их в Сантосе, поскольку думал, что они были из Сан-Паулу. Когда оказалось, что они все же были родом из Сантоса, я тут же узнал имя темноволосой девочки – Роземери, а также ее подруги рассказали, что она работает в музыкальном магазине неподалеку. Я заглянул туда, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид.