ЛЕФ 1923 № 2 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кому не надо? Вам, профессор Сидоров, и вам подобным эстетам, книгу не читающим, а созерцающим. Вам, которым поэтому безразлично кто на что откликается – рисунок на текст или текст на рисунок, для которых и текст и рисунок сливаются в одно декоративное целое.
Ну а тем, кто книги читают, а не созерцают этой переклички далеко не достаточно, и прав упоминаемый вами книгоиздатель, который выгнал всех художников с их виньетками, заставками, рамами, фундаментами и декоративными целыми. Уверен, что все читатели, не созерцатели, скажут ему за это спасибо.
IV.
Тринадцать страничек, не более, посвящает профессор Сидоров «тектоническим» рассуждениям о наборе и верстке. Остальные 72 страницы отданы обложки и иллюстрации, которые, не в пример бумаге и формату, профессор Сидоров причисляет к основным элементам книги.
Верный своему взгляду на книгу, как на зрелище, профессор Сидоров начинает:
«С общей точки зрения теории искусства зрительного (?) куда войдет и книжное можно установить некоторые предпосылки основной оценки обложки».
Каковы же эти предпосылки?
«Рожденное из коммерческой рекламы искусство обложки дает возможность увидеть и ознакомится с книгой издали».
Правильно. Обложка прежде всего реклама книге. Значит при выборе обложки приходится руководствоваться всеми теми же соображениями, которыми руководишься при всякой рекламе а именно: кругом потребителей, к которым реклама обращается; уровнем их интеллектуального развития, их психологией. Точным учетом этих данных определяется характер обложки.
Но так думаем мы, а профессор Сидоров полагает совершенно иначе.
«Сделав из обложки какое-нибудь самое невразумительное пятно, можно заинтересовать зрителя настолько что он неизбежно подойдет и раскроет книгу».
Чего же лучше? – цель достигнута, реклама подействовала. Нет.
«Это прежний эпатирующий, то есть раздражающий нарочно стиль… еще не умерший ныне, но надеемся не имеющий дожить до будущего воплощения наших идеалов (!)».
Не знаю, о каких идеалах говорит профессор Сидоров, но считаю что стиль нарочно раздражающий и настолько заинтересовывающий потребителя, что он неизбежно подойдет и раскроет книгу – не плохой стиль для рекламной обложки.
Но профессор Сидоров боится рекламного шума. Он находит, что
«цель завлечения должна ограничиваться одним: обложка должна быть заметной и привлекательной. Под этим мы разумеем не подачкучасто очень пошлым обывательским вкусам, а скорее отсутствие чего то отталкивающего».
Но и это слишком рискованно, и профессор Сидоров с грустью добавляет:
«Опасность в том, что в искании заметности и привлекательности не легко остановиться (!).»
Да, профессор. Реклама такая вещь, – как пойдет крыть так ее ничем не остановишь. Выход один – превратить обложку из орудия агитации и пропаганды книги в произведение искусства.
Так и поступает профессор Сидоров.
«Произведение искусства тогда только оправдано само в себе (!) когда оно блюдет свои собственные (!) законы, не хочет перепрыгивать через собственную голову… Картина должна быть прежде всего картиной, статуя статуей, плакат плакатом, и книжная обложка ничем иным, как книжной обложкой… Мы здесь говорим само собой разумеется о серьезных (?) художественных задачах обложки. Мы не считаем такими любимую иностранцами рекламу где даже не на обложке, а на особой обертывающей книгу полоске бумаги, напечатано: „новость“, или „удивительно интересно“, или „продано этой книги сто миллионов“».
И делу конец! Обложка благополучно спаслась в тихую обитель эстетики, где не потревожит ее шум мирской жизни.
Но замечательно, что этот маневр профессор Сидоров облекает в форму самого подлинного «проз-искусства».
Профессор Сидоров отлично знает, что старая эстетическая церковь сейчас не в фаворе, что надо действовать с умом, надо создавать новую «живую» церковь.
Делается это так.
Для диверсии горячо протестуют против обложки, как самоцель, а затем вместо единственно логической с производственной точки зрения связи обложки с потребителем книги, подставляют ее связь с текстом книги. Получается очень убедительно и производственно.
Но что такое эта связь обложки с текстом? Да то же, что и сливание заставки с набором в одно декоративное целое. Обложка и текст перекликаются, а читатель и книгопродавец недоумевают, – какова же их роль в этом любовном дуэте, где как мы уже знаем все дело в том «чтобы произошла встреча».
Вот где опасность производственной фразеологии в устах эстета выступает особенно ярко. Те же как будто слова, а смысл совсем другой.
«Когда рисует обложку художник незнакомый даже с общим характером книги, он непоправимо грешит… Еще больше грешат современные, русские особо, мастера обложек в том несказуемом (?) что может быть лучше всего было бы назвать стилем обложки, ее чудесным и полным соответствием с книгой. Нам как читателю является совершенно ясным, что легкий грациозный (?) какой-нибудь рисунок нельзя поместить на обложке книги грандиозно-трагического (?) содержания. Что нельзя дать обложку для научной книги в тех же формах, как для сборника легкомысленных стихов. Что нельзя безнаказанно переносить рисунок обложки с одной книги на другую, ей совсем не соответствующую по теме, как это однако делалось у нас неоднократно. Сколько грехов!»
Какая чудовищная смесь эстетического поповства (грехи, грешить) с якобы «производственными» требованиями связи обложки с книгой!
Да, – нельзя сделать хорошую обложку не зная содержание книги, нельзя лепить одну и ту же обложку на разные по характеру книги, но не потому, что тогда нарушается какая то «несказуемая» связь с текстом, а потому, что тогда обложка будет рекламировать только себя а не книгу; потому что не зная с чем и к кому обращаешься нельзя удачно рекламировать.
«Несказуемая» связь обложки с текстом требует, чтобы обложка на книге стихов Пушлина была бы другой чем обложка на книге стихов Лермонтова, потому что стихи разные. А вполне «сказуемая» логика книжного дела говорит, что если и Пушкин и Лермонтов изданы в одном и том же издательском плане (напр. академическом), то обложки должны быть одинаковы, потому что этим подчеркивается единство этого плана.
По этой же производственной логике следует, что одна и та же книга должна иметь разные обложки в зависимости от того, среди каких групп читателей она будет распространяться. А «несказуемости» до этого никакого дела нет, – какая разница в чьем присутствии и где произойдет «чудесная перекличка» обложки и текста!
Для иллюстрации своей теории – или по его выражению «теоретического
