Норильск - Затон - Людмила Сурская

Вездеход вновь полетел по таёжным просторам. Возвращались.

— Боже мой, какая бесконечная даль, — сделала она глубокий вздох, стоя в идущем полным ходом вездеходе. — Дышится-то как. Спасибо Илюша.

— Смотри и дыши на здоровье, тундра денег не берёт, — смеялся сын.

— Лиза, а ты северное сияние видела? — обернулась она, к молчавшей всю поездку невестке. Та качалась в такт хода вездехода на диванчике и не сводила глаз с мужа с елозившим на коленях сыном.

— А как же, мы только приехали тогда, получается в ту же неделю. Илья прибежал со службы, я уже спала себе. Сграбастал меня в одеяло и на мороз.

— И как, какое впечатление?

— Это нельзя описать, вернее можно, но оно не будет так прекрасно. Мерцающие каскады всполохов от самого начала неба и до края земли. Оно включает в себя и цвет черёмухи и подснежника, зари и заката. Всё нежное, распирающее грудь… Нет, это всё не то, надо видеть. Звёзды здесь зимой такие яркие и так низко висит этот бесподобный навес, что, кажется, небо не выдержит такой тяжести и рухнет, раздавив тебя. Иногда стою, ночь на пролёт, на крыльце. Хочется поднять руку и убедится, дотронувшись, что они все мои. Собирай, как яблоки. Север нельзя сравнить ни с чем.

— Илья, ты же приморозить её мог, — погрозила мать. — Эмоции надо прикручивать.

— Порядок был, я ж понимаю бабские проблемы, упаковал со всех сторон, как младенца. Не показать тоже не мог, кто знает взбалмошную природу, доведётся ещё такую сказку увидеть или нет. Дух от восторга захватывает. Вышли из штаба, а оно висит. Переливается всеми цветами радуги, в стороне Норильска висело, как люстра над тундрой.

Матери всего увиденного хватило на несколько недель. Всё охала да ахала, куда её, не иначе, как к чёрту на кулички занесло. Потом, успокоившись, Елизавета Александровна с Лизой приспособились шить. Она привезла с собой несколько журналов мод, Илья приобрёл им в военторге швейную машинку, и дело закрутилось. Они, ползая теперь по полу, чертя выкройки и кроя наряды, шугали его из угла в угол по квартире, чтоб не мешал.

— Кто б знал, что от такой нехитрой техники будет столько шума и вреда, — ворчал он.

— Не пыхти, как паровоз, смотри, как хорошо платье сидит на Лизе, твоя жена будет прекрасно выглядеть.

— Не смешите меня, где она это будет носить. Здесь, конечно, комары обрадуются дармовому обеду, но устраивать благотворительный бал им за счёт себя, не много ли для них чести, — ухмылялся он. — Ой, это нечестно двое на одного, Тимка помогай. Ах, прохвост и ты на их стороне, — дурачился он, бегая от матери и жены.

Так незаметно подкатила вторая половина августа. Тундра обряжалась в осенний наряд. Бесконечные равнины вдруг начали переливаться из конца в конец багряными и золотыми, бурыми, голубыми, белыми лентами и пятнами. Каждая травинка, каждый листочек, хвастаясь, хотел показать только свою красоту. И ко всему этому великолепию добавляется раскраска созревших ягод морошки, голубики. Ягоды были почти под каждым кустом, но Лиза не могла их рвать и тем более положить в рот. Ей казалось, что они выросли непременно на чьём-то прахе. Свекровь долго не понимала её такого заскока. Под ногами компоты и варенье зреет, а невестка ленится рвать. Лиза попробовала сослаться на радиацию, растекающуюся от наличия на территории затона систем антенн, и сколько-то это срабатывало. Вернее до тех пор, пока она не увидела, как преспокойно собираются ягоды другими. Тогда поняв, что запираться глупо, Лиза рассказала всё. О матери и отце, их встрече тут на затоне и трагическом конце.

— Прости, девочка, ты права, это боль земли, кровавые слёзы замученных, а не ягоды. Ничего попросим Никитина свозить нас в тундру и нарвём, каких пожелаем. А здесь трогать не будем.

— Спасибо, — Прижалась к свекрови Лиза. Так уж сложилось, что со дня их знакомства мама Ильи всегда была на её стороне. И они без проблем находили общие точки соприкосновения.

— Как же ты жила столько с этой сжигающей сердечко тайной, давно ж приёмный-то отец-то в иной мир ушёл. И надо же было вам сюда попасть. Переживала ещё за тебя, когда Илья получил назначение на конец света. Ты всё молчишь и молчишь, думала, сердишься и боишься, а выходит, судьба тебя сюда вела.

Лиза соглашаясь, кивнула:

— Я тоже об этом, уже здесь подумала.

— Как ты говоришь, зовут друзей-то этих, что сидели тут? — вдруг переспросила свекровь.

— Тимофей и Илья, повторила ей Лиза.

— И они москвичи?

— Похоже так… — согласилась она.

— И девушку Лизой звали?

— Да!

— Всякое бывает, каких только совпадений в жизни не случаются, — пробормотала Лизавета Александровна.

Шпионские страсти «Затона»

Лиза с Лизаветой Александровной тревожились, и было с чего: Илья задержался, не придя на обед, не дождались они его и вечером на ужин. От соседей на крыльце, что служил своего рода радиостанцией новостей по «Затону», узнали, что случайно где-то невдалеке от части, в леске, нашли охотники замаскированное непонятное передающее устройство. Охотник зацепился ногой за кочку, она отвалилась, а там замотанная в целлофан станция, аккуратно уложенная в ямку. А земли от вырытого убежища нигде и нет. Мужик, оглядевшись, заляпал всё, как оно было, и рванул к военным в часть. Попросив у дежурного провести к командиру, выложил всё. Оставив вместо себя на хозяйстве начальника штаба и забрав караул, Седлер выехал на место ЧП. Прибыв с охотником на полянку и осмотрев схрон, Илья принял на свой страх и риск решение: оставить в засаде двух бойцов с автоматами и офицера. Вернувшись в дивизион, доложил по команде о случившемся ЧП вблизи затона. Полк долго отмалчивался. После неоднократных напоминаний, последовала очень мудрая команда — ждать.

— Интересно, чем мы сейчас занимаемся, если не ждём. — Стукнул кулаком перед носом замполита Илья. — Ты мне объяснишь, что у нас так любят все прятаться за долгоиграющие пластинки в государстве. Там где надо действовать, страхуются.

Тот, отшатнувшись, и скривившись на дверь, толкнул его на стул:

— Тихо, не ори. Меры принял, подстраховав ситуацию, и сиди. Не все же такие, как ты от винта.

— Сколько ждать, как ты думаешь? — вздохнув, поднял на него голову Илья.

— Спроси чего полегче, — огрызнулся замполит.

Ждали полночи, беспокоясь за самовольно выставленный караул. К утру полк родил команду: «Выставить охрану».

— Уже выставили, — плюнул в сердцах Илья, как особисты долго чешутся. Вот за какой-нибудь чистый листок из секретной тетради, уже б до Красноярска насвистели, а тут ни пыр, ни мыр, ни кукареку.