Я досчитаю до пятидесяти... (СИ) - Озолс Агата

- Стоп, - говорю ему.

- Стася, - Самойлов смотрит зло, - просто сядь в машину. Молча.

Когда-то эти командные ноты в его низком, глубоком голосе ужасно возбуждали меня. Он мог просто сказать: "Иди ко мне", а у меня подгибались колени и между ног становилось жарко и влажно. Я подходила к нему, уже предвкушая дальнейшее удовольствие, и Самойлов, одной рукой удерживая за талию, второй начинал поглаживать ноги, поднимаясь от коленок к бедрам. Пальцы на миг замирали у кромки трусиков, а потом пробирались под них, аккуратными, почти невесомыми движениями раздвигали складки и ласкали клитор. Я стояла, держась за его плечи и закрыв глаза, чувствуя, как внутри меня начинает закручиваться тугая спираль наслаждения. Он усаживал меня на колени, продолжая массировать клитор большим пальцем. Я начинала двигать бедрами в такт движениям его руки. "Иди ко мне", - повторял он и, притягивая еще ближе, проникая в меня сразу двумя пальцами. Мне становилось не до нежности. Самойлов чутко улавливал смену моего настроения, движения его пальцев становились резче и грубее. Я прижималась к нему сильнее, терлась возбужденными сосками о его тело. Самойлов целовал меня в шею, прикусывал кожу. Его пальцы во мне делали какие-то невероятные движения, надавливая на самые чувствительные мои точки. Большой палец продолжал растирать клитор. Я переставала видеть и слышать, все мои чувства сосредотачивались на движении его руки. Ягодицами ощущала его эрекцию. Самойлов вжимал свой член в мою попу так сильно, что даже сквозь ткань я чувствовала пульсацию его напряженной плоти. Отвела руку за спину, поглаживая ему яички. Самойлов опускал голову, покрывая грудь хаотичными поцелуями, прихватывал зубами соски. Из горла вырывался то ли хрип, то ли крик. Выгибаясь еще сильнее, ускоряла движения бедрами. Я хотела скорее кончить! "Пожалуйста", - жарко шептала я. В ответ Самойлов двигал пальцами еще быстрее. Чувствовала как внутри меня, там, где он касался пальцами, начинали разгораться искорки удовольствия. Одна, две, три... С каждым его движением их становилось все больше и больше. Сжимала бедрами его руку и что есть силы подавалась навстречу. Оргазм накрывал мощной лавиной так сильно, что у меня закладывало уши. Меня трясло от удовольствия, словно на электрическом стуле. Мои внутренние мышцы сжимали его пальцы, выталкивая наружу все новые и новые порции смазки. Самойлов медленно вынул свою руку, размазывая влагу между моих ног. Потом слегка приподнял меня, удерживая одной рукой. Я услышала звук расстегивающейся молнии. Продолжая удерживать меня на весу одной рукой, Самойлов достал свой член и уверенно, одним отработанным движением усадил меня на него. От этого резкого движения я кончила второй раз. "Стася!" - прорычал Самойлов мне в губы. Я знала, как тяжело ему сдерживаться. У него большой член, а у меня узкое влагалище. Я хотела, что бы ему было так же хорошо, как и мне. Приподняла бедра так, что он почти вышел из меня. Резко села на него снова, до конца принимая его член в себя. Он такой большой, что мне даже немного больно. Посмотрела на Самойлова. Он закрыл глаза от удовольствия. "Быстрее", - потребовала я. Он, придерживая меня за бедра, ускорил темп, вбиваясь в меня сильными, резкими толчками. Я видела, что он готов кончить, но ему непременно нужно было почувствовать мое удовольствие еще раз. Глеб опустил руку мне на промежность. Пальцы легли на чувствительную точку чуть ниже клитора. Я обняла его ногами за талию, меняя угол наклона и взрываясь очередным оргазмом. Сквозь спазмы удовольствия ощутила, как член внутри меня словно стал еще больше. Еще пара резких движений, и Самойлов кончил, заполняя меня горячей, вязкой спермой.

- Садись в машину, - басит Самойлов в ухо, безжалостно вырывая меня из воспоминаний.

Сейчас его командирский тон вызывает во мне злость.

- Пусти, - дергаю руку в попытке освободиться.

Ага, сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Пусти, мне больно.

Он отпускает моментально.

- Стася, садись в машину, - как неразумному ребенку повторяет Глеб.

Но я точно не собираюсь с ним никуда ехать.

- За что ты ударил Макса?

- За дело, - отвечает мне, - пожалуйста, давай поговорим позже.

- Позже?

- Садись в машину.

Последний раз из-за меня дрались в детском саду. Тогда я этим гордилась. Сейчас мне очень неприятно. Наверное, это неправильно. Наверное, женщине должно льстить, что мужчины соперничают из-за нее. Но мои мысли заняты тем, что Самойлов, с его богатырской силой, вполне мог покалечить Макса.

- Я никуда с тобой не поеду, - говорю, глядя ему в глаза.

Самойлов делает шаг назад и прикрывает глаза.

- Станислава, давай закончим эти выступления. Садись в машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Выступления здесь устраиваешь ты! Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

Самойлов пристально смотрит на меня.

- Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек.

Я открываю рот, что бы подтвердить, что да, чужой. Но разве сейчас он мне чужой? Рот захлопывается сам собой. Но я слишком зла на Самойлова и беспокоюсь о Максе.

- Глеб, я не поеду. Извини.

- Вернешься к нему? - невесело усмехается он.

Я не хочу отвечать на такой двусмысленный вопрос. Вернусь. К нему. Что бы удостовериться, что с Максом все в порядке. А еще в ложе осталась моя сумочка, а в ней ключи. Черт бы побрал мою привычку оставлять вещи, где попало.

- Ты его чуть не покалечил! - Обвиняю я.

Мне не хочется уходить от Самойлова. И уезжать с ним не хочется, А еще больше не хочется, чтобы он думал, что я хочу вернуться к Максу.

- Ну не покалечил же, - резонно возражает Самойлов. - Стася, поехали уже.

Если поеду с ним, дороги назад уже не будет, понимаю я отчетливо. Но я не готова вот так безоглядно бросаться в отношения с бывшим мужем.

Медленно обхожу Самойлова, отрицательно качаю головой.

- Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Самойлов молча продолжает смотреть мне в глаза. Я не хочу сейчас ничего решать. Я хочу убедиться, что он не покалечил Макса, забрать сумку и уехать.

- Хорошо. - Наконец отвечает Самойлов. - Если ты так решила, возвращайся.

Он садиться за руль и заводит двигатель. Поворачиваюсь к нему спиной и делаю несколько шагов в сторону ипподрома. Глупо врать самой себе - подсознательно я жду, что он меня окликнет. Вместо этого слышу звук отъезжающей машины. Делаю еще несколько шагов, поворачиваю голову назад. Успеваю заметить, как Самойлов выезжает с парковки. Что ж, это мое решение. Иду в сторону ипподрома.

Пока мы препирались с Глебом у машины, перерыв между заездами закончился. Большинство гостей разошлись по своим местам. В ложе меня ждут Зина и Макс. Он сидит, прижимая платок к лицу.

- Живой? - интересуюсь я, устраиваясь в кресле.

Первый испуг за него прошел. Уж если совсем честно, то я успела заметить, как за долю секунды до соприкосновения своего пудового кулака с лицом Макса, Самойлов сдержал силу удара.

- Красота моя, - сверкает глазами Макс. - Я все-таки мужчина. И, между прочим, тоже занимался спортом.

- Шахматами? - ехидно интересуется Зина.

- Нет, - не менее ехидно отвечает ей Макс, - шашками.

- Ты занимался каратэ, - возражаю я, - это известно практически всей стране.

- Да, - говорит Макс, складывая в платок лед из ведерка для шампанского, - и именно это позволило мне практически избежать удара.

Его самодовольный тон заставляет Зину ухмыльнуться, а меня ехидно ответить:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Именно это. А еще то, что Самойлов смягчил удар. Как опытный боец, ты не мог этого не заметить.

- И это тоже, - покладисто соглашается Макс. - Рад, что ты вернулась. Честно говоря, я думал, что ты уехала с ним.

- Хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. И забрать свою сумку.

- Как видишь, я жив. И даже успел отшить парочку особо настойчивых репортеров, пытавшихся взять у меня интервью прямо на месте происшествия.