Барышня ищет работу - Салма Кальк

сложностях той жизни и немного поддерживать. Если вы сейчас согласитесь со всем, что я скажу, и мы подпишем договор, то я буду требовать от вас неукоснительного соблюдения распорядка. Я поднимаюсь в семь часов, мне помогает горничная Антония, вы к этому моменту уже должны встать и быть готовы к работе. Завтракаем мы в половину восьмого, за завтраком я сообщаю вам о своих планах на день, и после вы доносите до управляющего Антипа Валерьяновича и кухарки Марфуши мои распоряжения. Если к тому моменту уже принесут газеты и корреспонденцию — то мы с вами направляемся в кабинет, и там вы читаете мне сначала письма, и пишете под мою диктовку ответы, если таковые требуются. Письма для отправки следует отдавать дворнику Степану, он относит их на почту. Далее до обеда — читаете газеты, а если остаётся время — то книгу. Обед в два, после обеда до четырёх я ложусь отдохнуть, вы же можете распоряжаться этим временем по своему усмотрению. Скажем, сегодня я рекомендую вам съездить с Антонией в лавку готового платья и подобрать там что-нибудь подходящее на первое время, после закажете у модистки. Модистка, кстати, обычно приходит в первой половине дня, вместо книг и газет. Да, я приглашаю Татьяну Ивановну на дом, это намного удобнее, чем разоблачаться для обмеров и примерок у неё в ателье. Я вас ей представлю. После же отдыха Марфуша подаёт чай, а дальше либо мы ожидаем гостей в этом доме, либо отправляемся в гости или в театр. Вам вменяется в обязанность следить за репертуаром театра и другими зрелищами — и извещать меня, потому что я весьма интересуюсь культурной жизнью нашего богоспасаемого города. Завтра, кстати, дают спектакль, имейте это в виду, вам потребуется платье для выхода, а также шляпа и перчатки. Сегодня вечером ожидаются гости, будет игра. Да, по средам мы здесь играем некоей обычной компанией — приходит полицмейстер, кое-кто из присутствия при его превосходительстве губернаторе и сосед, купец второй гильдии Медвежинский, Егор Егорович. Его дом — следующий по улице, угловой. С другой стороны — дом принца, так он называется, но принц там хоть и жил, и самый настоящий, но было то сто лет назад, когда волнения во Франкии заставили многих тамошних дворян и магов искать укрытия в самых удивительных уголках земли, как-то и до наших краёв добрались. Отец мой был знаком с господином де Роганом, и с его супругой, и детьми, но то было давно, и дом с тех пор реставрировали после пожара в семьдесят девятом. Сейчас принадлежит дальним потомкам, но они давно уже в Сибирске не появлялись, а дом сдают через верных людей, и там проживает один из приезжих чиновников, который пока не решил, обустроится ли здесь, или снова в Россию отправится.

— В Россию? — не поняла я. — А здесь ему чем не Россия?

— Здесь, милочка, Сибирь, — наставительно произнесла Софья Людвиговна. — До бога высоко, до царя далеко — слышала?

— Слышала, — кивнула я.

И вправду, у нас до сих пор так говорят.

— Вот и славно. Но я продолжу. Играют до полуночи, реже дольше, бывает, что и раньше завершаем. Гости расходятся — и все в доме ложатся спать, разве только Марфуше нужно что-то приготовить на утро, ей можно. И дальше — до следующего утра. Вам понятно?

— Да, Софья Людвиговна, понятно.

— Мне тоже кажется, что ничего особенно сложного. И главное: если вы будете прилежно исполнять всё, чего я от вас жду, и не покинете меня до моей смерти, то ваше имя будет упомянуто в моём завещании. У меня нет наследников, поэтому я оставляю капитал на процветание родного города, но также не забываю и о тех, кто мне служит.

— А если… возникнут обстоятельства, которые потребуют от меня уволиться? Покинуть это место?

— Бога ради, — ответила она тут же. — Предупредите и получите расчёт. Расчёт у нас по первым и пятнадцатым числам, сколько дней пройдёт — столько и получите. Сейчас у нас два дня до нового месяца, так что в первый расчётный день вам достанется совсем немного. Но я обещала вам денег на обустройство, я помню об этом, вот они, — она отперла закрытый на ключ ящик стола и достала оттуда кожаный мешочек, и положила его возле бумаг. — И ещё важное — если я не найду вас на месте, в тот момент, когда вы будете нужны, если вы станете гулять ночью по дому или где-либо ещё, если вы вздумаете водить сюда мужчин и если вы зайдёте когда-нибудь в самую дальнюю комнату в подвале — я уволю вас немедленно.

Так, про мужчин и отсутствие понятно, интересно, почему нельзя ходить ночью по дому и что там в той дальней комнате?

— А если возникнут какие-то дела, отпрашиваться можно? — спросила я.

— Что ж я, зверь какой, что ли? Можно, — кивнула она. — И ещё. Я не терплю, когда мне лгут. Даже и не пытайтесь.

Я кивнула — поняла, мол. Вообще всё было понятно — живи и давай жить другим. А правила здесь устанавливает она.

И поскольку в договоре было прописано ровно то же самое, что мне было сказано на словах — я его подписала с лёгким сердцем.

3. Кто в теремочке живет

3. Кто в теремочке живёт

После обеда камеристка Софьи Людвиговны Антония сказала, что экипаж ждёт, и что она готова сопровождать меня по модным лавкам. Я так поняла, что ближних женщин у хозяйки было две, и эта самая Антония приехала с госпожой Серебряковой из столицы, а Агафья появилась уже в Сибирске. Обеим было лет по сорок с чем-то, но Антония, по словам Агафьи, при хозяйке с юности, замужем никогда не была, и уже не собирается. Черноволосая, худая и высокая, она одевалась в длинную тёмную юбку по фигуре и жакетик из той же ткани, а в вырезе жакетика торчал кружевной воротник блузки. Волосы у неё всегда были собраны в идеальный узел — чёрные, без единой седой нити. И говорила она негромко, только по делу, обычно же предпочитала молчать. А Агафья — пышная, громкоголосая, одетая в цветастую «парочку», седеющие пряди выбиваются из-под платка — оказалась здешней вдовой. Два сына