Хочешь жить - умей вертеться - Яна Мазай-Красовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помог… папаня. Просто взял и ровно обрезал. У них на корабле, оказывается, морячки часто друг дружке так помогали. Батя тоже знал, какая прическа нужна настоящему бойцу, и давно бесили его мои длинные волосы, оказывается! Вот так вот неожиданно.
* * *
И вот Хогвартс-экспресс, почти как в кино. Только в отличие от настоящих паровозов, этот не вонял. Вообще ничем. Вот странно-то, а дымил будь-здоров. Все-таки интересное тут волшебство.
Вагоны, купе… Оставив Лили, немного прошелся по вагону, на всякий случай кивая тем, кто задерживал на мне взгляд. Ну, что сказать. Контактов не было — несколько удивленных лиц, несколько ответных кивков, и все. Я всем по фигу. И для начала это очень даже хорошо.
Пока ехали, к Лили подсела ее приятельница, Мэри, и еще две гриффиндорки, как я понял, из их же спальни. После чего нагло попытались меня выпереть погулять.
— Милые девушки, вам не кажется, что это вы пришли в занятое купе, а не я?
— И что? Тебе трудно дать нам немного посекретничать?
— Да без проблем, так бы сразу и сказали, — я поставил полог тишины. Вокруг себя, разумеется.
— Э… ты что сделал? — по мне легонько постучали.
— Фините. Вы не знаете, что такое Dome silentium? Серьезно? Как же вы уроки делаете, ведь в общей гостиной обычно всегда довольно шумно?
— Мэри МакДональд, можно по имени. Северус, пожалуйста, научи!
— Виктория Бетани Филдс, можно Вики, а Лили уже умеет?
— Смотрите, тут все просто, — начал я, и тут дверь купе резко распахнулась.
Ага, высокий очкарик и за ним тоже довольно дылдоватистый кудряш. Мародеры, как они есть.
— Милые девушки, не подвинетесь?
— Нас здесь и так много, — нахмурилась Лили.
Девчонки явно были не рады — такая интересная и полезная вещь срывалась беспардонными однокурсниками.
— О, Эванс, Эванс, Эванс! Где твое воспитание, разве так относятся к дорогим гостям? А это у нас кто? Се-эверус, да неужели? Какая встреча!
— Ты глянь, Джейми, он, кажется, нам обрадовался!
Сириус, видимо, уловил то, что я подумал. А подумал я о том, как интересно будет потренировать мою “ракетку” в коридорчике вагона. Главное, чтобы девчонкам в купе не прилетело.
— Пошли порадуемся, — я выскочил из купе, закрыл дверь и сразу выставил круговой щит, потому что оба гриффиндурка встали по разные стороны от меня. Однако нападать они не спешили. Странно.
— Ты что, наследство получил? — не выдержал Поттер.
Вот ему какое дело вообще? Я смерил его взглядом. Парни реально ждали, что я им буду отвечать! Ну наив… Впрочем, ладно.
— Вы что, меня на звездную болезнь провоцируете?
— Какую болезнь? — почти в голос спросили два обормота.
— Ну как же, два таких блестящих джен-тель-ме-на, — протянул я издевательски, — шарят по всему поезду, чтобы узнать, как Снейп провел каникулы! Я просто нереально популярен!
Блэк заржал, видимо, с чувством юмора у него пока еще неплохо. А вот Поттер разъярился, но как-то слабенько. Особенно с точки зрения словарного запаса.
— Да ты… Да мы…
— И что-то там про лизание ваших подошв, если мне не изменяет память. Поттер, ну сколько можно одно и то же, ты хоть словарь почитай, новые слова подучи. Скучно.
Вот тут он наконец достал палочку. А, да, еще и Блэк обиделся. Какая у него забавная физиономия при этом! В меня что-то полетело, отрикошетило в стенку и, шипя, стекло на пол. Так, сюда не вставать. Я отступил на два шага и сделал щит-ракетку.
Ну, было весело, но не долго. Вагон — штука на самом деле довольно хлипкая, так что минут через пять мы дружно орали "Агуаменти" и в срочном порядке тушили пожар — такими горячими оказались эти парни. К счастью, среагировали быстро все трое: осталась только вонь и несколько здоровенных дыр между окнами. Три, четыре… пять окон даже уцелело.
Тут поезд вошел в поворот, резкий порыв ветра, сила инерции открыла дверь нашего купе, откуда первыми выскочили Эванс и Филдс и вывалились прямо на нас, а потом все было как в замедленной съемке.
… Вот Поттер кидает что-то в меня, я едва успеваю кинуть базовый щит на девчонок, которые тут же оказываются между нами, и… мои ноги скользят к дыре, на меня скользит бесчувственное тело Блэка, спихивая все дальше, еще мгновение, и я лечу…
Нет боли. Нет света. Пытаюсь подергать руками и ногами — такое чувство, что их тоже нет.
Ну… «Мы ехали, ехали и наконец приехали. Ура?»
Как же все глупо…
Но мысли! Мысли все-таки есть…
* * *
В густом тумане, на удивление ни теплом, ни холодном, двигались две фигуры. То ли шли, то ли летели, так, нечто среднее. Движение их не было целенаправленным, они поворачивали то в одну, то в другую сторону, но, тем не менее, становились все ближе и ближе, пока наконец не столкнулись…
— Ты?!
— Ты…
— Ну, здравствуй, что ли… Саня.
— И как тебя угораздило?
— А тебя? — усмехается мне мое же лицо. Бывшее. Взрослое.
— Кто будет рассказывать первым? Может, ты, Северус? Тебе, наверное, вообще ужасно было, да? Я — взрослый, чужой язык, да еще русский…
Так странно было называть себя чужим, но ставшим очень близким именем. Почти своим. Почти…
— Я стал тобой, когда… Ты не был взрослым. Там время по-другому идет, видимо. Помнишь, ты болел скарлатиной?
— Мне было четырнадцать… Ты хочешь сказать, что… сколько лет ты прожил у нас?
— Тринадцать с половиной. У тебя такие родители… такая семья!
— Ты уже скучаешь по ним?
— Да… наверное. Но расскажи, как ты-то выпутался? Ритуал же…
— Хорошо, давай я, а то четырнадцать лет, это же целая жизнь.
— Удивительная жизнь. Ты не представляешь, они ведь приняли меня, как сына! Они… Даже когда я все рассказал!
Я молчал. Северус рассказывал — все, что помнил. А потом долго-долго рассказывал я. Мой год и его тринадцать с хвостиком… Сколько времени прошло, мы не знали, но это было не так интересно, как то, что мы друг от друга услышали.
И знаете, что? Я горжусь своими предками, потому что они ухитрились вырастить из этого не совсем нормального, надломленного паренька почти что второго меня. Спокойного. Ироничного. Умного. По крайней мере, кандидатская по органической химии у него тоже готова. Вот только еще не
