Тени старинных замков - Николай Непомнящий

Факты приноса должны быть очень хорошо проверены, так как благодаря их многовариантности недобросовестные медиумы мистифицируют присутствующих. Лично мне приходилось наблюдать очень отчетливые и легко проверяемые приносы в Париже с г-жой Баблэн и в Петербурге с медиумом Самбором».

Еще один рисунок показывает отпечаток лица призрака. В майском журнале «Посвящение» за 1902 год Папюс рассказывает этот факт следующим образом: «Еще Аксаков получал отпечатки отдельных членов и рук. Если бы в данном случае был обман, то одна только кисть руки могла бы служить для моделирования.

Полковник Роша получил отпечаток с Евзапией Паладино факт, изученный нами специально для создания теории этих интересных случаев. Этот отпечаток был настолько рельефен, что казался слепленным с настоящего лица. Женские волосы, обрамлявшие его, исключали возможность материализации духа Дэрона. В скобках скажем, что скептики и лица несведущие говорят, что медиум сам переместился для получения отпечатка. Опыты Аксакова и протоколы сеансов, устроенных г. де Роша в Агнеласе, в корне уничтожают эти детские возражения.

По нашему мнению, у Евзапии Паладино произошло отделение двойника астрального тела, или периспри, отпечатавшегося на модельной массе. Но бывают случаи, когда отпечаток воспроизводит черты другого лица, по спиритической теории это проявление самих себя духами. Не отвергая этой возможности, поищем другое объяснение феноменов. Все оккультисты знают, что в опытах с материализацией медиум своим экстериоризировавшимся из области селезенки астральным телом создает оболочку для имеющего проявиться существа. Оболочка эта, собственно, только форма, созданная живой мыслью, дающей начало материализации, и задача заключается в том, чтобы найти истинное происхождение этой мысли, образующей астральное клише.

Мы не отвергаем, что Дух действительно может быть причиной этого явления, но опыты с клише, доложенные на конгрессе Дональдом МакНабом, доказывают, что ментальный образ, исключительно созданный мозгом медиума, способен произвести материализацию, закрепленную фотографической пластинкой.

В Соединенных Штатах до 1875 года г-же Е. Блаватской, знавшей теорию и практику этих феноменов, нравилось придавать материализованным явлениям черты живших в то время политических деятелей, что вполне возможно, давая известное направление ментальным клише, возбуждающим астральную силу медиума. На самом деле мощь человеческой жизни и ее двигательную энергию еще очень мало знают. Даржэ доказал опытным путем, какое сильное воздействие имеет мысль на фотографическую пластинку, влияя на нее непосредственно или через объектив. Поэтому необходимо вновь и очень тщательно изучить, не дают ли мысли консультирующего истинное начало материализации, например для проявления умершего ребенка, не одинаковую ли долю приносят и мысли опечаленной матери, и астральное тело медиума».

VI. У светских людей. Под этим немного туманным названием я подразумеваю лиц, которых нельзя отнести ни к монахам, ни к чародеям в исступлении, ни к теософам или спиритам, то есть людей обыкновенных, как вы и я, сравнительно здоровых, раздваивающихся внезапно, не подозревая того и, во всяком случае, ничего для этой цели не делающих. В раздваивании, бывающем чаще, чем принято думать, существуют бесчисленные градации, начиная от еле заметных феноменов, вроде предчувствий и сновидений, и кончая наиболее сильными и характерными явлениями, когда присутствующие видят ходящего, говорящего или действующего призрака.

Мы уже знаем, что относительно частые и отчетливые проявления призрака, или, как его обыкновенно называют, двойника, случаются с глубоко верующими монахами, приходящими в экстаз, с чародеями и умирающими. С обыкновенными людьми ввиду их отрицательного отношения раздваивания бывают гораздо слабее и реже. Несколько чаще встречаются они у лиц с особенно чуткими нервами, называемых сенситивами. Многие из них даже видят свой внезапно экстерриторизировавшийся призрак и часто наблюдают, слышат и осознают нечто совершенно сверхчувственное. В бодрствующем состоянии призрак обыкновенно заключен в физическом теле, но случается, что он выходит, оставляя его в состоянии непонятного беспокойства, и, наоборот, выражение физического лица бывает спокойно, тогда как призрак, видимо, озабочен.

Исторические случаи. Четыре замечательных сочинения дают нам в этом отношении богатый материал. Приведем их в хронологическом порядке: «Мистика» Гера, французское издание, переведенное Карлом Сент-Фуа в 1854 году. Особенно интересен 3-й том — «Об естественной мистике». «Посредник в магии, человеческий призрак и жизненное начало» Гугено де Муссо, 1863 года; «Высшие проявления магии», того же автора, 1861 год, и «Опыты над Посмертным Человечеством и Спиритизмом» А. Д’Ассье, 1883 год. Все эти сочинения приводят многочисленные случаи появления, при известных обстоятельствах, призрака живого человека.

Первый поименованный нами автор допускает, что раздваивание есть следствие естественного предрасположения, следовательно, тут нет ни чуда, ни фокуса.

Второй автор подтверждает, как и его вышеназванный коллега, что во все времена психологи всех цивилизованных народов признавали, что человек состоит из трех начал: тела, души и посредника между ними. На этом построена целая теория, подкрепляемая серьезными доказательствами.

Третий автор, профессор университета, философ-позитивист и известный филолог, изучивший сначала посмертные явления, то есть переспри спиритов, и перешедший благодаря тщательному наблюдению фактов на изучение призраков живых людей, признает за ними тождественность характера и происхождения.

Первый автор описал до двадцати замечательных случаев внезапного раздваивания. Я выбрал из них простейшие:

«В Лондоне Мартону был лично известен один разумный молодой человек, трезвый, религиозный, очень уравновешенный, с известным образованием, рассудительный и серьезный, никаких странностей или увлечения фантазиями, как это часто бывает с лицами, видящими призраки, у него не было, а между тем вот какой случай произошел с ним.

Он служил в Лондоне у одного купца и должен был отправиться в Америку, где его хозяин имел контору. Пароход уже был готов к отплытию, торопились дописать письма и сделать последние приготовления, поэтому хозяин, идя обедать, оставил его работать в кабинете. Поев, он спустился из столовой вниз, чтобы отпустить в свою очередь молодого человека, и через дверь кабинета увидел его на своем месте, около бухгалтера, а так как ему нужно было тотчас же вернуться в столовую, то, не сказав ему ни слова, вновь поднялся по лестнице и в людской увидел того же молодого человека сидящим с другими. Его так это поразило, что, пройдя к себе в столовую, находящуюся рядом с людской, он послал справиться, на самом ли деле этот служащий тут, и, когда получил утвердительный ответ, решил, что у себя в кабинете видел его призрак, потому что другого хода из кабинета кверху не было, а вместе с ним он не поднимался, что к тому же было бы крайне невежливо».

Вот более сложный и часто повторяющийся случай. Его рассказывают Гугено де Муссо и А. Д’Ассье:

«Сэр Роберт Дэль Оуэн, американский посланник в Неаполе, сообщает, что в Ливонии был пансион Нейвельке в 12 верстах от Риги, в 1/2 версты от Вольмара. В нем жило до 42 пансионеров, все из дворянских фамилий, а в качестве классной дамы приглашена была в 1815 году Эмилия Сажэ, француженка 32 лет, прекрасно себя зарекомендовавшая, с хорошим здоровьем, хотя нервная. Несколько недель по ее приезде воспитанницы стали замечать ее одновременно в двух местах.

Однажды девочки увидели в классе сразу двух Эмилий Сажэ, проделывающих одни и те же движения, только одна держала в руке мел, а у другой ничего не было. Спустя некоторое время Эмилия Сажэ застегивала сзади платье Антонине де Врангель, девочка случайно обернулась, увидела в зеркале двух Эмилий и со страху упала в обморок. Иногда во время обеда вторая фигура появлялась, стоя за стулом Сажэ и как бы кушая, проделывала все движения, не имея, однако, ни ножа, ни вилки. Но это было случайным явлением, так как бывало, когда Эмилия вставала, ее второе „я“ оставалось на стуле.

Один раз Сажэ, видимо, нездоровилось. Она была сонлива и вяла. Вдруг она вытянулась, побледнела и, казалось, готова была упасть в обморок. Одна из учениц спросила, не дурно ли ей; оказалось — нет. Несколько минут спустя Врангель ясно увидела вторую Эмилию, прохаживающуюся взад и вперед по комнате. Следующий случай с ней еще замечательнее. Раз все воспитанницы вышивали в зале нижнего этажа с четырьмя стеклянными дверями в сад, там Эмилия ходила и рвала цветы, как вдруг она очутилась в пустом кресле. Воспитанницы сейчас же взглянули в сад и увидели Эмилию, вяло и слабо продолжающую свое занятие. Две самые смелые подошли к сидящей фигуре и попробовали дотронуться до нее. Они почувствовали маленькое сопротивление, как бы от муслиновой или креповой ткани. Рука прошла сквозь одну из частей фигуры, сначала та продолжала сидеть, потом постепенно стала исчезать. Такие явления продолжались во все время службы Эмилии, около полутора лет, с промежутками от одной до нескольких недель. Иногда замечали, что чем вторая фигура яснее и плотнее, тем действительная вялее, бессильнее, немощнее, а когда призрак ослабевал, больная делалась крепче. Она сама не сознавала своего раздваивания и только понаслышке знала о нем. Никогда не видела своего двойника и не отдавала себе отчета о своем в то время состоянии. Ее родители обеспокоились, позвали ее домой, и таким образом кончилось ее учительство».