Виктор Цой - Виталий Калгин

В конце года заболела Марьяна, и вернувшийся из поездки Виктор ездил к ней в больницу с передачами. Новый, 1984 год они встречали с большими надеждами на лучшее.

«НАЧАЛЬНИК КАМЧАТКИ»

Четвертого февраля 1984 года Виктор и Марьяна, уже давно жившие вместе, зарегистрировали брак. Толчком к этому, как вспоминала Марьяна, послужила именно эпопея Цоя с откосом от армии. Долгое время в ленинградской тусовке ходили всевозможные слухи относительно этого брака, но Виктору и Марьяне это нисколько не мешало.

Инна Николаевна Голубева: «В общем, Витя и Марьяна решили пожениться. Свадьба на носу, а денег не было. И тогда моя мама помогла. Сказала: “Я даю тысячу рублей”. И дала тысячу рублей на свадьбу. Я-то была как церковная крыса, у меня никогда не было денег, естественно. Я сочинила Марьяне туалет, конечно, что-то там юбка, пиджачок… И они с Витей поженились…»[147]

Марьяна Цой: «Мы с Витькой сразу же договорились, что с родителями всё будет чинно и благородно. А основное веселье устроим на следующий день, с друзьями. Цою сшили костюм, мне заказали платье у портнихи. В назначенный час пришли родственники в загс. И тут появился Борис Гребенщиков. В каком-то умопомрачительном виде: на лице концертный грим, на шее романтические тряпочки. Кроме того, он приволок несколько бутылок красного сухого… Словом, “приличной” свадьбы не получилось. А на второй день в нашу маленькую квартиру набилось около сотни гостей. Так мы и поженились. А через год родился Сашка»[148].

Свадьбу отметили довольно шумно. Гости потом рассказывали, как Владимир Липницкий (брат Александра Липницкого) махал ножом и Майк, по словам Александра, «видом своего нежного, только начавшего набухать животика» утихомирил буяна.

Иван Бахурин: «Мы были у них дома на Блюхера на следующий после свадьбы день… Компания была еще та: Цой с Марьяной, естественно, БГ с Людкой, Липницкий, Жанна Агузарова (тогда она была известна как Ивонна Петерс), Каспарян, Миша

Фанштейн с тогдашней подругой Ирой Казанцевой (не к ночи будет помянута), Африка и ваш покорный слуга. Была задумка устроить пьянку, но она провалилась по причине почти полного отсутствия спиртного и средств. В основном пили чай и говорили кто о чем, вернее, ни о чем. Витька угощал желающих маринованным корейским мясом, извлекая его из трехлитровой банки. Давно это было, подробностей не помню. Помню, что ехали с Блюхера на троллейбусе, поздно ночью, и было жутко холодно…»[149]

Инна Николаевна Голубева: «Жили они на съемных квартирах… на Блюхера… Это куда ничего не едет, никакого метро нету. И там был один троллейбус, который ходил раз в полчаса, и больше ничего. До центра доехать было вообще невозможно. И вот они там снимали “однушку”, маленькую такую, маленькую-премаленькую. Я там была один разу них…»[150]

После свадьбы молодая семья занялась организацией быта, разменом квартир и переездом в трехкомнатную квартиру, после чего Цой и Каспарян стали готовиться ко второму фестивалю рок-клуба. Именно тогда, весной 1984 года, у них возникло желание записать новый альбом, благо новых песен было написано предостаточно. И вот, летом, окончательно «стряхнувший» с себя действие медикаментов и, наконец, пришедший в себя после психушки, Цой приступил к работе над альбомом «Начальник Камчатки», который записывался в июне 1984 года в студии Андрея Тропилло с помощью «Аквариума» и приглашенных музыкантов.

Галина Ординова, экс-участница группы «Колибри»: «Понятно, что сегодня музыканты группы “КИНО” вряд ли расскажут, как они всходили на музыкальный олимп, о том, как вершилась судьба группы на кухне у Гребенщикова… Ведь был же еще Титов, которого откомандировали в группу поднять ее музыкальный уровень…»[151]

Галина права. Непосредственно перед записью альбома «Начальник Камчатки» Виктор Цой, мечтавший о полноценном составе группы, обратился с предложением к Александру Титову, бас-гитаристу группы «Аквариум». Александр отнесся к предложению весьма серьезно и после короткого раздумья принял его. Виктор с помощью Бориса Гребенщикова начал переговоры с Андреем Тропилло о записи нового альбома.

Марьяна Цой: «Витя буквально задыхался от обилия незаписанного материала, и это заставило его задать Титу вопрос. Тит отнесся благосклонно. Боб начал переговоры с Тропилло, у которого был записан альбом “45”. Тропилло тоже не возражал. Запись заняла, если мне не изменяет память, не больше трех недель»[152].

Юрий Каспарян: «Когда Витя лежал в “дурке”, он обещал, что скоро будет басист, барабанщик и всё будет хорошо. Всё и вправду получилось неплохо — Саша Титов, его безладовый бас… Он был самым опытным музыкантом из всех нас. Витя прислушивался к его мнению. По возрасту он, конечно, не вписывался, но в остальном всё было нормально, играли, ходили, помню, в одинаковых плащах…»[153]

Вот что говорил сам Виктор Цой о записи нового альбома в интервью журналу «Рокси»: «Будет больше инструментала. Наверно, и сами песни уже другие. Может быть, не такая конкретность текста… Может быть, я сам стал серьезнее, профессиональнее, трудно сказать»[154].

Несмотря на то что постоянного состава группы по-прежнему не было, альбом был записан довольно быстро, буквально за две-три недели.

Это странное место Камчатка,Это сладкое слово «Камчатка».Но на этой земле я не вижу тебя,Я не вижу твоих кораблей,Я не вижу реки, я не вижу моста,Ну и пусть…Это странное место Камчатка,Это сладкое слово «Камчатка».

Юрий Каспарян: «Если, например, говорить о “Начальнике Камчатки”, то материал был готов… Ну, если считать, что песня уже есть и должна быть аранжировка, то песня была готова процентов от 20 до 48, например. Я бы не сказал, что это вне поп-музыки, но ориентировка была на западные вещи. С ориентацией на мировой культурный процесс, скажем так. Там много приглашенных музыкантов было: Трощенков, Губерман руку приложил, Гребенщиков и Фанштейн, Бутман, Курехин. Это даже не было чистым экспериментом. Просто было студийное время, надо было его как-то использовать, ну и материал был. Тогда еще не было Георгия, Титов с нами сотрудничал…»[155]

Александр Титов: «В студии творился полный бардак, и весь альбом записывался достаточно спонтанно. Это был интуитивный подход, абсолютно без репетиций. Материал делался так: мы приходили на студию, и там Цой показывал вещи. И мы прямо в студии пробовали всё слепить. Я свои партии придумывал на ходу, часто в зависимости от того, какой барабанщик сегодня с нами играет…»[156]