Перекресток дальних дорог (сборник) - Владимир Михановский

Разумеется, по такой улике немедленно могут возникнуть всякие подозрения. Необходимо было где-то помыться и переодеться. Но где? Мардон перебирал в памяти многочисленных знакомых. Многие из них милые люди, но станут задавать лишние вопросы. На кого же можно положиться?

Вдруг Вуд хлопнул себя по лбу. Арчи! Как он мог забыть? Это настоящий друг.

Через полчаса Вуд был уже на станции пригородного движения. Ближайшая электричка отправлялась через пятьдесят минут (ночью движение не было таким интенсивным, как днем).

Вуд взял билет и смешался с сезонными рабочими, дремавшими на лавках. Он старался не попадаться на глаза полицейскому, который дремал возле буфетной стойки.

— Несет от тебя, парень, — проворчал какой-то старик, когда Вуд опустился рядом с ним.

— Оставь его, Микки, — сказал другой, по виду ровесник Мардона. — Видно, перебрал человек.

Миновав глухую сельскую улочку, спавшую беспробудным сном, Мардон остановился перед небольшим, в три окна, покосившимся домом. На дверях под электрической лампочкой блестела медная дощечка: «Арчибальд Мельмер, юрист-ходатай по делам фермеров». Дверь долго не отворялась. Мардон и стучал, и звонил, и дергал ручку. Наконец на пороге появился заспанный Арчибальд.

— Марди? — удивился он. — Каким это ветром занесло тебя сюда ночью, дружище? Да ты проходи, проходи.

— Спасибо, — сказал Вуд, входя в темную прихожую.

— Мэри с сынишкой в отъезде, так что я один, — продолжал Арчибальд. — Проходи, не стесняйся. Арчибальд включил свет.

— Однако, — протянул он удивленно, — где это ты так ухитрился?.. Держу пари, что от тебя несет отнюдь не пармской фиалкой и не духами «Мечта».

— Ты прав, как всегда. У тебя найдется переодеться?

— Конечно! Мы ведь с тобой почти одного роста.

Арчибальд принес костюм и нижнее белье. Наскоро приняв ванну и переодевшись, Мардон изложил Арчибальду свои мытарства.

— Ты должен что-нибудь сообразить, — заключил Мардон.

— Что же ты думал раньше? — сказал Арчибальд. — Столько времени потеряно зря! Мы смогли бы организовать с помощью нашей газеты кампанию в защиту Катиля Револьса. Эх, ты!

Подавленный, Вуд молчал.

— Но еще не все потеряно, — сказал Арчибальд, — хлопнув Мардона по плечу. — Сейчас иди-ка ты, братец, спать, на тебе лица нет. А завтра утром садимся на мотороллер и едем в нашу редакцию. Там все расскажешь, и… будем действовать!

— Но у тебя же дела? — спросил Мардон. — Как ты все бросишь и пойдешь?

— Для меня нет сейчас дела важнее твоего, — твердо ответил Арчибальд.

Кроули ждал этого стука и поэтому сразу отворил дверь. Перед ним в серых лучах рассвета выросла фигура Хозяина.

— Хэлло, Ричи, — бросил он. — Готово наше облако?

— Вы слишком рано пришли, — ответил Кроули, — мне нужно доделать кое-какие детали.

— Ничего, я подожду, — сказал Хозяин, садясь за стол, заваленный радиодеталями. Глаза его внимательно следили за Ричардом. Тот четко и споро делал свое дело. Минут за двадцать до прихода Хозяина он принял ледяной душ, и теперь от сонливости не осталось и следа.

— Ты знаешь, Ричи, — озабоченно сказал Хозяин, — ведь он все время сидит взаперти. Даже форточку не разрешает открыть.

— Ну и что же?

— Как же к нему проникнет облако?

— Вот вы о чем, — сказал Кроули. — На этот счет можете не беспокоиться: облако обладает «туннельным эффектом»; оно может просочиться даже в замочную скважину, чтобы отыскать своего адресата…

— Так, значит, тогда… во второй раз… в доме Парчеллинга… Не надо было открывать двери на балкон?

— Совершенно излишняя роскошь. Облако разыскало бы Парчеллинга, как хорошая собака-ищейка отыскивает по следу дичь.

— Скажи мне все-таки, Ричард, в чем суть этой дьявольской штуки, этого облака?

— Долго объяснять.

— Ну, хотя бы в двух словах, — настаивал Хозяин.

— Принцип преследующей системы не нов, — сказал Кроули. — Но мне удалось применить в этой системе особо чувствительные элементы и микрогабаритные волноводы со световой длиной волны.

— А что это за волноводы?

— Собственно, в них вся соль, — заметил Кроули, поворачивая на пульте какой-то рычажок, отчего все стрелки на шкалах заплясали. — В качестве основной детали — волновода — я взял… Как бы это попроще объяснить… Ну, словом, обыкновенные вихри.

— Вихри? — удивился Хозяин.

— Ну да. Суть в том, что обыкновенные атмосферные завихрения живут слишком непродолжительное время. Мне же удалось найти способ придать им долговечность, А ничтожный вес, равный весу воздуха, и почти полная призрачность — все это сохраняется. Правда, система имеет еще некоторые конструктивные недостатки. Например, она шипит и потрескивает во время движения. Это связано с весьма быстрым вращением каждого в своем направлении, так, чтобы они как бы взаимно гасили друг друга. Для этого требуются довольно сложные расчеты, — добавил Кроули, помолчав.

— Но есть еще один недостаток, пожалуй, самый главный, — заметил Хозяин.

— Вы имеете в виду малую интенсивность взрыва облака, когда оно встречается с объектом преследования?

— Разумеется.

— От этого дефекта также легко избавиться. Для этого нужно только провести определенное число экспериментальных взрывов облака, чтобы найти наилучшие пропорции для компонент, входящих в его состав. И тогда оно сможет поднять на воздух целое здание, а то и город.

В жизни Джона Триллинга бывало много побед, случались и поражения. Собственно, каждый день его был либо небольшой победой, либо поражением, если курс акций падал. Но случались среди этих побед ослепительные, возносившие Триллинга на недосягаемую высоту. Так было, например, пятнадцать лет назад, когда он все свое, тогда еще сравнительно небольшое состояние, смело вложил в акции одной фирмы, дела которой пошатнулись. Через некоторое время завод конкурирующей фирмы взлетел на воздух. Обстоятельства дела так и остались невыясненными.

С этого момента дела Джона Триллинга круто пошли в гору. Он получил чуть ли не двести процентов прибыли и круто развернулся. Капитал его, а с ним и мощь Триллинга росли неудержимо, как снежная лавина.

Правда, встречались в деятельности Триллинга и неприятности. Каждый шаг приходилось делать, отбиваясь от целой тучи конкурентов. Но зато с каждым таким шагом Джон все ближе приближался к заветной цели.

В конце концов у него остался только один конкурент, самый сильный и самый страшный — Гуго Парчеллинг. Как это ни странно, но Гуго и не подозревал, что имеет в лице Триллинга опасного и злобного врага. «Просто выжил старик из ума», — объяснял это по-своему Джон Триллинг.