Дом, который построил Джек (СИ) - Роу Анна Мария

Элена вздохнула и поставила куколку с золотыми волосами и красивым платьем цвета пепельной розы рядом с джентльменом с тросточкой. Пусть разговаривают. Им полезно. А лучше пусть мужчина обнимет девушку за талию. Он же ее жених, а жениху можно. Вот Матильда разрешает своему противному Джошуа себя даже целовать.

Девочка вздохнула еще раз. Скучные эти взрослые. Она взрослеть не будет. Перед детьми хоть не врут и не изображают из себя невесть что.

Отец вот тоже раньше читал ей теорию магической генетики и физику распределения цветных потоков в астральном теле живого и неживого. Ее прежняя гувернантка была очень недовольна, что дите почти не говорит на французском и плохо выговаривает звуки родного языка. Но зато знает, как отличить грифона от сфинкса и как за ними ухаживать в домашних условиях. И умение правильно выбрать из ряда столовых приборов вилку для рыбы считалось более полезным, чем знание, что виверну запрещено кормить сырым мясом. Пучит ее, бедную.

А когда лорду Ленгфорду надоедало читать, он брал дочь с собой в лабораторию. Там можно было заснуть на диванчике в углу, наблюдая за переливами разноцветных жидкостей в сотнях самых различных колб.

Теперь же он читает только сказки для маленьких. Может, хоть подбросить ему «Приключения Алисы»? Хотя мисс Брукс говорит, что это отнюдь не выдумка, а самая настоящая правда и такая девочка действительно живет в Люнденвике и однажды с ней произошло все то, что написано в книжке.

Познакомиться бы…

Но Элена плохо себя чувствовала в больших городах. На нее давило присутствие огромного количества людей, шума, от которого не спрятаться даже за каменными стенами, вечная теснота и жара. Даже молоко там нельзя было купить нормальное, оно больше походило на воду, подкрашенную желтой краской. И по виду, и по запаху, и по вкусу. А держать корову, как делали многие состоятельные семьи, мать отказывалась.

Неудивительно, что тот белый кролик спешил удрать оттуда в подозрительную нору. Элена тоже задыхалась в серых садах столицы, где пыли было больше, чем зелени.

Стоило девочке отвлечься на свои мысли, как своенравные куклы опять оказались в разных частях дома. Золотоволосая леди нашлась в холле, а мужчина с тросточкой оказался в библиотеке.

Да что ж такое! Вот не хотят стоять рядом. А придется. Девочка опять поставила их рядом. Еще и пальцем погрозила.

И вообще сегодня она наигралась. И домик ей наскучил. Но спать вроде как рано… Точнее, никто не зовет в постель и требует погасить кристаллы, а значит…

Можно пойти набрать полную ванну воды, влить туда бутылку того самого шампуня, который пахнет розами и за который мать отдала… Сколько точно девочка не помнила, но на эту сумму можно было бы купить дюжину коробок шоколадных трюфелей, корзинку с мармеладными мишками и еще бы осталось на трубочки с ванильным кремом и воздушный шарик. То есть, не стоил шампуню этих денег, не стоил…

А пока вода льется в огромную ванну, сделать из бумаги самый настоящий флот. Совсем недавно Джейн научила ее делать такие быстроходные кораблики из листочков тетради. Просто невозможно наиграться!

Ночью Криста снилась скачка на рыжем пони по осеннему полю, а затем она бродила по Лидс-менор и ей опять чудилась странная мелодия. Такая завораживающая и манящая. И было холодно. И пахло то ли ладаном, то ли свежими могилами.

А затем она увидела свою кормилицу, которая была ей ближе чем мать, но уже много лет как умерла. Старя женщина отложила свое вышивание, протянула руки к воспитаннице и прошелестела.

— Какой ты красавицей выросла!

Криста молча подошла и села у ее ног, как когда-то в детстве, а кормилица начала разбирать спутанную прическу, что-то напевая.

— Ну что молчишь-то, — и дернула на непослушную прядку. — Повторяй за мной. Ты же знаешь, как надо…

Ни на этой тропе, ни на той

Не увидеть меня, не достать меня.

Водой умыта, травой ошита

От тебя защита…

Оскар вернулся в спальню немного позже, его «невеста» уже крепко спала. Только почему-то забыла закрыть окно. В комнате было не просто свежо, а холодно, а под подоконником натекла огромная лужа.

Мужчина вздохнул и закрыл окно. Мог бы и магией, но тогда пара сообщников рисковала всю ночь спать без стекол. Затем снял сюртук, мельком глянул на девушку. Та обняла подушку и растянулась по диагонали кровати, вот никак рядом не прилечь. Только если растормошить спящую красавицу. Или обнять покрепче и …

На больше, чем «и» сил не было, а вот совесть и моральные принципы присутствовали.

Так что придется опять устраиваться на кушетке. Только сначала Оскар поправит одеяло, а то ведь ей же холодно, наверное. И рукой по волосам проведет, а то ведь неудобно, когда такая волна золота по всем подушкам рассыпана. И чуть заденет бархатную кожу щеки, но это ведь совершенно случайно.

Все-таки нужно было настоять и отправить их двоих обратно в Люнденвик. Или хотя бы ее, раз упрямая некромантка отказывается наотрез.

А лучше бы эту золотоволосую девушку не просто в столицу отвезти, а куда-нибудь подальше. Где все еще стоят башни, очень подходящие для заточения юных дев от всяких опасностей.

Но стараниями этих же самых дев таких башен становится все меньше и меньше. И, как говорит Миранда, хорошая тенденция, однако.

Криста заворчала и пробормотала во сне.

— Соберу ветер, соберу дождь, я стою, а ты мимо пройдешь…

Маг со вздохом отошел от кровати. Странная все-таки у него помощница.

А на дне чемодана лежала фотокарточка миссис Амели Хадсон. Когда-то она казалась барону леди неземной красоты и занимала все его мысли и чувства. А теперь он о ней и вспомнил-то пару раз. И мысли эти были… Просто были. И не несли с собой ни надежды, ни боли.

Утро началось… Бодро.

С солнечным светом, щебетом птиц из открытого окна и свежим ветром. Чистым воздухом и запахом зелени. Перед самым рассветом опять пошел ливень, надежно уничтожив все следы в саду.

Если они были.

— Поторопитесь, Криста, — Оскар был уже одет, свежевыбрит и готов к действиям. — Вам еще нужно позавтракать. Вы не забыли? Нам нужно переговорить со всеми, кто сейчас проживает в этом доме.

Вчера все разошлись довольно позно. Люди, которых отправили обыскивать сад, никого не нашли. И, кажется, барон Эрттон не был этим удивлен.

— А не рано? — девушка потянулась, забыв, что на нее пристально смотрит мужчина. А потом и не до него было. Боль.

Пронзила молнией от макушки до пяток.

Напомнила о себе. И снова затаилась.

— Что-то не так? — Эрттон нахмурился. В ответ услышал лишь сопение. — Вам… тебе помочь? Я не очень силен в целительстве, но…

Вот какой цвет магии организм Кристабель не принимал от слова совсем, так это зеленый.

— Нет, — просипела она. — Просто нога… затекла.

Оскар сделал вид, что ей поверил. Отвернулся.

А когда Криста попыталась встать, то протянул ей хорошо знакомый пузырек и стакан с водой.

— У вас кончается лекарство, — проговорил он. — Давайте я закажу, чтобы вам привезли из ближайшего города.

— Не стоит беспокоиться…

— Вы не умеете принимать помощь, — хотел сказать маг, но промолчал. У этой девушки какое-то больное чувство гордости. Еще и обидеться может.

Леди помогала одеваться та самая девушка, которая встретилась им на прогулке в саду. Пока горничная шнуровала корсет, Оскар задумчиво спросил:

— Не понимаю, зачем леди надевать на себя эти орудия пыток? Криста, не отвечай, я бы хотел услышать мнение другой женщины. К примеру, ваше, Марта. Вас ведь Марта зовут?

— Марта Смит, милорд, — скромно произнесла служанка.

Обычное имя. Обычная фамилия. Тут многие то Смит, то Джонс, то Вильямс. Их однофамильцев в любой деревне с десяток на дюжину.

— Так вот, Марта, — Оскар сидел в кресле и усердно рассматривал чисто умытый сад через распахнутое окно. Смотреть-то ему хотелось за ширму, но воспитание… — Что ты думаешь о корсетах, Марта?