Тени забытых земель - Людмила Корнилова

Прошло совсем немного времени, и в галерее остались только монахи да еще четверо прибывших, тех самых, кого брат Ипатус просил остаться, а остальные уже прошли внутрь монастыря.

— Вот теперь и нам с вами можно поговорить… — брат Ипатус все так же спокойно смотрел на стоящих перед ним мужчин. — Знаете, почему я оставил здесь для приватной беседы именно вашу четверку? Просто за долгие годы службы в этой обители, а еще благодаря милости Святого Кармиана у меня, если можно так выразиться, стал наметан глаз на тех, кто пытается пронести через монастырь нечто запрещенное. Не сомневаюсь, что камни Святого Кармиана подтвердят мои предположения. Под словом «нечто» имею в виду кое-что из тех предметов, которые ни в коем случае не должны попасть в тот мир. Может, чтоб сократить наше общение, вы сами выдадите припрятанное?

— Святые братья, у нас нет ничего такого, мы правила знаем… — заговорил один из мужчин, но брат Ипатус лишь вздохнул.

— Прекрасно! Если при вас нет ничего из запрещенного к вносу в Запретные земли, то это утверждение можно легко проверить. Попрошу подходить ко мне по одному, и если кто-то из вас чист, то я искренне и с полным раскаянием извинюсь перед этим человеком. Думаю, вы даже не представляете, как мне будет приятно сделать подобное.

— Значит так, мужики, я после сегодняшней дороги несколько не в духе… — вновь вступил в разговор брат Белтус. — Так что давайте обойдемся без долгих пререканий. Каждый из вас должен знать, что в монастыре Святого Кармиана он обязан предъявлять свою поклажу для проверки по первому требованию братьев-кармианцев. По правилам нашего монастыря, если прибывший не желает предъявлять для проверки содержание своего дорожного мешка, то мы имеем полное право выставить этого упертого за ворота как вызвавшего у нас обоснованные опасения. Кстати, долго уговаривать тоже не принято. Ну, так как, парни, и дальше будете ломаться, как сдобные пряники, или сделаете то, о чем вас просят? Вообще-то мне непонятно, с чего вдруг на всех вас напала такая стеснительность? Вы не очень-то похожи на юных и неопытных девиц, которые теряются при виде служителей Божьих, а мы к этому времени уже достаточно успели насмотреться то, что народ берет с собой в Запретные земли, так что смутить нас нелегко.

Прошло еще несколько томительных секунд, и мужик, на лицо которого вернулась прежняя ухмылка, взялся за свой дорожный мешок, и разом вытряхнул из него все содержимое. Белье, запасная смена одежды, сухари, сушеное мясо, лопата без древка и многое другое. Брат Ипатус, немного наклонившись, провел камнем над разбросанными вещами, затем чуть кивнул брату Белтусу, и тот, чуть покопавшись в разбросанных вещах, вытащил небольшой сверток, завернутый в чистую холстину.

— Это что?

— Лекарство.

— Вот как? — брат Белтус развернул ткань, и на его ладони оказалось обычное гусиное яйцо, причем довольно крупное. Правда, было заметно, что по весу оно куда тяжелее обычного, да и состоит это яйцо из двух половинок, плотно прижатых друг к другу: как оказалось, внутри яйцо было заполнено каким-то веществом коричневого цвета, чуть липким, и внешне похожим на обычный садовый вар, которым обмазывают срезы на деревьях. — Не подскажете мне, темному и необразованному слуге Божьему, от какой болезни лечит это лекарство?

— От царапин, ушибов, ран… Да от него любые повреждения затягиваются чуть ли не прямо на глазах!

На самом деле то, что этот мужик сейчас называет лекарством — это особый наркотик, от которого у любого человека враз прибавляется сил и выносливости, и он может работать долго и без устали. Кстати, наносится этот наркотик, и верно, на раны, царапины или уколы, и для этого его требуется совсем немного, всего лишь чуть-чуть втереть на поврежденное место. Кстати, даже очень глубокие раны после нанесения на них этого вещества, и впрямь затягиваются чуть ли не на глазах.

Все это хорошо, только вот обращаться с этим наркотиком нужно с осторожностью и использовать его только в случае необходимости и крайне малыми дозами. В противном случае происходит постепенное привыкание, и в дальнейшем без этого снадобья человек становится не просто вялым и обессилевшим, но еще и впадает в глубокую апатию и теряет интерес к жизни. Более того: такие люди могут спать едва ли не целыми днями, им не хочется ни есть, ни пить, и за недолгий срок они тихо угасают… Кстати, из-за внешнего сходства этого наркотика с обычным садовым варом это снадобье тоже называют все тем же простым словом — вар.

Андреас, еще живя в миру, хорошо знал о действии этого наркотика, хотя сам им никогда не пользовался — не было необходимости. Зато несколько его приятелей крепко подсели на эту дрянь. Для чего? Всего лишь из глупого желания доказать свою неутомимость в любовных играх… Позже он видел своих товарищей, безразличных, ко всему равнодушных, которым не было дела ни до чего, что происходило вокруг. Они оживлялись лишь тогда, когда хоть кто-то приносил им вар — как это ни странно, но им самим было лень даже отправиться на его поиски. Зрелище отупевших и опустившихся друзей было более чем неприятным, и сердце болело за тех, кто невольно обрек себя на раннюю смерть.

Этот вар пришел в страну издалека, и в открытой продаже его, разумеется, не было, и потому желающие могли достать его только из-под полы и за немалые деньги. Почему? Да потому что его использование было категорически запрещено! Ведь что такое вар? Это особым образом вываренная смола каких-то редких деревьев, обладающая уникальными свойствами, и в основном этот вар используют в дальних южных странах, на рудниках и каменоломнях, там, где трудятся рабы. Естественно, применять этот наркотик для всех подряд не будешь — слишком накладно, да и смысла в этом нет, и потому вар дают только пожилым или больным рабам, от которых уже не стоит ожидать ни долгой жизни, ни хорошей работы. Те, ощутив необычный прилив сил после принятия вара, работают не хуже молодых и крепких рабов без остановки, и до самой смерти…

Тем временем брат Ипатус довольно резко перебил ухмыляющегося мужчину:

— Прежде всего, то, что вы принесли — это опасный наркотик, который ни в коем случае нельзя вносить на Запретные земли. Только не надо говорить, что вы этого не знали, а иначе просто не стали бы прятать. Да и такого количества… лекарства вам хватило бы не на один год.

— А я, может, собираюсь надолго остаться в Запретных землях! И потом, я намерен работать там в поте лица своего…

— Ваше право, но это вот яйцо с начинкой мы изымаем. Сегодня же оно будет уничтожено.

— Святые братья, на это вы права не имеете! — с лица мужчины вновь исчезла ухмылка. — Я за это лекарство свои кровные денежки заплатил, причем немалые! Так что отдавайте-ка назад это яичко! Оно мое по закону…

— Позвольте нам решать, на что мы имеем право, а на что нет. Вообще-то при обнаружении такого количества подобного… лекарства мы имеем полное право указать вам на дверь, в которую вы только что вошли.

— Не знал об этом, вот Бог свят, не знал! — мужчина прижал к груди руки, но его холодный взгляд говорил о другом.

— Не богохульствуйте! — повысил голос брат Ипатус. — Собирайте свое добро в мешок, и идите в монастырь — я дозволяю вам это сделать. Мы не прогоним усталого путника, дадим ему кров и еду. Но если я еще хоть раз услышу требование вернуть вам это богопротивное зелье, то вместо Запретных земель вы отправитесь домой. Вам все ясно? А пока что советую вам раскаяться в содеянном и попытаться отмолить свой грех.

Может, мужчине хорошо были понятны слова монаха, только вот вряд ли он был с ними согласен. Понятно, что будь на то его воля, он бы выдрал свой вар из рук брата Белтуса, но перевес сил был не на его стороне. Наклонившись, мужчина стал собирать рассыпанные вещи и без особого разбора совать их в свой мешок, даже не пытаясь скрыть обуревавшей его злости. Ничего, не страшно, тут видали и не таких…

Тем временем брат Ипатус повернулся к остальным мужчинам, до того молча стоящим в стороне.

— Итак, господа хорошие, теперь попрошу и вас подходить ко мне по одному и с молитвой в душе…

Вскоре все было кончено, и недовольные люди прошли внутрь монастыря. Как и предполагал брат Ипатус, у каждого из них был при себе вар, у кого чуть больше, а у кого меньше. Конечно, каждый из них пытался доказать монахам, что вар ему крайне необходим для работы, но каждый раз дело заканчивалось тем, что им приходилось оставлять припрятанный наркотик монахам, и идти в монастырь, заранее подсчитывая убытки — все же вар на черном рынке стоил очень даже недешево.

— Н-да, сегодня мы насобирали немало этой дряни… — вздохнул брат Ипатус. — За последние пару лет ее тащат туда все больше и больше… Брат Белтус, как прошел ваш путь?

— До Лаежа добирались, можно сказать, спокойно, а вот назад были кое-какие заморочки. Чуть позже расскажу братьям о нашей дороге.