Звезды большого футбола - Николай Старостин

Таковы порядки на Маракане. А в Боготе, столице Колумбии, обычаи прямо противоположные. Нас не только с комфортом усадили на самой бровке поля, но и предупредили, что тренеры могут вставать, командовать и даже выходить на поле объясняться с судьей, если тот допустит какую-нибудь ошибку.

Смотрим — и правда, не успел арбитр свистнуть по поводу офсайда у наших ворот, как тренер «Миллионариуса», с которым играл «Спартак», устремился к месту происшествия. Он обиженно стал показывать судье место около штрафной площадки, где стоял спартаковский защитник. Чуть кто получал травму, на поле вбегали репортеры фотографировать потерпевшего. В перерыве журналисты сразу после свистка набросились на игроков с микрофонами, фото— и кинообъективами. В раздевалках — толчея, все что-то спрашивали, чем-то интересовались или просто разглядывали нас. После игры любопытных прибавилось вдвое. Мы уж с благодарностью вспоминали Рио...

Чем объяснить такой либерализм? Возможно тем, что в Колумбии собственных футбольных звезд нет, в командах играют привозные знаменитости. Нет, следовательно, и азартной борьбы за свой престиж, страсти не накаляются. К футболу здесь относятся как к театру. Поэтому власти уверены, что никаких эксцессов не произойдет. Но, с моей точки зрения, митинговать на футбольном поле тоже ни к чему. Крайности всегда ошибочны. Истина посередине. Например, в Стамбуле раздевалки изолированы от посторонних, на поле отведены специальные места для руководителей и запасных — напротив центрового круга, в специальных кабинах с задней стенкой и крышей. Зрители вас не видят, а поле — перед глазами. Это удобно, позволяет поддерживать связь с командой, все замечать, все слышать и, главное, не чувствовать, что за тобой наблюдают десятки тысяч чужих болельщиков...

Продолжим о защитниках.

Валентин Афонин по складу игры ближе всего к Корнееву и расположен к смелым продвижениям вперед, если мяч находится под его контролем. Но все же он не блещет тем отточенным мастерством, которое позволяет считать его заправским стопером. Он просто спортсмен счастливой судьбы. Три-пять лет назад его имя знали только во Владимире. Играл он здесь защитника в местной команде. Затем его приглашают в Ростов-на-Дону, в Спортивный клуб армии, где он и дебютирует в классе «А».

Николай Морозов, озабоченный укреплением обороны, в 1965 году неожиданно останавливает на Афонине свой выбор. Афонин надежно играет на флангах и в центре. В матче со сборной Бразилии в Рио-де-Жанейро в ноябре 1965 года Валентин опекал самого Пеле. И выдержал экзамен, хотя знаменитый бомбардир все-таки забил мяч в ворота советской сборной.

Игра Афонина экономна и проста. Он тщательно и прочно делает то, что рекомендует тренер. Оценки у него были не ахти какие, но он не получал и двоек. Английское слово: «Stoper» означает приспособление для остановки какого-либо механизма. Вряд ли оно подходит к игре Афонина. Он, правда, лукав, но сует палки в колеса чужим форвардам только тогда, когда рассчитывает, что сзади него два-три своих игрока. Поэтому основным напарником Шестернева в Англии был Муртаз Хурцилава, самый молодой из наших стоперов в ту пору (23 года). Очень темпераментный и жесткий разрушитель, он главное внимание уделяет атаке в момент приема мяча.

Манера его игры самая неприятная для чужих форвардов. Не жалея себя, Муртаз не бывает снисходительным и к тому, кто пытается грозить его воротам.

Муртаз не организует контратак и меньше всего думает о методах коллективной обороны. Все свое внимание и мастерство он направляет на персональную опеку порученного ему игрока, превращаясь в его тень, и, как правило, всегда лишает подопечного мяча и инициативы.

Играть против Хурцилавы трудно любому нападающему. Молодой грузин всегда действует очень азартно, не давая противнику доли секунды на размышление. Такой метод чреват просчетами. Неудача — и проскочивший вперед Муртаз выбывает из защитного эпизода, не успевая вернуться назад и снова подстроиться к своим партнерам. Иными словами, Хурцилава — узкий специалист в персональной опеке. Если среди чужих нападающих был известный ас, Муртаза оправданно прикрепляли к нему. Во всех случаях комбинационной игры противника кандидатура Хурцилавы становилась очень спорной.

Стремление тренеров сборной научить Муртаза играть коллективно требовало времени. Его не хватило, возможно потому, что Хурцилава в дни подготовки к первенству мира перенес операцию аппендицита.

В Лондоне Муртаз выступал неровно: отлично в игре против Италии и слабо — против Португалии, где стал виновником поражения, необоснованно сыграв рукой в своей штрафной площади. Именно за это Эйсебио забил нам одиннадцатиметровый.

Определить крайних защитников сборной перед восьмым чемпионатом оказалось еще труднее, так как здесь ни у одного из кандидатов не было такого преимущества, как у Шестернева среди стоперов. Руководство просмотрело на роли «двоек» и «четверок» москвичей Эдуарда Мудрика, Владимира Глотова, Владимира Пономарева, Геннадия Логофета, ростовчанина Анатолия Черткова, минчанина Игоря Ремина и ленинградца Василия Данилова. В первую очередь возможность занять такое место была предоставлена Владимиру Пономареву (ЦСКА), быстрые успехи которого обратили на себя всеобщее внимание.

Единственный сын заслуженного мастера спорта Алексея Пономарева, в прошлом нападающего московского «Динамо», Владимир с двух лет учился технике футбола. Затем, уже юношей, подражая отцу, он играл нападающим.

В команде ЦСКА, куда Володя перешел, его неожиданно поставили на место правого защитника. Эта роль на редкость подошла молодому парню. Из заурядного форварда получился упорный и надежный защитник. Правда, игра Пономарева не бог весть как разнообразна, но то, что умеет, он делает по-настоящему прочно. Особенно хорошо ему удается прессинг по всему полю.

Широкий стелющийся шаг позволяет Пономареву догонять самого быстрого противника. Его подкаты под мяч — образец решительности и корректности.

По характеру он боец, с большим чувством товарищеской солидарности, и веселый парень, оптимист, верящий в лучшее до последних секунд каждого матча.

Игра в нападении в свое время научила Пономарева разгадывать уловки чужих форвардов и направленно участвовать в контратаках своей команды.

Пономарев успешно справился с экзаменом в Англии. К сожалению, травма бедра надолго вывела его из соревнований.

Вторым крайним защитником сборной оказался Василий Данилов из «Зенита», который своей команде приносит то неожиданный выигрыш — лично забьет гол в чужие ворота, то проигрыш, когда мяч влетает в сетку «Зенита» из-за того, что его левый защитник не успел вернуться из атаки.

Василию 25 лет, он из Тулы. Небольшого роста (170 см), крепкий (73 кг), он не походит на защитника, он скорее типичный крайний нападающий и, вероятно, поэтому с такой охотой рвется к чужим воротам. Подобная тактика не встречает одобрения тренеров, считающих, что лучшая помощь нападению — ноль в свои ворота. Вот почему наступательные порывы Василия всячески трансформируют в стойко оборонительные. Его, как шутят партнеры, сажают на цепь длиной в 30 — 40 метров от левой штанги своих ворот. Но все-таки он частенько снимает с себя ошейник и однажды принес нашей сборной победу в Южной Америке, забив единственный гол.

В Англии он играл смело и удачно. Когда нужно, оказывался впереди, и всегда успевал в оборону. Ублажая тренеров своим послушанием, он ублажал и неукротимую привязанность к атакам, потому что у противника часто не оказывалось правых крайних в нападении.

После чемпионата мира игра Данилова в сборной потускнела. Стали поговаривать, что это был калиф на час. Жаль, если он снова не соберется.

Против всяких ожиданий был забракован тренерами на роль крайнего защитника Геннадий Логофет.

— Он подвел нас своей неготовностью, — утверждал Николай Морозов.

— Они не дали мне «высказаться» в составе сборной, — ворчал Геннадий.

Обе стороны в чем-то правы. Но посмотрим, что за душой у Геннадия, которого я знаю с юношеского возраста.

Пятнадцать лет капитаном московского «Спартака» был Игорь Нетто. В августе 1965 года кубок, выигранный «Спартаком», нес новый капитан — Геннадий Логофет. Своим избранием он был обязан спартаковской молодежи, отдавшей ему в закрытой баллотировке все голоса.

— Мы избрали Геннадия, — объясняли мне его сторонники, — за принципиальность.

Действительно, Логофет смело и громко проповедует спорные истины, вроде таких: «Важно не усердно тренироваться, а успешно играть», и «Энергию нужно копить для игр, а не растрачивать в подготовке».

К 23 годам Геннадий закончил институт физической культуры, и потому свои идеи он подкрепляет теоретическими выкладками. Ершистый характер не мешает Логофету быть симпатичным парнем и пользоваться большим успехом у зрителей.