Паритет интересов - Николай Александрович Живцов

экспертизами, и только потом, после коллективного обсуждения линии защиты, следователем был составлен протокол допроса.

– Ну вот, а ты переживал, – покровительственно похлопал меня по плечу Митрошин, когда мы вернулись в его кабинет от Вострикова. – Даже показания менять не пришлось. Согласно выводам экспертов грабителя ты убил вторым выстрелом, одну гильзу при осмотре не нашли, так что оснований сомневаться в твоих словах у следствия нет. Удачно отстрелялся, – пошутил он в конце.

– Не то слово, – согласился я, офигев от фарта. – И чего теперь?

– Как чего? От счастья соображать перестал? – засмеялся Митрошин. – Дело прекратят за отсутствием состава преступления, то есть по реабилитирующим основаниям. Жди, скоро восстановят.

– А можно меня в состав следственной группы включить? – закинул я удочку.

– Альберт, зачем тебе это? – нахмурился Митрошин. – Поверь мне, дело это неперспективное. Рядовое разбойное нападение. Прокуратура его себе забрала только из-за того, что ты одного из преступников подстрелил. Поиск беглецов – лишь вопрос времени. Так что никакой пользы для карьеры не будет, – попытался достучаться до меня зампрокурора.

– Борис Аркадьевич, дело не в карьере, – пришлось изобразить ретивого служаку. – Дело в профессиональном интересе. Это для вас это дело всего лишь рядовой разбой, а для меня – первое серьезное дело. Я начал его расследовать и хочу довести расследование до конца.

– Понял, понял. – Смеясь, Митрошин поднял ладони. – Мне импонирует твое служебное рвение. Да и чем черт не шутит. С залогом ты угадал, может, и это дело выигрышным окажется.

– Я тоже на это надеюсь, – серьезно ответил я.

Перед тем как идти домой, я заехал на Центральный колхозный рынок и заказал доставку цветов для Алины. Пора было отрабатывать хорошее отношение прокурора.

– Записка будет? – уточнил у меня Гурам.

Я задумался. На этот вопрос так сразу не ответить, ведь расстались мы с ней не особо хорошо. Девушка еще не остыла, что было видно по ее реакции при нашей случайной встрече в университете.

– Нет, на словах передайте, что от Альберта. Этого будет достаточно. – Я решил не форсировать события.

После того как цветочный вопрос был закрыт, я отправился за продуктами, которым на рынке был отведен целый павильон. В отличие от магазинов с полупустыми полками и скудным ассортиментом, здесь можно было развернуться, так что затарился я по полной.

На работу я вышел через три дня. Обнаружив меня на утренней оперативке, коллеги разразились, как мне показалось, искренними поздравлениями. Курбанов высказался в стиле «дуракам везет», а вот Головачев реально обрадовал.

– Тебя в состав следственной группы включили, так что после совещания езжай в прокуратуру.

– Какой группы? Ему же серию краж надо расследовать! – всполошилась Журбина, моментально сменив выражение лица с радостного на встревоженное.

– А ты у своего подчиненного спроси, какого хрена он в нее напросился. – Головачев в раздражении стряхнул пепел.

– Альберт, зачем? – Людмила смотрела на меня озадаченно.

– Что значит – зачем? Мой долг довести начатое расследование до конца. – Ответ получился пафосным. Последовавшие за ним смешки коллег и нелестные комментарии Курбанова я гордо проигнорировал.

– А как же кражи?! – чуть ли не закричала она.

– Одно другому не мешает. – Главное, самому верить в то, что говоришь. Тогда это будет выглядеть убедительным.

Журбина схватилась за голову руками. Жаль… не сработало.

Зато Востриков встретил меня благожелательно. О причине такого хорошего к себе отношения я узнал несколько позже, когда в его кабинет привели первого доставленного приводом. Оказалось, что на меня была возложена почетная обязанность допросить всех, с кем Чемезов контактировал, после того как вышел на свободу. В предварительном списке значилось три десятка фамилий и погонял. Вот так рутинно началась моя работа в составе следственно-оперативной группы. А на следующий день меня ждал очередной сюрприз. Из реки выловили труп Чемезова.

На месте преступления, куда мы с Востриковым подъехали где-то через час, после того как информация дошла до районной прокуратуры, работа уже кипела. Следственно-оперативная группа расположилась возле самого берега, а по внешнему периметру стояло оцепление из сотрудников милиции, что сдерживали любопытных зевак.

Покинув служебную машину, Востриков первым делом выматерился. Спрыгнув в грязь следом за ним, я удивленно на него покосился. На обоих заранее припасенные как раз для таких случаев резиновые сапоги. Чего ругаться?

– Болотов, – объяснил он мне причину своего недовольства.

Я осмотрелся. Со стороны реки к нам направлялся Игнат Савельевич Болотов собственной персоной. Я этому обстоятельству нисколько не удивился. Район Ленинский, понятно, что на месте преступления первым окажется следак из местной прокуратуры.

– Нормальный вроде мужик, – удивился я реакции Вострикова.

– Нормальный? – Моя характеристика явно его шокировала. – Да он… – Следователь замолк на полуслове. – Ты его знаешь, что ли? – настороженно спросил он.

– Встречались как-то, – неопределенно ответил я.

– Здравствуйте, коллеги. – Болотов, в отличие моего нынешнего начальника, излучал радость от встречи. – Какими судьбами? – пожав нам руки, поинтересовался он.

– Судя по ориентировке, фигурант по нашему делу, – мотнув головой в сторону лежащего возле реки трупа, ответил Востриков.

– Вашему делу? – картинно изогнул бровь местный следак.

– Чемезов один из подозреваемых в совершении разбойного нападения в нашем районе. Пару недель уже его ищем, – пояснил мой начальник.

– Так вы его хотите себе забрать? – Болотов оживился.

– Хотим, – без особой радости подтвердил Востриков.

– Леонид Петрович, – Болотов задумался, – а речь, случайно, идет не о том недавнем разбое с огнестрелом? – Дождавшись подтверждения своей догадке, он продолжил вспоминать: – Там еще ваши сотрудники кого-то подстрелили?

– Не наши, а милицейские, – открестился Востриков от чужой славы и тут же меня сдал: – Вон он, герой.

Болотов посмотрел на меня с удивлением.

– Прямо гроза бандитов, – заржал он. – Восстановили? – последовал вопрос.

– Вчера, – подтвердил я его догадку.

– Значит, вы создали следственную группу, – продолжил он сопоставлять факты. – Тогда так, протокол осмотра я уже составил. – Болотов потряс папкой, которую держал в руке. – Экспертизу сами назначите, а дело мы вам сегодня передадим. Устроит такой расклад?

– Вполне. Если вы не против, я осмотрюсь. – Востриков двинулся в сторону трупа.

– Даже не думал чинить препятствия, – пропуская коллегу, оскалился Болотов. – Труп обнаружили рыбаки, лежал в камышах возле берега, – поделился он информацией, составив нам компанию.

– Причина смерти?

На вопрос Вострикова ответил находившийся возле трупа судмедэксперт.

– Смерть наступила в результате удара по голове тупым твердым предметом, примерно двое суток назад, точнее скажу после вскрытия.

Мы все дружно уставились на труп. Абсолютно белое лицо, сморщенная кожа рук, серые трупные пятна, что просматривались на голых участках тела, порванная одежда.

Не то чтобы зрелище было слишком отвратным, все-таки труп пробыл в воде не особо долго, но все равно его вид заставил меня отвернуться.

– Если надумал блевать, то отойди подальше, – услышал я насмешливый голос Болотова.

– Все нормально, – уверил его я и, чтобы не смотреть на труп, стал наблюдать за экспертом-криминалистом, который брал образцы воды из реки.

– И где его убили? Здесь? – спросил Востриков. – Следов волочения не вижу.

– А что ты хотел здесь увидеть? Дожди почти каждый день идут, – отозвался Болотов.

– А вдоль реки местность осматривали? Может, его течением сюда принесло? – Мой шеф не сдавался.

– Да облазили тут уже все. Говорю же, дожди все следы смыли. – Болотов сплюнул.

Востриков опять ругнулся.

– Похоже, глухарь, – обреченно произнес