Больше, чем футбол. Правдивая история: взгляд изнутри на спорт №1 - Владимир Алешин

Но этого в 1939-м не произошло.

А произошло в марте 1942-го.

Что же случилось тогда?

Сохранилось спецсообщение Берии Сталину, и позволю себе процитировать некоторые его выдержки.

Вначале идут обвинения в шпионаже, ну как же без этого! А далее – то, что касается «Спартака», правда, не совсем футбольных дел.

Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину…

19.03.1942

Сов. секретно

№ 444/б

ЦК ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ

НКВД СССР располагает материалами, свидетельствующими о профашистских настроениях и вражеской работе спортсменов: Старостина Николая Петровича, члена ВКП(б), председателя Московского городского общества «СПАРТАК»; Старостина Андрея Петровича, члена ВКП(б), директора фабрики «СПОРТ и ТУРИЗМ», и Старостина Петра Петровича, члена ВКП(б), директора Производственного комбината об-ва «СПАРТАК».

В 1937 – 1938 гг. следствием по делу ликвидированной шпионской организации, созданной сотрудником немецкого посольства в Москве фон Хервардом среди работников физкультуры и спорта, была установлена причастность СТАРОСТИНЫХ Николая и Андрея к данной организации…

В ходе дальнейшей разработки были получены сообщения о том, что Старостин Н.П. и его братья антисоветски настроены и распространяют клеветнические измышления в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства…

Готовясь к сотрудничеству с германскими оккупационными властями и сгруппировав вокруг себя классово чуждый элемент, Старостины занялись накоплением материальных ценностей (валюта, золото) и продовольственных запасов.

Установлено, что Старостины связаны с разветвленной группой расхитителей социалистической собственности в системе Промкооперации и производственных предприятий спортивного общества «СПАРТАК».

Хищническая деятельность этой группы приняла широкий размах, особенно в период войны. Из числа участников группы в данное время арестовано 15 человек. Показаниями обвиняемых Старостин Николай изобличается как один из ее руководителей.

Используя свои связи среди отдельных руководящих работников советских и хозяйственных органов, Старостин Николай, получая крупные взятки, незаконно бронирует лиц, подлежащих мобилизации в Красную Армию, и организует прописку в Москве классово чуждого и уголовного элемента.

НКВД СССР считает необходимым арестовать Старостина Н.П. и Старостина АЛ.

Прошу Ваших указаний.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Генеральный комиссар государственной безопасности

БЕРИЯ

Строки спецсообщения о шпионаже Сталин как будто не замечает. С конца тридцатых они – как дежурные слова, присутствуют почти в каждом обвинительном заключении. Но вот что касается деятельности Старостина, чиновника от советского любительского футбола, в финансовых операциях-махинациях… Сталину уже доложили: у Николая Петровича Старостина дома коллекция дорогих картин, ювелирные украшения, а это значит – он действительно живет далеко не по средствам, извлекает из футбола какие-то дополнительные доходы… И на первом листе этого самого спецсообщения вождь оставляет свою резолюцию:

«За спекуляцию валютой и разворовывание имущества промкооперации – арестовать.

И. Ст.»

Понимать данную резолюцию нужно в таком ключе: руководителям отечественного футбола всех рангов можно заниматься только внутренними делами команды, но никак не внешними. Им не позволяется никакая финансовая самостоятельность и самодеятельность. Кто этого правила все еще не постиг, будет наказан, будь у него и заслуги, и даже орден Ленина, и партбилет у сердца.

Так Н.П. Старостин оказался в ссылке. За время пребывания в ней изъездил почти всю страну: Комсомольск-на-Амуре, Хабаровск, Майкоп, Краснодар, Алма-Ата, Ульяновск…

Истинно любительским наш футбол от этого не стал, но на время кое-что в нем изменилось. К примеру, денежные потоки, так или иначе связанные с футбольным хозяйством, стали «разруливать» не клубы, а партийные и государственные лица…

Впрочем, об этом речь впереди, а пока продолжим повествование о «Торпедо» образца военного времени, тем более что именно тогда произошло одно парадоксальное событие: на короткое время мы в высшей лиге потеряли имя этой команды. Вот как и почему это произошло.

Глава 20

2 = 4

Чтобы понять суть названия этой главы, посмотрим на итоговую таблицу чемпионата СССР 1940 года. Завершили ее тринадцать команд. Сообщу достижения некоторых из них, вовсе не из группы лидеров. «Локомотив» (Москва) – шестое место, «Трактор» (Сталинград) – седьмое место, «Крылья Советов» (Москва) – девятое место, «Торпедо» (Москва) – одиннадцатое место, «Стахановец» (Сталино) – двенадцатое место, «Металлург» (Москва) – последнее, тринадцатое место.

Поскольку чемпионат СССР был, по сути, спором ведомств, то итоговая таблица наглядно свидетельствовала: команды, представляющие ВЦСПС (а к ним относились как раз все вышеперечисленные), не могут похвастаться результатами, плетутся в хвосте. И было принято волевое решение: расформировать четыре столичные команды ведомства, пригласить из периферийных («Стахановца» и «Трактора», все же оставив их в ослабленном виде самостоятельно играть в первенстве) лучших игроков и на этой базе заявить в розыгрыш 1941 года две новые команды: «Профсоюзы-1» и «Профсоюзы-2» под эгидой МГСПС – Московского городского совета профессиональных союзов.

В биографии отечественного футбола этот эпизод занимает в общем-то небольшое место, по времени с конца апреля по июнь 1941 года, и ничем хорошим за эти десять – двенадцать туров оба профсоюзных коллектива себя не зарекомендовали: один к прервавшемуся из-за войны чемпионату шел на девятом месте, второй – прочно на последнем. Но в судьбе нашего «Торпедо» эпизод с созданием двух «Профсоюзов» и привлечением в них «свежей крови» стал знаковым. Дело в том, что в одну из этих команд пришел удивительно талантливый форвард – Александр Пономарев.

Это был его второй приезд в столицу. А первый связан с событием, о котором стоит рассказать особо.

Играть А. Пономарев начал в шахтерском городке Горловке, где родился и вырос. Одаренного парня заметили селекционеры сталинградского «Трактора», пригласили к себе. И с первого же сезона (речь идет о 1938 годе) Александр стал не только лидером своей новой команды, но и одним из лучших бомбардиров высшей лиги. За молодого спортсмена (а ему тогда исполнилось двадцать лет) повели охоту силовые ведомства, и Пономарева «прибрало к рукам» московское «Динамо». Возможно, так бы все и закончилось, но в это же самое время из «Трактора» теперь уже ЦДКА забирает еще одного футболиста – Василия Проворнова. «Трактористы», естественно, возмутились, и возмущение это дошло аж до Москвы. Мало того, вопрос о переходе, вернее, перетаскивании силовиками лучших спортивных кадров, выращенных на периферии, был рассмотрен на Политбюро ВКП(б)! И лично Сталин подписал постановление о возвращении Пономарева и Проворнова в сталинградскую команду. Дальше произошло вообще неслыханное дело: были переиграны встречи, проведенные «Трактором» при вынужденном отсутствии своих лидеров. Так что политика не просто вмешивалась в футбол – она еще раз засвидетельствовала: государство зорко следит за всем, что делается на футбольных полях и рядом с ними, и без его благословения нельзя делать никаких финтов и обводок – ну разве только с мячом.