Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Каринэ Фолиянц

Кардинал Роган обрадовался – наконец-то он нашел прямой путь к королеве!

Несколько дней спустя графиня вновь посетила прелата.

«Королева уступила моим настойчивым просьбам и просила вас письменно подтвердить раскаяние в совершенных поступках», – заявила мадам Ла Мот.

Кардинал сразу же, при ней написал послание королеве в самых смиренных выражениях. На следующий день Ла Мот вернулась с «ответом» от Марии Антуанетты:

«Вы меня убедили в вашей невиновности. Но в настоящее время у меня нет возможности Вас принять. Я дам Вам знать, когда мне это позволят обстоятельства. Но прошу Вас никому не рассказывать о нашем уговоре».

Письмо так взбодрило кардинала, что он уже спал и видел, как в королевском будуаре будет заниматься с Марией Антуанеттой тем, что пришлось бы не по вкусу королю. Знал бы он, что письмо было всего лишь искусной подделкой…

Кардинал и «королева» обменялись еще несколькими записками. И вот однажды графиня сообщила кардиналу, что королева согласилась встретиться с ним наедине ночью в одной из аллей Трианонского парка. Кардинал пришел в неописуемый восторг и почувствовал, будто «тысячи муравьев поползли по его ногам…»

Здесь мы сделаем небольшое отступление и вернемся на несколько лет назад, для того, чтобы понять суть истории, происшедшей с кардиналом Роганом.

В 1772 году уже престарелый, но все еще любвеобильный король Людовик XV пожелал преподнести своей фаворитке, мадам Дюбарри, роскошное бриллиантовое ожерелье. По королевскому приказу придворные ювелиры Бёмер и Бассанж тотчас принялись за работу и через два года чудо-ожерелье, составленное из 629 бриллиантов чистейшей воды, было готово. Однако Людовик XV не дожил до этого радостного события, а взошедший на престол Людовик XVI выкупать ожерелье не стал, хотя молодой королеве, Марии Антуанетте, ожерелье очень понравилось. Король заявил, что на эти деньги – 2 миллиона ливров – лучше приобрести несколько лишних военных кораблей.

Ювелиры оказались на грани банкротства, так как почти все бриллианты были закуплены в кредит. Покупателя на баснословно дорогое ожерелье найти было невозможно. И вот, по прошествии целых одиннадцати лет, Бёмер и Бассанж неожиданно получают надушенное письмо с герцогской печатью. Кардинал герцог Роган приватно сообщал ювелирам, что ее величество все же решилась приобрести ожерелье, правда, в рассрочку, но желает пока сохранить покупку в секрете и потому прибегает к посредничеству Рогана. Кардинал вручил ювелирам подписанное королевой гарантийное письмо и лично принял ожерелье из рук Бёмера.

С чего вдруг Рогану вздумалось покупать ожерелье для Марии Антуанетты? На это его подговорила графиня Ла Мот, она убедила кардинала, что королева мечтает купить ожерелье и ей необходимо посредничество Рогана, так как она не решается сделать это открыто, опасаясь, что «философы тотчас напечатают памфлеты о растрате государственных средств».

При всей своей довольно странной доверчивости кардинал все же пожелал услышать подтверждение от самой королевы. Тогда-то и была устроена тайная встреча с «королевой» в Трианонском парке. Роль королевы исполнила некая Мари Николь Олива, имевшая чрезвычайное сходство с Марией Антуанеттой.

Поздним вечером в одной из боковых аллей парка, в сгустившейся темноте перед влюбленным кардиналом появилась «королева». Густая вуаль прикрывала верхнюю часть лица Мари Николь, говорила она почти шепотом, а держалась с таким достоинством, что и впрямь походила на особу королевской крови! И кардинал ничуть не усомнился в том, что пред ним – предмет его грез. Кардинал, сняв шляпу, опустился на колено и поцеловал край ее платья. От волнения он весь дрожал и не мог вымолвить ни слова. От одной только мысли, что королева ради него вышла в парк, он пришел в необычный любовный экстаз.

А Мари Николь тем временем протянула ему розу и произнесла прерывающимся голосом: «Вы знаете, что это значит».

Но, видимо, от нестерпимого желания у кардинала притупился слух, и он, чтобы ее расслышать, довольно близко наклонился к Николь. Увидев, что она не отстранилась, он «начал гладить ее шею» в безумной надежде стать ее любовником прямо здесь, на мягкой траве.

Но графиня Ла Мот была начеку: если дело будет продолжаться в том же духе, то кардинал может заметить, что вместо королевы к нему пришла другая. Поэтому, неожиданно выйдя из своего укрытия, она воскликнула:

«Скорее, скорее, ваше величество! Сюда направляется графиня д’Артуа».

Мария Олива поспешно скрылась в темноте. Ошеломленный кардинал с розой в руке был не в силах двинуться с места, затем в состоянии легкого опьянения и с тяжестью в теле он медленно побрел домой.

Позднее он скажет: «Я был уверен, что разговаривал с королевой. Мои глаза и уши не могли меня обмануть». А тогда он совершенно убедился в расположении королевы и согласился выступить посредником при покупке ожерелья. Правда, перед этим он все же посоветовался с одним человеком. Этим человеком был знаменитый маг, а вернее, авантюрист – граф Калиостро. «Великий маг», родившийся, по его словам, всего через двести лет после всемирного потопа, сказал, что в столь серьезном деле не следует торопиться с ответом и что ему надо сперва связаться с духами, которые и помогут найти верное решение.

Кардинал полностью доверял Калиостро, он был уверен, что «великий маг» на его глазах сотворил из ничего огромный бриллиант, который Роган потом показывал своим друзьям.

Так вот, для разговора с духами был устроен сеанс спиритизма. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях аббат Жоржель: «Гостиная кардинала была ярко освещена свечами. Вызов духа и разговор с ним заняли целую ночь. Посоветовавшись с духом, маг заявил, что переговоры завершатся полным успехом и он (кардинал) заслужит благодарность королевы. И наступит тот счастливый день, когда вся Франция, и все человечество будут восхищаться редким талантом господина кардинала». Нет никакого сомнения в том, что великий Калиостро был в сговоре с графиней Ла Мот.

Итак, кардинал согласился, и не только принял ожерелье из рук ювелира, но и преспокойно передал его графине Ла Мот. А через несколько дней графиня сообщила кардиналу, что королева нуждается в 150 000 ливров для благотворительных целей.

Успех в общем-то сомнительного предприятия превзошел все ожидания самой графини. Роган без колебаний выполнил ее просьбу.

Платежи за дорогое украшение должны были поступать поэтапно. Поручителем выплат также выступил доверчивый кардинал.

Когда срок первого платежа истек, ювелиры явились во дворец, чтобы в деликатной форме напомнить королеве Франции о необходимости заплатить по счету. Ответом было недоумение, перешедшее в бурное возмущение: ее величество никогда не собиралась покупать ожерелье (между прочим, король дважды предлагал подарить ей это злосчастное ожерелье и оба раза она отказывалась!) и никаких поручительств не подписывала. А узнав, что в дело замешан ненавистный ей Роган, Мария Антуанетта велела ювелиру подать жалобу о мошенничестве.