Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Каринэ Фолиянц

Дело о колье

Одним из «светских аббатов» можно назвать и знаменитого кардинала Рогана, влюбленного в королеву Марию Антуанетту. (Похоже, это было традицией французских священников – любить своих королев.)

Людовик де Роган был кардиналом, главным священником королевского двора и членом Французской академии. А также большим любителем женщин. Занимая во Франции самый высокий духовный пост, кардинал Роган вел такой распутный образ жизни, что о его любовных похождениях можно было рассказывать с раннего утра до позднего вечера. И, конечно же, именно женщина стала его сообщницей в знаменитом «деле о колье».

А толкнула священника на авантюру – Любовь!

* * *

За десять лет до описываемых событий Людовик де Роган был послом Франции в Вене и отличился таким вольным поведением, что вызвал неудовольствие самой Марии Терезии, матери Марии Антуанетты. Острый на язык, зачастую не выбиравший выражений, он смущал австрийцев скабрезными анекдотами, которых знал несметное множество, причем кардинал мог рассказывать непристойности о ком угодно: для него не существовало авторитетов. В гостиных венского дворца он позволил себе усомниться в добродетельности Марии Антуанетты, бывшей в ту пору еще дофиной. Де Роган утверждал, что она любовница герцога д’Артуа, и привел в качестве доказательства, по его мнению, смешные, однако совсем неуместные подробности встреч двух предполагаемых любовников.

Узнав об измышлениях кардинала, дофина, естественно, невзлюбила посла Франции. Вот что писал по этому поводу один из современников кардинала Рогана: «Необходимо, чтобы ни для кого не осталась секретом глубокая ненависть королевы к кардиналу, которую он заслужил во время своей службы в Вене в качестве посла, когда допустил оскорбительные выпады против нее. Он дошел в своей бесстыдности до того, что в одном из писем написал, что ее легкомысленное кокетство давало повод ее потенциальному любовнику думать, что он не встретит с ее стороны сопротивления. Принцесса никогда ему этого не простит, и ее можно понять». Склонность к злословию навсегда лишила кардинала дружбы Марии Антуанетты и стала причиной всех его последующих бед.

Но вернемся в 1781 год, когда Людовик де Роган встретил графиню Жанну Ла Мот, и молодая женщина поведала кардиналу трогательную и жалостливую историю своей жизни. В девичестве ее звали Жанной Валуа, а значит, она была отпрыском угасшего и обедневшего королевского рода. Ее мать, по словам Жанны, была жестокой бессердечной женщиной, и потому девушка при первой же возможности вышла замуж. Но, к сожалению, муж, граф Ла Мот, оказался тоже весьма небогатым.

Жанна была очень хороша собой, и, слушая ее рассказ, кардинал смотрел на нее с нескрываемым вожделением. Однако встреча графини с Луи де Роганом не имела продолжения, хотя кардинал на это очень рассчитывал. Несмотря на то, что молодая женщина отличалась легким нравом и охотно привечала мужчин, на этот раз она почему-то не поддалась соблазну. После доверительной беседы у нее лишь мелькнула мысль, что было бы неплохо при случае как-нибудь использовать столь любезного прелата.

И случай ей вскоре представился. Будучи человеком самолюбивым и тщеславным, кардинал давно мечтал заняться большой политикой. И вот, поразмыслив, Роган решил сделаться любовником Марии Антуанетты, а затем, само собой, выйти на первые роли в государстве. Его не смущали испорченные отношения с королевой – он твердо полагался на свое неотразимое обаяние. «Он надеялся, забыв о том, что уже не молод, – писал Генрих д’Альмарас, – понравиться ей как мужчина и снискать ее королевскую милость. Он считал, что ему по плечу роль Мазарини, но уже при другой королеве родом из Австрии».

Ради своей высокой цели кардинал даже прекратил встречаться с молоденькими белошвейками, приходившими к нему с наступлением темноты, и стал вести примерный образ жизни – он совершенно искренне рассчитывал понравиться молодой королеве.

Однако Мария Антуанетта не забыла оскорбления, нанесенного десять лет назад, и старательно избегала этого ретивого пятидесятилетнего священника, зеленые глаза которого обладали чудодейственной способностью «завораживать всех женщин без исключения… молодых и старых, красавиц и дурнушек».

Вот в это самое время и состоялась вторая встреча кардинала с графиней Ла Мот, которая, кстати, уже заимела славу придворной интриганки. Жизненным принципом этой дамы были следующие слова: «Есть два способа выпрашивать милостыню: сидя на паперти церкви или разъезжая в карете». Она, естественно, избрала второй способ, однако не гнушалась ничем при добыче денег. Например, графиня приглашала к себе господ, «озабоченных зовом плоти». Недостатка в клиентах не было, ибо, как мы уже сказали, эта невысокая голубоглазая блондинка была женщиной очень привлекательной. «Многие вполне приличные господа посещали графиню, – писал адвокат Тарже, – в то время как господин граф грелся у камина в замке. Военные и штатские уходили от нее весьма удовлетворенными, оставляя щедрые подарки». Однако этого «заработка» было недостаточно для честолюбивой мадам де Ла Мот, мечтавшей о богатстве и готовой даже на мошенничество, лишь бы завоевать более уютное место под солнцем.

Кардинал искренне обрадовался, когда снова встретил графиню Ла Мот, и пригласил ее в свой особняк на роскошный ужин. Естественно, графиня приняла приглашение, но вот осталась ли она у кардинала после ужина? Некоторые историки считают, что осталась, правда, никаких серьезных доказательств этому не приводят. Но сейчас нас интересует не это, а то, что Роган поделился с мадам своими планами и признался, что мечтает стать министром.

«Но чтобы стать министром, – сказал он, – мне необходимо помириться с Марией Антуанеттой. Зная ее милосердие, я готов предоставить в ее распоряжение свой кошелек на богоугодные дела».

При слове «кошелек» графиня Ла Мот встрепенулась: «Если хотите, я помогу вам: ее величество удостоила меня своей дружбой…»

Как вы понимаете, графиня бесстыдно лгала – никогда в жизни она не встречалась с Марией Антуанеттой. Но она подумала, что сама фортуна, наконец, улыбнулась ей и подарила шанс улучшить материальное положение.

«Только надо действовать с большой осторожностью, – добавила мадам Ла Мот. – Сначала я поговорю о ваших намерениях с королевой, затем вы передадите мне некоторую сумму на благотворительные цели. Я знаю, что личные средства королевы совсем на исходе. Ваш поступок несомненно повлияет на ее отношение к вам».