Боги и Боты - Teronet

Боты, выставленные на продажу, стояли тут и там на постаментах, и с каждым из них можно было пообщаться, посмотреть на его реакции, прослушать варианты речи. На первый взгляд различия были лишь в том, насколько сильно заморачивались дизайнеры в приближенности внешнего вида бота к человеческому. Качество использованных материалов тоже бросалось в глаза. Чем дороже стоил бот, тем мягче была его поверхность, более приятной на ощупь, более приятной на глаз, такого лёгкого кремового оттенка. Тем натуральнее были волосы на голове.

Через несколько минут к нам подошёл продавец, увидев мою заинтересованность и тут же узнал:

— Ву! У нас тут супер-стар! — несколько стоявших неподалёку людей на миг оглянулись и снова погрузились в изучение товара.

Потом он не отходил от меня ни на шаг и постоянно давал комментарии к любому боту, на котором я останавливал свой взгляд. Процесс был весьма утомительным. Он хвалил моё терпение и сравнивал этот момент со свадьбой.

Когда я купил бота, потратив на него практически всё, что у меня было, плюс, воспользовавшись небольшим кредитом, продавец предложил пройти процедуру регистрации прямо в магазине. Новый бот должен был зарегистрировать меня в огромном перечне информационных потоков: от различных медийных, государственных до коммерческих, включая связь и выход в сеть. За постоянное подключение бота к этим потокам бралась абонентская плата, но со скидкой, учитывающей объём рекламы, который я добровольно позволял выливать на мой мозг. Скидка была существенная, и я согласился. Часть регистрационных действий уже совершил за меня юрист-бот, и потому необходимо было провести процедуру безопасной передачи данных с одновременным стиранием её из памяти Дваноля.

Продавец вскрыл свежую упаковку купленной мною модели, оживил бота и запустил его вместе с Дваноля в небольшую комнатку в центре шоу-рума, которая как я понял, исполняла функцию изоляции от внешнего мира беспроводного обмена информацией. Боты обменялись данными обо всех операциях, которые производились с моими счетами, после чего Дваноля вышел, необременённый более никакой моей тайной. Прощаясь, он сказал:

— Через некоторое время я напомню вам о своей просьбе, — к сожалению, сами беседы, которые он вёл со мной, не стирались.

— Хорошо, Дваноля. Я подумаю, что можно сделать.

И он ушёл, оставив меня с моим пока ещё безмолвным новым помощником, ботом, чьей основной задачей было хранение важной информации обо мне. Фирма-производитель под названием, вызвавшем у меня ностальгию, — «HYUNDAI-SONY» — гарантировала конфиденциальность. Все данные о моих беседах в его присутствии или сетевых переговорах будут моментально удалены в случае любой попытки несанкционированного доступа. Продавец порекомендовал мне сразу же настроить все информационные фильтры, потому что как только бот начнёт работать — на меня просто польётся поток из самых разных СМИ, а также СПАМ и прочее.

— Тограф ставите? — спросил он неожиданно.

— Где?

— Та, хот на етам боте… — он небрежно показал на первого стоящего неподалёку и дал мне маркер.

Я расписался на спине бота, а тот обернулся и спросил:

— Вам памочь?

— Ни нада иму памагат. У ниво уже ест памошник.

Вернув маркер продавцу, я подошёл к своему новому боту. Он выглядел как манекен мужского пола в витрине магазина одежды, только голый. От него слегка пахло свежим кожзаменителем. Нужно было произнести кодовое слово и тем самым активировать его. А дальше использовать диалоговое меню, чтобы создать систему информационных фильтров.

— Здравствуй, хозяин, — это были его первые слова, слетевшие с неподвижных губ, а я был первый человек, которого он увидел.

Его вторые слова были такие: «У вас сто тысяч пятьсот шестьдесят три предложения о дружбе».

— Да я же только что зарегистрировался!

— А иа гварил, чта филтри нуна ставит, — говоря это, продавец манипулировал с экранчиком информации о свойствах и цене бота, на котором я расписался.

Систему фильтров я устанавливал довольно долго и кропотливо. Прежде всего, меня интересовали новости о моей персоне. Я собирался посвящать их просмотру ежедневно по несколько часов. Бот мог выводить на любой доступный экран любой информационный поток, который он сохранял в своей памяти. Мог обнаруживать похожие сообщения и не показывать их всех, а просто сообщать о количестве повторов. Мог выстраивать показ в определённом порядке, по релевантности моему запросу, по дате и времени и т. п. Меня также интересовали просто топовые новости о самых главных событиях в мире — хотелось быть в курсе всего нового. Меня интересовала история планеты за последние сто лет, но этому тоже нужно посвящать отдельное время. Может, просто запереться в гостинице на недельку и погрузиться в эти данные, чтобы ничто меня не отвлекало.

По поводу входящих сообщений и переговоров — чтобы удобнее их принимать, я должен был приобрести весь набор индивидуальных гаджетов: мази для глаз и ушей, которые превращались во временные линзы и наушники, а также браслет для управления. Всё это я уже не выбирал так тщательно. Просто доверился продавцу. Тот порекомендовал ещё и ампулу с нано-роботами, способными передавать боту мысленные команды и принимать его ответы без звука. Я вежливо отказался.

Пока мне было непонятно, как фильтровать входящие. Решил, что буду это делать по мере освоения. Мне дали телефонный номер, который пока никому не был известен. Поэтому с ним я буду вести себя осторожно, а друзья в интернете — пусть добавляются. Пусть пишут.

Но, как только бот сообщил мне о потоке всяких грязных ругательств в мой адрес от представителей сексуальных меньшинств, я всё же ввёл систему фильтров, распознающих какой-либо негатив. Видимо, Альфа уже посеяла контент с ток-шоу. Надо будет осторожней вести себя в общественных местах, со всех сторон можно ожидать очередного нападения какой-либо агрессивной лесбиянки.

…

Для встречи с психологом мы поехали в учебное заведение, где у него был свой кабинет и кафедра. Вуз назывался «Институт социологии и психологии человечества», а кафедра моего нового знакомого — «Кафедра Исторической Психологии». На площадке перед институтом толпились студенческие боты: дешёвый кожзаменитель, поношенная одежда, вмятины и царапины. У некоторых было своё определённое место, помеченное разметкой, а некоторых, кто не уместился, бросали просто на обочине или на тротуаре. Пешеходам приходилось обходить их, ругаясь.

На входе охрана также тормознула моего бота и определила его в помещение для гостевых гаджетов. В институте было всё почти так, как в моё время. Это здание явно строилось давно, минимум лет 50 назад, ещё до начала «эры беспроводных технологий». Хотя вдоль стен всё те же экраны с расписанием занятий, с кадрами каких-то лекций, политических событий… и т. п.

Внутри, разумеется, было много молодёжи. Они одевались ещё более ярко и раскованно, чем Рикки, и я уже не удивлялся. Хотя, столько обнажённых женских грудей и ягодиц в одно время — опыт не для слабонервных. На обнажённых участках кожи большинства из них танцевали анимированные татуировки. А на спинах вообще транслировались какие-то видеоролики: музыкальные клипы, любительская съёмка вечеринки и т. п.

Всем им было на меня наплевать — их взгляд даже не останавливался на мне. Обычная студенческая болтовня: «И ч?» «А ана ч?» «Хак-фак!» «Кроч, иа плела уже… типа ты ч, ссуч…»… только в коридоре при подходе к кафедре Исторической психологии меня стали узнавать и прижиматься к стенам, молчаливо, с застывшими ртами, провожая взглядом. Замолкали разговоры, переставали жевать жвачки, отключали гаджеты, к которым были прикованы в ожидании очередной пары… За спиной кто-то рискнул крикнуть:

— Мен, ти — клинч!

— Хак ю!

— Энд мать твою!

— Спасибо, — я слегка обернулся и пошёл дальше, в поисках нужного номера на двери. — Всем спасибо!

Дверь я открыл привычным для меня образом, держась за ручку. Это меня поразило. Кабинет Вайнштейна был весь обвешан разными артефактами, в том числе из моего родного 20-го века. Это были киноафишы, плакаты концертов рок-звёзд, была даже Пугачёва, рекламные и информационные вывески, автомобильные номера и прочая ерунда.

— Ааа, здравствуйте, дорогой мой революционэр, — он сидел в своём вельветовом пиджаке нога на ногу в кожаном ретро-кресле со стёртыми подлокотниками.

— Здрасьте, профессор. Как у вас тут уютно.

— О да. Если будете как-нибудь тосковать по своему времени, добро пожаловать. Приходите запросто и отдыхайте тут.

— Непременно.

Я присел на указанное им кресло, такой же пружинный раритет, которое до боли знакомо хрустнуло и скрипнуло подо мной, совсем как в далёком прошлом. Продолжая ёрзать на нём, чтобы не стихал этот родной скрип, я с любопытством оглядывался. На тумбочке рядом стоял старый телефон с дисковым набором. На полках лежали: пишущая машинка, допотопный калькулятор, картридж от игровой приставки «Sega» и какие-то другие приборы с ладонь величиной и кнопками, как у телефона.