Древняя история смерти - Владислав Петров

В отличие от голубя и каракары, которыми руководили амбиции, тотем австралийского племени вураджери индюк имел корыстный интерес. Он велел людям племени умирать, так как надеялся получить в вечное и единоличное пользование всех местных женщин — почему-то любвеобильный тотем полагал, что его указание исполнят только мужчины. Или может быть, он просто не считал женщин за людей?

Но у самих вураджери с пониманием равноправия полов, видимо, было все нормально — это во-первых. А во-вторых, если судить по результату, они отличались удивительной дисциплинированностью: стоило индюку распространить свой приказ, как члены племени независимо от половой принадлежности начали умирать и умирают до сих пор. Таким образом, ничего с созданием вечного гарема у индюка не вышло.

Своя корысть была и у жаворонка, который сам, в отличие от голубя и индюка, властью не обладал, но зато не постеснялся обратиться к небесным силам с просьбой насчет литовцев, не получивших, как мы помним, бессмертия вследствие поражения улитки в судьбоносном забеге. Но затем, видимо, наверху сжалились над ними — иначе как объяснить то, что они расплодились сверх меры? У жаворонков из-за этого даже начались проблемы — им негде стало гнездоваться, поскольку бессмертные литовцы перетоптали все, что могли. Смысл обращения жаворонка, собственно, в том и состоял, чтобы освободить побольше территории для гнездовий. Одновременно с ним прошение подала ласточка, у которой был прямо противоположный интерес: чем больше людей, тем больше крыш. Бог, к несчастью литовцев, принял сторону жаворонка.

Точно так же на востоке Индии божество Татчак Намлонг поддалось на уговоры вороны и сделало смертным местный народ ванчо. До этого ванчо, когда приходил срок, не умирали, а окукливались, как гусеницы, чтобы затем из куколки возродиться к новой жизни. При этом они успевали производить новых ванчо. В результате ванчо так увеличились численно, что стали отбирать еду у животных и птиц.

Чаша терпения зверей переполнилась после того, как сначала из-за рыбы получил удар по голове и незамедлительно облысел журавль, а затем какой-то человек вырвал кусок мяса из клюва вороны, которая и вызвалась быть ходатаем от имени всех пострадавших. Татчак Намлонг выслушал ее, признал справедливость претензий, предъявляемых к людям, и без проволочек привел приговор в исполнение.

Из-за вороны лишились вечной жизни арабы, проживающие в дельте Нила. Нильская ворона встретила коршуна, отправленного людьми на небо за бессмертием, и предложила выполнить поручение за него. Коршун согласился, а ворона, явившись к демиургу, намеренно все перепутала, сказав, что люди не хотят жить вечно. Не хотят так не хотят — и демиург ограничил человеческую жизнь.

Непростительную халатность продемонстрировал гусь, которому демиург, управлявший восточным побережьем острова Мадагаскар, доверил отнести племени бецимиса-рака амулеты вечной жизни. Вместо того чтобы осторожно донести посылку до места назначения, гусь начал выделывать в воздухе кренделя и в конце концов выронил амулеты в океан. Вот и плакало бессмертие бецимисарака…

Чистой воды предательство по отношению к божеству-творцу и людям продемонстрировал эвенкийский ворон. В мифе эвенков сообщается, как божество сотворило людей и отправилось за душами для них, а сторожить пока еще бездыханные тела оставило ворона. Тут явилось другое божество, находящееся с первым в контрах да к тому же имеющее дурные наклонности, и вступило с вороном в переговоры. После недолгой торговли горе-сторож допустил нехорошее божество к охраняемым объектам, и оно их с головы до ног оплевало, из-за чего люди в дальнейшем стали болеть и умирать. А ворон получил за свое предательство большой желудок, благодаря чему теперь может в невероятных количествах поглощать падаль. Внимательный читатель заметил, конечно, что этот рассказ противоречит вышеприведенному мифу о потере эвенками бессмертия в результате заговора мышей и вшей, — но тут уж все вопросы к эвенкийским мифотворцам…

Впрочем, известны случаи, когда ворон споспешествовал людям. Например, он создал индейцев хайда, которые и сейчас живут в США и Канаде, и даже хотел сделать их бессмертными. Но тут вмешался крапивник, заявивший, что он привык устраивать в могильных холмиках гнезда: мол, если люди не будут умирать, то это приведет к сокращению поголовья крапивников. Он чирикал о птичьей солидарности, и ворон, поддавшись давлению, уступил…

У ящериц, чтобы сделать смертными множество племен по всему миру, не было ни малейшего повода, но это их не остановило.

В Мексике ящерица обманула простодушную женщину индейского племени науатль, уговорив ее плакать по поводу воскресения мужа, когда для укоренения бессмертия в племени следовало, наоборот, смеяться. Ящерица же зажгла красный свет на пути к бессмертию индейских племен мохаве и тепеуа. В отношении мохаве был выдвинут такой предлог: дескать, при большем скоплении народа стесненным в жилищным условиях ящерицам придется испражняться друг другу на ноги. А в случае с тепеуа ящерица, как утверждает миф-новодел, обратилась не к кому-нибудь, а к Иисусу с предложением отменить воскресение людей, потому как при ином раскладе ей негде будет располагать свой хвост.

История, где поводом сделать людей смертными также объявлялась невозможность вытянуть хвост во всю длину, произошла за тысячи километров от мест проживания тепеуа, в Юго-Восточной Азии, — с той только разницей, что здесь хамелеон обращался не к Иисусу, а к местному божеству (во что больше верится). Суть обращения была в том, чтобы хоронить представителей народа банар, который еще называют горными кхмерами, не под корнями дерева лонг бло, что вызывало неминуемое их воскресение, а под корнями дерева лонг кхунг, что, по наблюдению хамелеона, к воскресению не приводило. Просьба хамелеона была уважена.

И тот же хамелеон подло спровоцировал первочеловека народа луйя, чтобы потом иметь возможность его покарать. Первочеловек луйя культурно отдыхал, пил пиво, получал удовольствие, и вдруг на тебе — в кружку свалился хамелеон и, выставив из пены морду, потребовал, чтобы луйя пил дальше и не рыпался. Но луйя отставил кружку в сторону, и за такую малость всесильный хамелеон отнял у него и всех его потомков бессмертие.

Галла, живущие в Эфиопии и Кении, уже были, можно сказать, одной ногой в вечной жизни, поскольку так решило местное божество. Дело оставалось за малым: объявить решение самим галла — без этого оно не могло вступить в силу. В качестве вестника божество выбрало мифическую птицу холоваку. Птица вылетела к месту назначения, но по дороге увидела внизу змею, которая завтракала, пристроившись у трупа какого-то животного.

Хитрое пресмыкающееся предложило холоваке принять участие в трапезе, а та, наевшись до отвала, размякла и вместо того, чтобы лететь дальше к галла, объявила слово божье змеям в лице, как она сочла, достойнейшего представителя змеиного племени. Галла остались ни с чем, а змеи с тех пор сбрасывают кожу и молодеют, а некоторые из них даже благодаря этому, как считается, живут бесконечно долго.

Вьеты имеют очень мало общего с галла, но бессмертия лишились как под копирку с ними. Верховный бог Нгок хоанг — Нефритовый владыка, создав людей, постановил, что, достигнув преклонного возраста, они будут засыпать на какое-то время, во сне безболезненно менять кожу и просыпаться молодыми и полными сил. А вот с ядовитыми змеями Нгок хоанг церемониться не стал и отмерил им короткую жизнь.

В командировку на землю, дабы осуществить этот замысел, был послан один из небесных богов. Но прежде чем приступить к делу, он зачем-то рассказал змеям о том, что собирается делать. Змеи, не будь дуры, тут же окружили его и, угрожая укусами, потребовали, чтобы он сделал все наоборот. Как ни странно, небесный бог испугался и на все согласился.

Когда Нгок хоанг узнал об этом, он страшно разгневался. Провинившийся бог был превращен в навозного жука и изгнан на землю, но менять что-либо в судьбе вьетов было поздно.

Культурный герой индейцев макиритаре Ванади прослыл кудесником-виртуозом, поскольку сумел содеять чудо из чудес — создать собственную мать, чтобы она родила его самого. И то, и другое прошло в высшей степени успешно.

Родившись, Ванади велел матери умереть, и она незамедлительно исполнила его приказание. В соответствующий момент ей предстояло воскреснуть, и тогда вслед за ней воскресли бы все макиритаре.

Ванади закопал мать и, довольный, что все идет по плану, отправился по своим делам, оставив на всякий случай сторожем при могиле попугая. Но попугай не оправдал высокого доверия: когда мать культурного героя встала из могилы, он не сумел помешать ящерице окропить ее мочой злого духа Одоши. Из-за этого тело воскресшей начало распадаться. Ванади бросился спасать ситуацию, но обезьяна-капуцин по наущению Одоши открыла шаманскую сумочку, и оттуда вышла ночь. В темноте культурный герой заплутал, а когда добрался до места действия, было уже поздно.