Духовная прародина славян - Михаил Серяков

В большинстве случаев на этот архетип накладывались уже новые божества, но в целом ряде случаев у некоторых народов богом становилось олицетворение созвездия Ориона. В подобных случаях соединение исходного архетипа с максимально соответствующим ему по внутренней сути новым божеством могло дать самые впечатляющие результаты. С образами богов, сформировавшихся в историческую эпоху на основе обожествленного созвездия Ориона, связаны несколько значительных духовных движений, имевшие место независимо друг от друга в разных странах в разное время. Это учение Осириса в Египте, Одина — в Скандинавии и Шивы — в Индии. Если относительно первого наука на сегодняшний момент затрудняется сказать, было ли оно изначальными у египтян либо же возникло в начале исторической эпохи у этого народа, то два последних культа явно возникли в относительно более поздний период, поскольку в наиболее ранних формах религии скандинавов и ведийских ариев эти боги не занимали первенствующего места. Все эти так не похожие друг на друга боги имеют своим исходным архетипом именно образ Ориона. Как отмечалось выше, относительно Осириса и Шивы имеются прямые указания на их связь с данным созвездием, а относительно Одина эта связь устанавливается на основании косвенных данных. Все эти независимые друг от друга факты указывают нам, что сам образ небесного охотника, скорее всего, изначально нес огромный духовный потенциал. Очевидно, это было обусловлено тем, что созвездие периодически умирало и воскресало на небе перед взорами первобытных людей, в глазах которых этот мифологический персонаж обладал бессмертием, секретом которого он был способен поделиться со своими потомками.

И это не единственное свидетельство той огромной ценности, которой данный образ обладал для первобытного человечества. О ней свидетельствует его распространенность по всем обитаемым человечеством континентам, где люди тысячелетиями хранили его в своей коллективной памяти, хоть и в разной степени. О связанном с ним духовном потенциале наглядно говорит наличие образа обожествленного созвездия Орион в двух древнейших культурах мира, от мифологии которых остались письменные свидетельства, причем в египетской он занял главенствующее место. Наглядным показателем исключительной значимости для людей именно этого созвездия служит то обстоятельство, что в различные эпохи никак не связанные между собой в историческое время народы прилагали значительные усилия для увековечивания на земле образа Ориона. Если охотники на мамонтов на территории будущей Германии просто выгравировали его изображение вместе с календарем на пластине из бивня, а скифы ставили оленные камни на громадных просторах Евразии, то жители долины Нила сначала создали мегалитический комплекс в Набта Плайя, после чего спустя две тысячи лет воздвигли грандиозный комплекс пирамид в Гизе, ставший первым и самым грандиозным чудом света. В Новом Свете индейцы майя предприняли сопоставимую с египтянами попытку создать в честь этого созвездия комплекс на Земле и ориентировали свою последнюю столицу на звезды Ориона. Понятно, что палеолитические охотники на мамонтов не имели никаких контактов с предками древних египтян, а скифы — с майя, но тем не менее все они, не сговариваясь, направляли свои интеллектуальные и физические усилия к одной цели — отобразить, каждый по-своему, это созвездие. Следует ли считать это случайностью или логичнее предположить, что у всех этих свершений был единый исток? Будь объектом религиозного почитания Солнце или Луна, это можно было бы объяснить тем, что многие народы независимо друг от друга почитали самые яркие и заметные небесные тела. Но то, что объектом почитания оказывается одно из многих десятков созвездий, резко уменьшает возможность случайного совпадения и заставляет предположить либо взаимное влияние культур, либо некий общий импульс, воздействовавший на все эти культуры. Хоть масштаб у всех этих творений и был разный, однако в своей совокупности они свидетельствуют о той громадной значимости, которую придавали различные народы данному созвездию. Вместе с огромным мифологическим материалом они показывают истинное значение Ориона в духовной жизни человечества. И тот факт, что почти на всех континентах различные народы независимо друг от друга придавали этому созвездию такое колоссальное значение, заставляет нас искать истоки этого представления в ту единственную эпоху, когда далекие предки этих народов могли жить вместе и иметь одинаковые мифологические представления. И этой единственной эпохой по необходимости является тот период, когда предки современного человеческого вида жили вместе на своей изначальной прародине, до начала своего расселения по земному шару. То, что эти древнейшие мифологические представления не забылись на новом месте спустя многие тысячелетия, можно объяснить лишь огромным духовным потенциалом этого древнего образа.

В-четвертых, рассмотрев мифологический образ созвездия Ориона с исторической точки зрения, в завершение следует остановиться и на метафизической стороне этого архетипа бога. Весьма показательно то, что обратившее свой взор к небу древнее человечество увидело в этом созвездии именно охотника. Это было, безусловно, обусловлено господствовавшим в тот момент хозяйственным укладом, когда именно охотник был одним из главных добытчиков и кормильцев племени. Но подобный ответ, если можно так выразиться, только вершина айсберга. Современные палеоантрапологи рассматривают охоту как один из значительных факторов, способствовавших формированию всего гоминидного вида. В самом деле, для успешной охоты первобытный человек должен был сначала внимательно наблюдать за поведением окружающих его животных — как своей потенциальной будущей добычи, так и хищников. За последними он должен был наблюдать не только для того, чтобы самому на охоте не стать их добычей, но и для того, чтобы изучить и перенять их охотничьи повадки. Поскольку, в отличие от хищников, у него не было таких мощных клыков и когтей, первобытный человек для охоты должен был изготовить себе оружие, одним из первых видов которого и была именно дубина, этимологически связанная с именем прародителя белорусов. Наконец, поскольку охота в одиночку сулила мало шансов на успех, древние люди были вынуждены кооперироваться, согласовывая свое поведение на охоте между собой. Это усиливало связи внутри человеческого коллектива и заметно расширяло круг форм поведения. Более или менее регулярное потребление мяса в пищу также способствовало ускорению развития человеческого вида. Не разделяя крайних взглядов некоторых западных палеоантропологов, называвших охоту главным фактором эволюции человечества, отечественный исследователь каменного века В.В. Бунак тем не менее отмечает связь между охотой и развитием у древних людей интеллекта, ведшего, в свою очередь, к увеличению размера головного мозга[159]. Понятно, что древние люди охотиться начали достаточно рано, хотя в определении по косвенным археологическим данным хотя бы приблизительного периода, когда появляется крупная охота, среди специалистов единодушия нет. Если Д. Ламберт полагает, что человек прямоходящий занимался крупной охотой уже 400 тысяч лет назад[160], то В.В. Бунак считает, что в раннее ашельское время гоминиды находились лишь в начальной стадии развития крупной охоты[161]. Независимо от того, какой исследователь прав, появление охоты в человеческом обществе произошло, судя по всему, до появления человека современного вида. Рассмотренный в этом контексте миф о небесном охотнике показывает, что в образе Ориона первобытные люди олицетворили ту сторону своей жизни, которая не просто обеспечивала их физическое выживание, но и вела их вверх в своем развитии, способствуя в превращении в человека современного вида. И эта устремленность вверх как нельзя лучше отразилась в образе охотника, сияющего в вышине ночного неба. Как видим, Орион оказался для древнего человечества не просто его мифологическим прародителем, но и олицетворением заложенной в них одной из сил развития, направленной на дальнейшую эволюцию и совершенствование существующих у них способностей.

Не зная, разумеется, об этом, римский астролог I в. н. э. Манилий писал, что рожденным под его знаком людям «Орион дарит острый ум и гибкое тело, душу, чуткую к чувству долга, неутомимое гордое сердце. Сыновья Ориона стоят целого народа, наполняют собой город..»[162] Как видим, античный звездочет не ошибся — потомки небесного охотника на протяжении многих тысячелетий неоднократно подтверждали, что их острый ум и неутомимое гордое сердце позволяли им справляться почти со всеми трудностями в различных местах нашей планеты. И в этом смысле небесный охотник оказался прародителем человечества не только в физическом плане, как это описывается в мифах, но и в плане, если можно так сказать, эволюционном, символизируя собой по крайней мере часть тех сил, которые и сделали человека человеком. В том числе благодаря охоте и связанному с ней развитию интеллекта древние люди в конце концов и превратились в людей современного типа. И эту метафизическую сторону мифа о небесном охотнике как олицетворении заложенных в человеке движущих сил его развития нам еще в полной мере только предстоит осмыслить.