Тень Серафима - Наталья Сергеевна Корнева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ж, не исключено, что Октавиан окажется достойным или даже опасным противником, – но все же этого недостаточно, чтобы противостоять силе и опыту самого правителя Ледума. Кристофер ни секунду не сомневался: рано или поздно нахальный мальчишка будет поставлен на место и окажется у лорда Эдварда в руках. И совсем этому не обрадуется.
Возможно, действительно настала пора прервать затянувшуюся двусмысленную ситуацию с разными столицами. Зная характер лорда Эдварда, Кристофер не удивился его радикальному решению: настал лучший момент указать Аманите, что ее время прошло.
Неповторимое ощущение покоя затопило и тело, и сознание. Славно, очень славно. Вдыхание эфирных масел, чувственных наркотических благовоний погружало в глубокое расслабление, а присутствующие в составе афродизиаки пьянили и туманили взор, рождая желания и фантазии, все более и более смелые. Лорд Ледума, кажется, также наконец сумел отвлечься от своих привязчивых дум и утонуть в том, что происходило здесь и сейчас.
И когда Кристофер вновь поднял на него подернутые поволокой глаза, глядя снизу вверх с выражением, которое ни с чем нельзя было спутать, лорд Эдвард без лишних слов кивнул ему.
* * *
И все равно не вязалось.
Что-то было не так, найденных кусков мозаики явно не хватало, чтобы сложиться в более-менее понятную картинку. Если украденный шерл заменили на копию, почему же ее не нашли сразу после убийства? Кристофер ничего не сказал о ней, а эта информация могла бы помочь в поисках. Или глава службы ювелиров попросту решил, что это не его ума дело?
Еще вопрос: почему погибший сын лорда схватил чужой подлинный перстень, не удовлетворившись подделкой? Судя по тому, что знал Себастьян, Эдгар едва ли мог отличить настоящий камень от искусственного. Неужели его погубила – а лорда спасла – случайная ошибка? Если же Эдгар и в самом деле заподозрил подвох, почему не сообщил отцу?
– Простите, сэр, но эта информация строго конфиденциальна, – чинно ответил служащий – пожилой, начинающий лысеть мужчина.
Себастьян молча отогнул край воротника, непринужденно демонстрируя не раз выручавшую серебряную змею. Он ничего не собирался объяснять: знак инквизитора сам говорит за себя. Конечно, рискованно вот так, в многолюдном помещении городского вокзала, разыгрывать подобный спектакль, но смелость, как известно, уже половина успеха. И вообще, прятаться лучше всего на виду, это каждый знает.
Однако частенько он в последнее время эксплуатировал образ инквизитора. Как бы не привлечь внимание настоящих работников святой службы, не пустить по своему следу свору псов.
– Но, конечно, она не под грифом «Совершенно секретно», – уже уступчивее проговорил мужчина, внимательно вглядываясь в лицо Себастьяна, будто пытаясь запомнить каждую черту. – Одну минуту, сейчас же посмотрю в регистрационной книге.
Ювелир не проронил ни звука, являя совершенное напускное безразличие к происходящему вокруг. Мельтешили люди, приезжающие, уезжающие, провожающие, опаздывающие. Лениво поглядывая по сторонам, вальяжно прогуливались охранники. В углу сидела парочка профессиональных нищих, отстегивающих администрации процент с выручки за возможность попрошайничать в таком хлебном месте. Впрочем, сидели они тихо, культурно и никому не мешали. Торговцы наркотиками мастерски сливались с общей массой, как невзрачные хищные рыбы, плотоядно выискивая потенциальных клиентов. Опытный взгляд Себастьяна безошибочно определял такой контингент. Их товар, самого низкого сорта и качества, был опасен для здоровья и порой даже жизни: от употребления грязного нерафинированного сырья, да еще и с примесями непонятного происхождения, нередко случались смертельные исходы. Зато дешевизна манила и неминуемо помогала находить своего покупателя. Особенно среди приезжих из некрупных городов попадалось много неискушенных, у которых от здешних соблазнов и небывалых вольностей разбегались глаза и ослабевало чувство опасности.
Ледум был городом самых современных нравов, отвергающим косность, не знающим ограничений и запретов. Здесь разрешалось все, с чего шел налог в казну. Деньги имели первостепенную важность и давали доступ к любым удовольствиям жизни. Приезжие валом валили в северный полис, мечтая окунуться в атмосферу вседозволенности и острых ощущений, кто-то на время, а кто-то – надеясь зацепиться и остаться здесь навсегда. Но не все мечты сбываются, по крайней мере, в том виде, в каком представлялись изначально. Город затягивал, как хищная воронка водоворота, и выбраться на поверхность удавалось только действительно сильным пловцам.
Себастьян с сожалением поглядел на пестрый рядок откровенно одетых молодых людей, обреченно прислонившихся к грязной стенке у самого входа. Вокзальные проститутки обоих полов, некоторые совсем юные, почти дети, – самый низший сорт торговцев собственным телом. Свободная любовь – часть официальной идеологии Ледума – привлекала многих. Но не все рассчитали свои силы. Жадный, ненасытный молох города проглотил их, пережевал и выплюнул, даже не заметив, как под стальными жвалами хрустнули и сломались хрупкие человеческие судьбы…
Давнее противостояние между главными городами Бреонии – Аманитой и Ледумом, который многие называли второй столицей, – базировалось в том числе и на вопросах общественной морали. В Аманите чтили традиции, старые нормы и понятия о чести, строгий культ семьи. Церковь сохранила там свое последнее прибежище и до сих пор в обязательном порядке освящала браки, узы которых по-прежнему считались нерушимыми. Разводы и измены были недопустимы. Общественное мнение зорко следило за нравственными устоями, оберегая их от падения, и жестоко порицало все, что хоть как-то ему противоречило.
В Ледуме смеялись над церемонностью и чопорностью столицы, называя жителей пуританами, а в Аманите, в свою очередь, презрительно именовали Ледум городом греха.
На самом же деле то были только знамена, пафосные символы противоположностей. Костры, ярко горящие в ночи и манящие орды глупых мотыльков. Охотясь за камнями, Себастьян регулярно посещал обе столицы и провел там достаточно времени, чтобы изучить досконально. Все было не так однозначно: и в одном, и в другом случае исключения из правил тщательно скрывались за внешним фасадом.
Выбор тут – дело вкуса, не более.
– Вот, нашел, – наконец-то сообщил служащий. – Некто господин Стефан, прибывал к нам из Аманиты на две недели, на этот срок арендовал багажную ячейку.
Себастьян чуть было не расхохотался ему в лицо. Логично, ничего не скажешь. Максимально честный ответ. А чего он, собственно, ожидал? Что преступник любезно оставит ему имя и координаты, а лучше – сам украденный шерл? В этот раз не повезло.
– Благодарю за содействие, – без лишних эмоций ювелир отчеканил условную фразу и отвернулся, намереваясь уйти.
– Одну минуту, господин инквизитор, – неожиданно окликнул его служащий. – Я хотел бы записать номер вашей фибулы, если не возражаете.
– Разумеется, – совершенно спокойно отозвался Себастьян, внутренне на чем свет стоит костеря себя за непростительную медлительность, грозящую ненужными осложнениями.
Стоило исчезнуть незаметно,
