Скажи герцогу «да» - Киран Крамер

— С удовольствием.

На лицах остальных женщин не отразилось ничего, кроме отвращения — той или иной степени.

— Без мужчин? Верхом? Нет, это без меня, — сказала леди Опал.

— Нет, благодарю вас, — заявила и леди Роуз, глядя на Дженис как на умалишенную.

— Только через мой труп! — присоединилась к ним мисс Бренсон, презрительно фыркнув, и посмотрела на его светлость. — А я‑то думала, что это мы, американцы, слишком дерзкие.

— Какая жалость. — Дженис медленно отпила глоточек ратафии, удивляясь, что не чувствует себя законченной идиоткой, выдавая нелепую ложь о нежелании ехать на верховую прогулку вместе с мужчинами за подобие правды. Она действительно любила состязаться в скачке. — Наверное, тогда вам, леди, лучше отправиться с мужчинами, а я останусь дома, с миссис Фрайди и вдовствующей герцогиней.

Хотелось бы знать, что подумал герцог о ее столь возмутительном высказывании.

Он выпрямил ноги и наклонился вперед.

— Кажется, я нашел решение, леди Дженис. Как только землю покроет снег, мы отправимся на прогулку в санях. Таким образом, у вас не появится желания соревноваться с мужчинами, поскольку никто не поедет верхом. А потом можно устроить пикник с клубникой и шампанским.

Дженис была немного обескуражена, но ей удалось сохранить спокойную улыбку на губах.

Клубника? Шампанское? Да это просто волшебство!..

Неужели леди Холси права и говорить герцогу «нет» — верный способ покорить его?

— Это было бы замечательно, но… Прямо и не знаю, как сказать. Дело в том, что я не люблю клубнику, как, впрочем, и шампанское, и предпочла бы хлеб с сыром и лимонад.

Слава богу, у братьев она научилась сохранять невозмутимость, когда играла в карты.

Чего нельзя было сказать об остальных женщинах: у них буквально отвисли челюсти — у всех, кроме миссис Фрайди. Та лишь перестала вышивать и, глядя на Дженис, явно наслаждалась ситуацией. Лорд Ярроу жадно пожирал ее взглядом, словно видел перед собой необычный экспонат, а лорд Раунтри пристально наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица, но Дженис чувствовала, что даже он выбит из колеи ее признанием. Костяшки его пальцев, крепко сжимавших бокал с вином, побелели.

Это было совершенно ново для нее: впервые в жизни Дженис оказалась в центре всеобщего внимания.

— Значит, не будет клубники и шампанского, — медленно проговорил герцог, понизив голос, и по его виду нельзя было определить, с каким настроением он это произнес.

— Благодарю вас, ваша светлость. — Дженис отхлебнула еще глоток ратафии и отвела взгляд, заставив себя думать о чем угодно, о любых пустяках — например, о том, что у ее новых лайковых перчаток уже оторвалась одна пуговица.

Дженис ужасно обращалась с пуговицами и постоянно их теряла, но, слава богу, Изобел ловко умела их отыскивать.

Спустя несколько секунд она снова украдкой взглянула на герцога и обнаружила, что он на нее смотрит, нахмурив лоб. В качестве небольшого эксперимента она заставила себя подумать: «Нет, нет, нет», — и в тот же миг в его глазах что‑то вспыхнуло — темное, испепеляющее.

Сердце вдруг бешено заколотилось в груди. Боже милостивый, она и представить себе не могла, как легко стать объектом восхищения. Знать бы об этом в Лондоне! Что касается данного момента, то, без сомнения, всех присутствующих буквально потрясло ее поведение.

Особенно герцога.

Глава 10

И Дженис продолжала успешно осуществлять свой план. Когда Холси попытался проводить ее к ужину, она сказала: «Нет, благодарю вас», — и объяснила это неким ирландским суеверием, о котором ей однажды якобы рассказал отец.

Дженис солгала не моргнув глазом.

— Не видать мне удачи, если я пойду впереди мужчины, не будучи замужем. Лорд Раунтри, не могли бы вы составить мне компанию и проводить к ужину?

Не дожидаясь ответа герцога — или согласия Раунтри, — она взяла графа под руку, а леди Опал ухватилась за него с другой стороны.

Леди Роуз ничего не оставалось, кроме как присоединиться к герцогу.

Миссис Фрайди шла, опершись на руку лорда Ярроу, как и мисс Бренсон, в раздражении глядя на Дженис с выпученными глазами и раздувшимися ноздрями. Когда миссис Фрайди одобрительно подмигнула ей, девушка поняла, что, очевидно, компаньонка осознала суть происходящего, и ее это не беспокоит.

Дженис эта женщина нравилась все больше.

Когда вся компания перешла в столовую, лицо герцога по‑прежнему оставалось бесстрастным, но в нем чувствовалась какая‑то внутренняя напряженность, которая могла бы серьезно напугать девицу с парой неудачных сезонов за плечами. Когда он отодвинул для Дженис стул рядом со своим во главе стола — явно почетное место, — она, как и прежде, ответила отказом.

— Еще один ирландский предрассудок? — растягивая слова, произнес его светлость.

Дженис почувствовала по его тону, что он едва сдерживает раздражение, и у нее мелькнула мысль, не выставят ли ее из дома за столь дерзкое поведение. Обдумывать такую возможность она не стала, заявив:

— Нет, ваша светлость. Никаких предрассудков.

Он продолжал смотреть на нее, очевидно, ожидая уточнений, но ей подумалось, что любое объяснение разозлит его еще больше. Ведь изыскание оправданий и предлогов в некотором смысле свидетельство слабости, не правда ли? Лучше предоставить ее побуждения воображению герцога.

Поэтому Дженис ничего не сказала, а просто заняла место за столом чуть дальше. Лорд Раунтри поспешил сесть слева от нее, а лорд Ярроу уселся напротив. Миссис Фрайди села в конце стола.

— Нет, Ярроу, — коротко сказал герцог. — Садитесь здесь, справа от меня, а вы, леди Опал, справа от него.

Так он указал каждому, где кому следует сесть, за исключением Дженис.

Она восприняла это как победу. Или она права, или теперь он занес ее в черный список и она потеряла всякую возможность привлечь его внимание. Это был риск, конечно, но жизнь в Лондоне уже так долго была до невозможности скучной.

Однако один только сегодняшний день был полон возмутительных, но необычайно волнующих событий, начиная с того дерзкого поцелуя Люка Каллахана.

Ах, этот поцелуй! А как он смотрел на нее! Так, будто она способна на дерзкие выходки. И умна. И желанна…

Дженис держала при себе это воспоминание — как броню — и продолжала свою кампанию по покорению герцога, отвечая на любое предложение «нет». В считаные минуты она отказалась опробовать телескоп его светлости после ужина. Ей далось это нелегко, потому что она очень любила смотреть на звезды. А здесь, в сельской местности, они, несомненно, выглядели гораздо ярче. Она также ответила ему отказом на просьбу рассказать историю любви ее родителей, которую, видимо, все сидевшие за столом жаждали услышать: