Тайна одной саламандры, или Salamandridae - Дмитрий Владимирович Миропольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разберёмся, – процедил Одинцов любимое словечко, давая длинную пулемётную очередь по залёгшим охранникам – как тот пилот, который остановил яхту. Машина пронеслась над бараками и, едва не цепляя верхушки пальм, ушла вбок и вверх.
С высоты Одинцов довольно скоро высмотрел бухту, где стояла «Принцесса», но повёл вертолёт в противоположную сторону. Леклерк догадался:
– Хочешь на материк?
– Они тоже так думают.
Чуть погодя Одинцов развернул машину, снизился, обогнул остров вдоль берега почти у самой воды и зашёл в бухту со стороны моря, откуда его не ждали. Остаток боекомплекта он с удовольствием потратил на расстрел пиратских лодок и склада бочек с горючим у причалов. Лодки пошли ко дну, склад заполыхал – вдоль берега встала стена огня и дыма. Охранники бросились врассыпную: среди них не нашлось героев, желавших вступить в перестрелку с бортовыми пулемётами.
Вертолёт завис над носом яхты. Лок очень кстати остановил её вдали от причала, чтобы у охранников не было соблазна втихаря разграбить судно.
Моретти уже пришла в себя, но соображала плохо. Леклерк сгрёб её в охапку, выгрузил на фордек и спросил Одинцова, который остался сидеть в пилотском кресле:
– А ты?
– Поднимай якорь и заводи мотор. Я быстро.
Облетев яхту, Одинцов направил вертолёт к берегу и сиганул в воду. Машина без пилота пронеслась над бухтой; лопасти винта перемешали жирный дым пожара, срубили несколько пальм и разлетелись на куски, а чуть погодя изуродованный корпус уже горел, уткнувшись в густые заросли джунглей.
Одинцов доплыл до кормовой площадки и крикнул оттуда Леклерку:
– Ну что, поехали?
«Поехали» он произнёс по-русски, как Гагарин.
Глава XIV
От острова яхта пошла не в море, а к материку, держа курс вдоль берега на границу с Таиландом. Одинцов запретил вызывать пограничников или полицейских. Леклерк заикнулся было, что на судне командует капитан, но в ответ услышал:
– Во-первых, пираты обязательно платят кому-то на границе и в полиции. Нас будут ждать. Во-вторых, если ты хоть что-нибудь хоть кому-нибудь расскажешь, нас тут же арестуют. А у меня нет ни времени, ни желания торчать в камере, пока полиция разбирается, что к чему. И в-третьих, не серди меня сейчас. Я и так сердитый.
Капитан прикусил язык: Одинцов был прав, к тому же после расправы с Локом и наёмниками третий довод звучал очень убедительно.
Моретти съёжилась на диване, ловя обрывки разговора.
– Вы кто? – слабым голосом спросила она.
Одинцов промолчал, и Леклерк удивился:
– Ты правда её не знаешь?
– Не-а. Впервые вижу, – сказал Одинцов. Он взял в баре бутылку водки, налил полстакана, смешал с апельсиновым соком в коктейль «отвёртка» и заставил Моретти выпить. Она безропотно подчинилась, хотя разбитые губы кровоточили. Одинцов добыл из холодильника лёд и завернул в салфетку. Итальянка приложила этот компресс к губам, а через несколько минут получила следующий коктейль и команду:
– Пей.
Вскоре «отвёртка» подействовала: Моретти стала клевать носом. Одинцов уложил измученную женщину на диване, укрыл пледом, и она заснула.
Теперь уже Леклерк спросил Одинцова:
– Всё-таки кто ты?
– Турист, – ответил Одинцов. – Просто не могу смотреть, когда женщину бьют… Хреново выглядишь, – добавил он. – Сходи умойся, я покараулю.
Вид у капитана был действительно неважный. Кровь, смешанная с пылью, подсохла на припухшем лице и превратила растрёпанную бороду в сосульки.
Застопорив двигатели, Леклерк отправился в душ. Пока он приводил себя в порядок, Одинцов позвонил Еве: яхта стояла достаточно близко к берегу, чтобы телефон уловил сеть.
– Привет! Как дела? Как здоровье Конрада Карловича?
Беззаботный тон Одинцова разозлил Еву.
– Мы работаем, а не развлекаемся, в отличие от некоторых, – огрызнулась она. – Что тебе надо?
– Хотел услышать твой голос. Тут ничего особенного. То же, что и в Таиланде. Море, пальмы, песок… Я уже по вам соскучился.
– Скучай дальше, – в сердцах бросила Ева и оборвала разговор.
Одинцов набрал номер Дефоржа.
– Срочно забирай моих и вези в Камбоджу. Остальное при встрече.
В Таиланд возвращаться было нельзя. Несколько часов пути – потерянное время. К тому же пираты действительно могли предупредить пограничников и договориться, чтобы яхту задержали. А главное, как перевезти Моретти через границу без документов?
Одинцов решил идти в Сиануквиль, чтобы там дожидаться Дефоржа, который обещал прикрытие. Но теперь, кроме легенды о работе в INSU, требовалась уже физическая защита для всей троицы и Моретти в придачу. Одинцов прикинул: француз мигом соберётся, часа через два прилетит из Бангкока в Трат, заберёт Еву с Муниным и спустя ещё пару часов доставит в Сиануквиль.
После душа Леклерк надел свежую футболку взамен загубленной и с грустью рассмотрел в зеркале ссадины на лице. Борода скрывала часть повреждений, но от этого было не легче. Капитана терзали два чувства: благодарность и стыд. Благодарность за спасение и стыд за напыщенную речь об искусстве убивать и умирать. Леклерк не сделал ни того, ни другого, да ещё и повёл себя, как предатель. Поднявшись на мостик, он сказал Одинцову:
– Я нарушил кодекс Легиона по всем статьям. Имеешь право считать меня последним дерьмом и набить мне морду.
– Морду тебе уже набили, – ухмыльнулся Одинцов. – Заводи мотор.
– Погоди, я сперва скажу… Я струсил. Первый раз в жизни. Первый, мать его, раз! Никогда раньше не боялся. Никогда! В Африке воевал, в Ираке, в Косово… Но там рядом – свои ребята, оружие в руках. А тут испугался смерти. До паралича. Шевельнуться не мог… Я же должен был всех порвать! Сдохнуть, но в бою, а не…
Одинцов перебил:
– Хочешь назад?.. Поживи ещё. Сдохнуть никогда не поздно.
– Я видел крутых парней, но ты круче всех. – Леклерк занял место в капитанском кресле. – Легион тобой гордился бы.
– Это вряд ли. У вас в кодексе сказано, что легионер служит Франции. А я всю жизнь служил только России… Дождь начинается. Заводи мотор!
Капли уже стучали о палубу, и Леклерк накрыл террасу стеклянной крышей. Одинцов чувствовал, что капитан хочет выговориться насчёт схватки с пиратами, но ловко переменил тему и обеспечил себя культурной программой до самого Сиануквиля, напомнив:
– Мы остановились на самом интересном месте. Как ты попал в Легион и почему ушёл.
– Точно! – Леклерк тронул яхту с места. – Вот у тебя память… В Легион я попал из-за отца. Он был военным. Служил в Группе быстрого реагирования национальной жандармерии у капитана Пруто. Это специальное подразделение для борьбы с террористами. Его создали в семьдесят четвёртом году. А в феврале семьдесят шестого террористы захватили автобус в Джибути. Есть на Африканском Роге такая маленькая страна
