Готика белого отребья III - Эдвард Ли

тряслись, когда Тостолоб полностью увидел их, он действительно улыбнулся. Теперь он хорошо проведет время...

***

(Я прелюдирую здесь, что, хотя этот романист упивается описанием душевых сцен в книгах, в которых женщины принимают душ, здесь не будет описания душевой сцены, в которой толстый, старый, белый Писатель с пивным брюхом принимает душ.)

Писатель вышел из душа и довольно вяло принялся вытираться, разинув рот и глядя на свое бородатое лицо в зеркале.

«Я только что трахнул женщину, - вспомнил он. - Я трахнул ее РУКОЙ».

Она умоляла его сделать это, и что он мог сказать после того, как получил от нее суперсовременную фелляцию, а потом залил ее грудь, как будто это была гребаная булочка с ромом? Что он мог сказать? Нет?

Она повалила его и себя на пол с удивительной для женщины лет сорока силой.

- Вставь мне, пожалуйста, вставь! - прошептала она. От возбуждения у нее скосило глаза.

- Э-э, вставить что? - спросил он, но потом она просто показала ему; она схватила его руку и без особых церемоний засунула ее в эту ложбинку розовой плоти, которая была ее вагинальным стволом, затем схватила его за локоть и – БАЦ! – засунула в себя до предплечья, и вы можете быть уверены, что со стороны Чарити не было недостатка в смазке.

- О, черт, так хорошо, - прохрипела она, широко расставив ноги, как гимнастка. В верхней части вагинальной щели, конечно, виднелся шар размером с грецкий орех – ее клитор. Она принялась растирать его одной рукой, в то же время самым ужасным тоном умоляя:

- Сделай это! Сделай!

Ну, Писатель, конечно, не стал. Он неловко стоял на коленях, согнувшись самым неудобным образом, и его рука по локоть была погружена в нее, в нее, в ее... гигантскую вагину. Он представил себе, как выглядит со стороны, а потом – что еще хуже – подумал, не смотрят ли его дорогие покойные родители с небес и не качают ли они головами, словно спрашивая, как они так налажали?

- Ну же! - завопила Чарити. - Туда и обратно! Давай двигай!

В тот момент было трудно сложить дважды два, но, в конце концов, он решил, что понял, и начал расслаблять предплечье взад-вперед.

Чарити напряглась.

- Да, да, быстрее! Сожми кулак!

Писатель головокружительно следовал приказам, используя предплечье как поршень. Каждый раз, когда он тянул назад, ее внутренние органы оказывали удивительное сопротивление, как вакуум, и каждый раз, когда он двигался вперед, раздавался громкий влажный шуршащий звук. Во-первых, вся эта скользкая плоть, сосущая его предплечье, была намного горячее, чем 98,6; на самом деле, если бы она стала намного горячее, ему пришлось бы остановиться. Там было множество бугорков, выступов, пульсирующих вен, и т. д. Кроме того, он мог поклясться, что там было что-то размером с чертов бейсбольный мяч – точка G, но он мог только догадываться, что это.

- Сильнее! - крикнула она. - Быстрее!

Следующие двадцать минут прошли таким образом: предплечье Писателя колотилось в нее изо всех сил, с таким же успехом он мог взбивать масло. Каждый раз, когда она испытывала оргазм, она напрягалась, выгибала спину, вскрикивала и издавала стоны, которые больше походили на вой, и этот канал горячей вагинальной мышцы спазмировался и временами сжимал его руку так сильно, что было больно.

«Это должно скоро закончиться», - думал он, уже близкий к изнеможению, все еще вдыхая и выдыхая, в то время как Чарити все время кричала: «Сильнее! Быстрее!» Поэтому он долбил все быстрее и быстрее, несмотря на истощающиеся запасы энергии.

- Оближи его! - приказала она ему и, конечно же, указала на свой смехотворно большой клитор, и, когда он начал лизать, как ему было приказано, сексуальные реакции Чарити перешли в овердрайв – грандиозный финал ее оргазмов. Я действительно должен предоставить вашему воображению степень ее диких речей и судорожных движений тела, и когда кризис миновал, она лежала на полу, как будто ее переехал трактор с прицепом.

«Самое время», - с облегчением подумал Писатель. Когда он вытащил руку, действие породило звук, похожий на вытягивание руки из чана с сырыми, влажными куриными потрохами, и в довершение всего, как только его рука была полностью извлечена, в воздухе затрещали несколько эффектных пуков, как будто служа идеальным акцентом к трехкольцевому групповому цирку, которым теперь стала жизнь Писателя.

Вышеупомянутый душ был немедленно необходим, чтобы смыть весь этот (извините, никакой другой термин не подойдет) вагинальный сок. Он чувствовал себя восьмидесятилетним мужчиной, когда вытирался, переодевался и тащился обратно в гостиную. Чарити осталась лежать на полу с косоглазием, высунутым языком и идиотской ухмылкой.

- Это был лучший оргазм, который я когда-либо испытывала...

«Оргазм?» - он не мог удержаться от этой мысли. Больше похоже на АРМгазм.

- Отлично, - сказал он, но внезапно его охватило паршивое настроение.

Чарити наконец-то забралась обратно на диван и укуталась в полотенце, и это вполне устраивало Писателя, потому что ему чертовски надоело смотреть на это гигантское влагалище. Его рука была по локоть в ней всего несколько минут назад, и это осознание сейчас поразило его, как сон – действительно плохой сон – такой, что он даже не был уверен, верит ли он в это. Она сестра-близнец Толстолоба, напомнил он себе, и в это он должен верить.

Но ей еще предстояло понять, зачем она здесь...

В тот же миг странную тишину дома нарушили Дон и Сноуи, которые ворвались в парадную дверь, волоча за собой несколько сумок и пакетов. Обе женщины выглядели напряженными.

- Здесь есть телевизор? - громко спросила Дон.

- Да, ты должен посмотреть новости, - добавила Сноуи.

- Ну, собственно говоря, - сказал Писатель. Он открыл шкаф и увидел большой «Сони». - Но давайте посмотрим, работает ли он...

Дон дала Чарити сарафан и шлепанцы, которые они купили в магазине.

- Вот, надень это.

Чарити вспыхнула от восторга.

- Спасибо! Оно прекрасно! - Она вскочила, уронила полотенце и натянула платье. - Я посмотрю, как оно смотрится на мне! - Она бросилась к зеркалу в ванной.

Глаза Дон широко раскрылись, и она прошептала:

- Ты видел гигантский клитор у этой цыпочки? Раньше я его не замечала.

«Это не единственное, что у неё гигантское», - подумал Писатель, но он не собирался повторять свои недавние действия.

- Так что же такого важного в этих новостях?

Телевизионная картинка только что расплылась в фокусе, показывая логотип новостей и мрачную видеозапись огороженного участка, в котором врачи скорой помощи выносили тела на носилках. Белые простыни покрывали тела, и многие из них были красными от крови.

- ... когда неизвестный нападавший, по-разному описываемый как чудовище и великан, жестоко