Синие туфли и счастье - Александр Макколл Смит

Пхути Радипхути прошел между расставленными столами для столовой, с неудовольствием заметив, что кто-то оставил отпечаток липкой руки на одном из них, самом лучшем из тех, что находились в демонстрационном зале, с черной полированной поверхностью. Чей-то ребенок, подумал он, дотянулся и потрогал стол рукой, привыкшей запихивать в рот сладости. Та же самая шаловливая ручка цапнула красную бархатную обивку на диване, стоявшем рядом, и теперь им придется прибегнуть к чистящему средству… Пхути Радипхути вздохнул. Не стоит придавать этому большого значения, страна наполнена детишками с липкими руками, да еще термитами, которые больше всего любят лакомиться мебелью. Таково положение дел, и если беспокоиться каждый раз, то только станешь еще больше заикаться. Мма Макутси не раз говорила ему, что надо перестать волноваться по любому поводу, и Пхути Радипхути действительно старался, в результате он стал меньше заикаться и обрел некоторую уверенность в себе. Ему повезло, подумал он, быть помолвленным с такой женщиной, как мма Макутси. Часто жены портят жизнь своим мужьям чрезмерными похвальбами или постоянной болтовней; он видел такого человека в магазине, человека, который, казалось, потерпел сокрушительное поражение в жизни и теперь нес в одиночку на плечах все заботы мира, этот человек смотрел на мебель как на еще одну вещь, о которой надо постоянно беспокоиться в этой и без того тревожной жизни.

– Оно очень хоро… хорошее… – Пхути Радипхути подошел к мма Макутси и мистеру Матекони.

Он прикрыл глаза. Знакомое ощущение жара в затылке и привычная скованность мышц языка. Он видел слово «хорошо», написанное на воображаемом листе бумаги, ему и надо было только прочесть это слово, как мма Макутси его научила, но он не мог. Она читала книгу, посвященную проблеме заикания, и помогала жениху преодолеть недуг, но теперь Пхути Радипхути не мог произнести фразу до конца.

– Оочч… – снова попробовал Пхути Радипхути, но у него ничего не вышло. Он должен был позвонить своей невесте и все объяснить, а теперь она станет сердиться на него и, возможно, передумает выходить за него замуж.

– На вид очень удобное, – сказал мистер Матекони, трогая кожу на одном из подлокотников. – Эта кожа…

– Такая мягкая, – тихонько продолжила мма Макутси. – Некоторые кожаные кресла очень жесткие. Они из шкур старых-старых коров.

Пхути Радипхути нервно теребил верхнюю пуговицу на рубашке. Постаравшись расслабиться, он снова открыл рот. На этот раз слова давались ему легче.

– Диван обычно бывает двух– или трехместным, – сказал он, – его также называют софой. Вон то большое кресло можно считать диваном. А это просто кресло.

Мма Макутси кивнула. Она была поражена его внезапным появлением и теперь не знала, как себя вести. Женщина представляла себе, что начнет разговор с того, что осведомится о здоровье жениха, но он пустился в рассуждения о диванах, поэтому она объяснила, что мистер Матекони ищет новое кресло и они решили посмотреть, не найдется ли здесь чего подходящего.

Пхути Радипхути внимательно слушал. Затем повернулся к мистеру Матекони.

– Вам нравится это кресло, рра? – спросил он. – Почему бы вам не сесть на него и не посмотреть, как вы будете себя чувствовать? Всегда лучше посидеть на кресле, прежде чем примешь решение.

– Да я просто смотрю, – торопливо ответил Матекони. – Я смотрю на это кресло, но здесь еще много других… – Он видел цену на ярлыке и понял, что кресло не из дешевых. Такую цену можно запросить за починку двигателя.

– Да вы сядьте на него, рра, – пригласил Пхути Радипхути, улыбаясь мма Макутси. – И тогда наверняка поймете, насколько это хорошее кресло.

Мистер Матекони сел, и Пхути Радипхути вопросительно посмотрел на него:

– Ну как, рра? Очень удобное, правда ведь? Это кресло сделано в Йоханнесбурге на большой мебельной фабрике. В Йоханнесбурге много таких кресел.

– Очень удобное, – согласился мистер Матекони. – Да, очень удобное. Но я должен посмотреть еще и другие кресла. Я думаю, в вашем магазине много хороших кресел.

– Да, конечно, – подтвердил Пхути. – Но когда находишь подходящее кресло, стóит выбрать именно его.

Мистер Матекони взглянул на мма Макутси. Сейчас ему нужна была ее помощь, но она, судя по всему, была занята своими мыслями. Она смотрела на Пхути Радипхути так, что это могло привести в замешательство. Было похоже, что она ждет, что он скажет что-нибудь, но мужчина молчал. Это какие-то их личные дела, подумал он, лучше бы они отошли куда-нибудь и поговорили, чем обмениваться такими взглядами. У женщин всегда личные дела с мужчинами, рассудил он. Всегда что-то происходит на заднем плане – какая-то интрига или путаница из-за пренебрежения или недостаточного внимания, совершенно неумышленного, разумеется, но замеченного, прибереженного на потом как следует обдуманного. И часто мужчины не подозревают о своей оплошности до тех пор, пока на них не польется поток обвинений и слез. По счастью, мма Рамотсве не такая, подумал он. Она никогда не унывает и всегда говорит обо всем прямо, но эта мма Макутси, с ее большими круглыми очками, может оказаться совершенно другой, когда речь заходит о мужчинах, и этот бедняга, Пхути Радипхути, наверное, попал в переплет. Ему, наверное, не нравится быть женихом мма Макутси. Конечно нет. Он боится ее с ее девяноста семью или сколько их там баллами, боится ее решительных действий. Бедный Пхути Радипхути.

С момента появления Пхути Радипхути мма Макутси не произнесла ни слова, но сейчас она заговорила:

– Для мужчины очень важно иметь удобное кресло. Мужчины должны принимать столько важных решений, и им нужны удобные кресла, в которых можно сидеть и обдумывать все это. Я всегда так считала.

Поделившись этим наблюдением, она украдкой взглянула на Пхути Радипхути и опустила взгляд на свои туфли. Похоже было, она ждала, что туфли будут возражать ей, упрекать за внезапный отказ от привычных взглядов – в частности, мма Макутси всегда утверждала, что действительно важные решения за мужчин принимают женщины, тонко и незаметно, но это делают именно они. Об этом они с мма Рамотсве вели нескончаемые разговоры, и их мнение по этому поводу совпадало. И вот мма Макутси малодушно провозглашает, что именно мужчины, сидя в удобных креслах, принимают все важные решения. Женщина не спускала взгляда с туфель, но они молчали, словно лишившись дара речи от удивления.

Пхути Радипхути посмотрел на мма Макутси. Он улыбался как человек, совершивший приятное открытие.

– Это правда, – сказал он. – Но хорошего кресла заслуживает каждый. Женщины тоже. Им тоже приходится думать о важных вещах.

Мма Макутси торопливо кивнула в знак согласия.

– Да, верно, и хотя ты, возможно, сочтешь меня старомодной, но я всегда считала, что мужчины играют в жизни более важную роль. Видишь ли, я так воспитана.

Эта реплика заставила Пхути Радипхути улыбнуться еще шире.

– Я надеюсь, ты придерживаешься не слишком традиционных взглядов, – сказал он. – Современным мужчинам это не нравится. Им нравятся жены, у которых есть собственное мнение.

– Да, у меня конечно же есть собственное мнение, – быстро отозвалась мма Макутси. – Я никому не позволяю думать за себя.

– Это хоро… хорошо, – сказал Пхути Радипхути.

Он осознал, что перед этим говорил гладко, не заикаясь, и из-за этого слегка запнулся, но ему стало легче, потому что его отсутствие на ужине и то, что он не предупредил свою невесту, казалось, не расстроило мма Макутси. А теперь, когда Пхути Радипхути рассказывал о болезни тетушки и своем визите в больницу, слова лились легко. Мма Макутси уверила жениха, что, хотя его отсутствие огорчило ее, она понимала, что у него могли быть основательные причины, и не волновалась.

Ну, ты и лгунья, босс, вдруг сказали ей туфли. Но мма Макутси разговаривала с человеком, которому предстояло стать ее мужем, у нее не было времени прислушиваться к ворчанию туфель.

– Ну что же, – сказал Пхути Радипхути, – будем смотреть еще кресла или вам понравилось это?

Мистер Матекони похлопывал по коже подлокотников кресла. Она была мягкой на ощупь, и он легко мог представить, как сидит в этом кресле у себя в гостиной дома на Зебра-драйв, похлопывая по подлокотникам и созерцая потолок. На заднем плане, на кухне, мма Рамотсве готовит ужин, и дразнящий запах ее вкуснейшего тушеного мяса разносится по коридору. Это была великолепная картина, мимолетное видение рая, если удастся туда попасть. Есть ли что дурное в том, что человек сидит в таком кресле и размышляет? – спросил мистер Матекони. Нет, хотя, кажется, многие люди хотят, чтобы мужчины чувствовали себя виноватыми в этом. Он недавно слышал по радио, да и мма Рамотсве говорила, что мужчины в основном ленивы и хотят, чтобы их обслуживали женщины. Разве можно так говорить? Он, например, нисколько не ленив. Он напряженно работает целыми днями в «Быстрых моторах на Тлоквенг-роуд», никогда не подводит своих клиентов, отдает все заработанные деньги мма Рамотсве на общие траты. А если ему время от времени хочется посидеть в кресле, дать отдохнуть своим усталым косточкам, что же в этом плохого?