Кризис доверия - Светлана Кузнецова

«Будильник» и какого лешего он сейчас звонит. Вот и Кир также. К тому же прозвенел проклятый символ человеконенавистничества в десять минут четвертого, хотя заводил Кир его на половину шестого вечера.

Все. Остаток дня не задался. И только растекшийся по квартире чудесный аромат только испеченного хлеба примирил Кира с действительностью.

— Привет, соня, рановато ты сегодня! — Лерка сидела на кухонной тумбочке, подложив под себя левую ногу, а правой болтая в воздухе. Как воробей на насесте.

— Время перепутал, — Кир с усилием растер лицо. — Вернее, я — нет, а будильник мой — да.

— И как же ему удалось-то бедному? — усмехнулась Лерка.

— Ты переставила?

— Тебе буквально обзвонились. Вот как в одиннадцать пришла, так и… Причем по городскому.

— Ну да, мобильный я блокирую в свой личный выходной, — произнес Кир, хотя точно знал, что врет: не блокировал он никогда входящие. И будильник не ставил точно. С чего? Выходной же.

— Однако здесь что-то точно важное, — сообщила Лерка, взяла со стола портняжные ножницы, которых у Кира никогда не было, улыбнулась, поднесла к неожиданно отросшим волосам…

Чик! Длиннющие косы до пят цвета спелого каштана (которые Лерка до такого состояния не отращивала никогда) полетели на пол. Почему-то тот оказался зеркальным. В нем отражалась кухня, но не Лерка, а смотреть на себя Кир отчего-то испугался.

— Сестренка, ты… когда покрасилась? — отчего-то цвет ее волос смутил гораздо сильнее дикости происходящего.

— А ты угадай.

Миг, и на месте Лерки сидела уже не она, а фанга, подвозившая Кира на «Хаммере».

— Кар! — рассмеялась она низким красивым голосом.

Нотки корицы и апельсина тотчас повисли в воздухе.

«С чего это я стал чуять запахи во сне?» — удивился Кир.

— Просыпайся. Неужели не слышишь?

Только после ее слов Кир понял, что, во-первых, спит… или спал до этого момента; во-вторых, разозлился, поскольку фанги не имели никакого права лезть к нему в сновидение; и, в-третьих, невольно обрадовался приходу этой конкретной кровопийцы. Снова увидеть ее захотелось немедленно, стоило джипу укатить по широкому московскому проспекту. И еще Лерка. Не просто же так эта клыкастая под нее мимикрировала?

— С твоей сестрой все хорошо, — заверила фанга, — это не я взяла ее образ, а ты наделил меня им. И спишь ты долго, не докричишься. А вставать надо. Очень надо, Кир!

Он прислушался. Телефон надрывался, лежа под кроватью (доставать его оттуда было всяко проще, чем шарить по тумбочке, рискуя уронить).

— И, когда проснешься, знай: здесь не при чем ни я, ни прайд Ферн, ни тот, кого ты зовешь Доком!

— Так я и поверил, — пробормотал Кир, продирая глаза.

— Клянусь моей сангри! — голос от того, что он сел в кровати, тише звучать не начал, а по квартире разливался уже другой аромат: ванили.

— Вот же…

Ветер ударил в окно далеким смехом.

— Дрянь прилипчивая… — кое-как сформулировал Кир. Телефон, как назло, заткнулся. Кир кинул взгляд на кресло. Василий возлежал на нем по диагонали, вытянувшись струной. В личном неприсутствии фангов он ручался, а область тонких материй и неумение кое-кого держать полусонный разум недоступным для всякой камарильи, его не тревожило. — Кис-кис…

Кот дернул ухом и перекатился на другой бок, свернув и развернув хвост щупальцем мохнатого осьминога.

— Десять минут четвертого, кто бы сомневался, — вздохнул Кир, посмотрев на часы, и поплелся в ванную.

Следующий звонок прозвучал минут через десять.

— Кирюх… — голос Мишки Жданова, их вечного дежурного и главного поставщика сплетен и новостей, звучал глухо. — Можешь подъехать на Бауманскую? Я знаю, сегодня ты не работаешь, но только что сводка прошла… Димана нашли.

Сонную хмарь, как ветром сдуло. Зато начала болеть голова.

— В смысле… нашли? — уточнил Кир, стараясь сохранять спокойствие.

В их работе случалось, случается и будет случаться всякое. К тому же Мишка раз уже ошибся, переполошив всех известием о смерти самого Кира. А он тогда не умер и даже ранен не был, просто присутствовал в морге на опознании одного очень неприятного типа, проходящего по делу о грабежах и убийствах. Отдел занимался в основном фангами, но тут ребята из прокуратуры попросили подъехать именно Кира: в прошлом он часто встречался с Борькой Сизом. Когда-то охотник на фангов, одиночка, с условиями договора он так и не смирился, но, смекнув, что, убивая кровопийц, долго не проживет, решил резать людей. В жертвы выбирал мужчин посильнее, которые могли оказать ему сопротивление. Вещи убитых он считал трофеями. Собственно, потому изначально его считали грабителем и разыскивали пропажи по ломбардам и рынкам. Тщетно, конечно же. «Трофеи» он складировал в «зале славы», в который превратил большую комнату своей малогабаритки в Новогиреево.

Неинтересно этой мрази было просто убивать, хотелось противостояния, поединка. Ну и в конце концов нарвался он на бойца посильнее, имя которого старательно убрали из всех документов: парень как-никак тварь завалил, ни к чему ставить его под удар желающих выслужиться и раскрутить дело о превышении самообороны, еще и в прессе хайпануть и пропиариться. Фиг им, а не рекламная компания за счет героя.

— В прямом, Кир, в этот раз я не ошибся. Сейчас там Вадим из третьего с группой.

Вадим Косарев работал только по людям. Означало ли это, что в смерти Димана фангского следа не прослеживалось, только предстояло выяснить.

— Он в курсе, что я подъеду?

В трубке вздохнули.

— Да, он даже настаивал.

— Адрес сообщением скинь.

Мишка отключился.

«Кто это мог быть? — Кир прикрыл глаза, поморщившись, почесал подбородок, просящий бритвы уже три дня как. — Да кто угодно: от уличного гопонья до стайров, выследивших Димана, а значит и меня тоже».

Тренькнуло оповещение о сообщении. Кир открыл глаза и поплелся в ванную.

Забивать себе голову пока не хотелось, но в целях предосторожности следовало позвонить Лерке.

— Привет, жаворонок, — голос сестры прозвучал на пятом гудке, заставив Кира выдохнуть с облегчением. — Я только собираюсь к тебе ехать.

— Уж лучше мы к вам, — фразой из какого-то то ли фильма, то ли книги отшутился Кир.