Эксклюзивный мачо - Татьяна Полякова

– Об убийстве, – пожал он плечами.

– Вот именно. Свет в окошке.

– С женой-то я об убийствах не говорю.

– А о чем ты говоришь?

– О детях, обо всем, вообще о жизни. Да ну те­бя, – махнул он рукой, наконец заметив, что улыб­ку я уже не прячу. – Все тебе смешочки. Я ж по-то­варищески, не из пустого любопытства.

Лифт остановился, Артем вышел первым. Ме­таллическая дверь, обшитая дерматином, была опе­чатана. Я машинально почесала Сашку за ухом, ожи­дая, когда Артем достанет ключ, но он вдруг замер, потом воскликнул:

– Посмотри-ка! – Бумага на двери была порва­на, хотя это и не бросалось в глаза, потому что кто-то очень аккуратно подклеил ее с обратной стороны скотчем. – А ты ехать не хотела, – перешел он на шепот.

– Я и сейчас не хочу, – порадовала я его тоже шепотом. – Кто-то успел побывать здесь до нас, и мы, понятное дело, ничего не найдем.

Артем дернул дверную ручку, и дверь открылась.

– Запереть не потрудились, – прокомментиро­вал он и вошел в квартиру. Хоть я и знала, что это лишняя трата времени, если до нас здесь уже были гости, но оставаться на лестничной клетке не хоте­лось, и я вошла тоже.

Вешняков миновал холл и присвистнул, я пото­ропилась за ним. Двухкомнатную квартиру перепланировали, и сейчас она представляла собой одно большое пространство с барной стойкой, отделяю­щей кухню от гостиной-спальной. Вся квартира от­сюда как на ладони. Вешняков свистел не зря, здесь кто-то основательно потрудился. По полу разброса­ны фотографии (их оказалось великое множество), вещи выброшены из шкафов, ящики открыты.

– Это ваши так постарались? – на всякий слу­чай спросила я. Артем ответил суровым взглядом, я лишь пожала плечами.

– Чего-то искали, – пробормотал он.

– Золото, бриллианты? – спросила я.

– Кончай, а? – обиделся Вешняков.

– Тогда фотографии, записные книжки или дневник, если таковой имеется. Но нынче барышни дневниками не увлекаются. Так что скорее фотогра­фии или номер телефона.

– Думаешь, это тот самый таинственный лю­бовник?

– Не такой уж он теперь и таинственный, раз ты уверен, что через час будешь знать его имя.

Артем вздохнул, точно сам не верил своему обе­щанию.

– Ну, что делать-то будем? – спросил он с пе­чалью.

– Ждать, – ответила я.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять Артему позвонили, он гаркнул “да”, пробормотал “наконец-то”, после чего физиономия его вытянулась. “Не иначе как опять политик затесался”, – на­блюдая за ним, решила я, и оказалась не права. Вешняков дал отбой, взглянул на меня с тоской в очах и для начала спросил:

– Знаешь, чей номерок?

– Узнаю, если скажешь.

– ТТ, – заявил он с таким видом, точно ожи­дал, что потолок обвалится. В тот вечер я была несо­образительна, скривила постную мину, мол, охота вам, дяденька, над сиротой глумиться, но Вешняков был далек от этого и, видя такую мою бестолко­вость, поспешил пояснить: – Тимур Тагаев, более известный в нашем городе под кличкой ТТ. Вот и мафиози нарисовался, – с тяжким вздохом продол­жил он. – Ну ладно бы кто другой, нет, нате вам. Сплошная невезуха.

Настроение Вешнякова можно было понять. Ти­мур Тагаев, или попросту ТТ, как возможный про­тивник был не лучше любого политика. Если чест­но, даже хуже. Я попыталась обнаружить в памяти кое-какие сведения о нем. Всенародную славу ему принес “Хаммер”, первый и пока единственный в нашем городе. Тагаев появился на нем пять лет назад, вызвав скрежет зубовный у властей и много­численных недругов. “Хаммер” был новенький и стоил кучу денег, таким образом, ТТ демонстриро­вал свое богатство, давая понять, что скрывать его не намерен, а на следующий год заплатил все нало­ги, справедливости ради надо сказать, впервые. До этого он скромно числился экспедитором в одной из фирм и получал триста рублей, что даже для налоговой полиции, ко всему привыкшей, выглядело издевательством. Налог, который господин Тагаев изволил заплатить, вызвал шок у нашей администрации, хотя чиновники должны были порадовать­ся, потому что при сравнении суммы с городским бюджетом щека невольно начинала дергаться. Дед называл ТТ не иначе как “удачливой шпаной” и принципиально игнорировал его, будто того и нет вовсе. Однако во времена его правления на Тагаева дважды начинали охоту различные службы, и дваж­ды он выходил безусловным победителем. Все у не­го складывалось без сучка и задоринки.

Менты еще раньше потеряли к нему интерес, то есть не к нему, конечно, а к идее посадить его за ре­шетку из-за абсолютной бесперспективности тако­вой. ТТ особо властям не досаждал, будучи челове­ком благоразумным. В политику он не лез и разъез­жал на своем “Хаммере”, вызывая у граждан легкую зависть. С той частью городской жизни, где царил ТТ, мне сталкиваться ранее не приходилось, оттого и Тагаевым я никогда не интересовалась, но “Хаммер”, конечно, видела. Ясно как день, тягаться с ним силами – совершенная глупость. Сия мысль отчетливо читалась в этот момент на челе Артема.

– Расскажи мне об этом типе, – попросила я. Артем скривился.

– Что о нем рассказывать, а то сама не знаешь.

– Откуда мне знать? У меня знакомая шпана в основном среди слуг народа.

Вешняков вздохнул так, точно хотел убедиться, что я говорю серьезно, и опять вздохнул.

– Да нормальный он мужик, – заявил он со­вершенно неожиданно. Я подняла брови, демон­стрируя удивление, переходящее в испуг, в основ­ном за рассудок собеседника, а он упрямо продолжил: – Ну, был шпаной, то есть… сама понимаешь. Поднялся быстро, потому что совершенно безба­шенный. А как в силу вошел, первым делом навел среди своих порядок. Вон в соседней области братва бойни устраивала, а у нас все поделили тихо-спо­койно. Так, труп-другой появится за городом, и опять тишина. А сейчас и вовсе все решают миром, уж не помню, когда в последний раз стреляли. Так что, по большому счету, ему есть, за что спасибо ска­зать.

– Интересные у вас разговорчики, Артем Сер­геевич, – укоризненно покачала я головой.

– Да ладно, твои слуги народа разве лучше?

– Оно конечно, – не стала возражать я. Огля­дела квартиру и вынесла вердикт: – Ничего мы здесь не найдем. Наверняка твой ТТ обшарил здесь все сверху донизу.

– Думаешь, девчонка – его работа?

– А ты что думаешь?

– С какой стати, скажи на милость, ему ее уби­вать? – поморщился Артем.

– Это ты у него спроси.

– Ага, спросишь тут…

– Тогда сам выясни.

– Как-то мне не верится… не похоже это на не­го. Девица в здравом уме шантажировать его не ста­нет. Надо ж понимать, что башки лишишься.

– Вот-вот, она и лишилась. О здравом уме там и речи не было.

– Ну, пугнули бы… а убивать…

– Выходит, знала о нем что-то такое, из-за чего ее и убить, по его мнению, стоило. И вообще, стран­ное у тебя отношение к человеку, который является твоим потенциальным противником. Ведь является?

– Может быть, – вновь поморщился Артем.

– Вот, пожалуйста, – развела я руками. – Диву даюсь, чем тебе этот парень в душу запал.

– Говорю, нормальный мужик.

– На “Хаммер” он заработал своим горбом? Миллионы просто так не наживают.

– А Дед твой горбом нажил?

На это возразить было нечего.

– Несмотря на твою большую привязанность к этому типу…

– Перестань, – обиделся Артем. – Я просто высказал свои сомнения. Имеет человек право вы­сказаться?

– Имеет. Допустим, он кладезь добродетелей, но против фактов не попрешь. Райзман ему звонил и в тот же день помер, и Анна была с ним знакома. Его… э-э-э… деятельность предполагает наличие тайн, которые он хотел бы сохранить. То есть все прекрасно укладывается в схему.

– Что схема… – заныл Артем.

– Мы обязаны все проверить.

– Я что, отказываюсь? Вызову его на допрос повесткой. Кому звонишь? – нахмурился он, уви­дев, что я достала мобильный.

– Лялину. Надо человека осчастливить. – И по­шла к выходу.

– Подожди, ты куда?

– Домой. Говорю; делать здесь нечего, ты на своей тачке, так что доберешься.

Лялин, услышав, кто такой предполагаемый лю­бовник Анны, вздохнул.

– Не было печали, – сказал он в сердцах. По­молчал и затянул свою любимую песню: – Знаешь, Детка, забей ты на это дело. Пусть Вешняков воду в решете носит, а тебе зачем? Если к убийству имеет от­ношение Тагаев, дело совершенно бесперспективное. Я даже не знаю, кто хуже: Дед или этот ТТ. Слы­шишь меня?

– А как же.

– И что скажешь?

– Ничего.

– Ну, вот… Нет бы порадовать старика.

Я послушала его еще немного, но ничем так и не порадовала. Появление на горизонте мафиози с таким громким именем в тот момент меня не очень-то напугало. Я считала, что преступники должны сидеть в тюрьме, а убийство – тяжкое преступле­ние. Отчего бы Тагаеву не отправиться за решетку? Я даже верила, что это вполне осуществимо. Не го­ворю, что легко, нет, тут я как раз не обольщалась, но осуществимо. Главное, что-то сдвинулось с мертвой точки. В любом расследовании важно отыскать ни­точку, за которую можно ухватиться, и в тот вечер мне казалось, что я ее нащупала. Оттого и отправи­лась домой отнюдь не в самом плохом настроении.