Таежная банда - Виталий Михайлович Егоров

– Давай сделаем следующее. Проведем негласную проверку по месту его жительства, узнаем у соседей, какой образ жизни он ведет, бывают ли посторонние люди у него в квартире. А также потихоньку понаблюдаем за ним, может быть, он приведет нас к Скворцову. Пока вот так… И надо активизировать розыск Скворцова.

– Согласна, – кивнула Людмила и, слегка усмехнувшись, добавила: – Только куда уж дальше активизироваться по розыску Скворцова?! И так по нему только и работаем!

4

Прошло более двух недель, наступил по-настоящему летний зной.

Слежка за санитаром Мишуковым никаких результатов не дала, по месту его жительства сыщики особых успехов тоже не добились.

Однокомнатная благоустроенная квартира Мишукова находилась в двухэтажном деревянном доме. Соседи сообщили, что иногда за стеной слышны пьяные разговоры, шумные вечеринки, но не так часто, чтобы они кого-то донимали всерьез. Его часто видят за рулем старого «Москвича» синего цвета.

Понаблюдав за ним еще несколько дней, сыщики отвлеклись на другие, не менее тяжкие преступления, затянувшийся розыск Скворцова постепенно приобретал форму вялотекущего процесса. Одним словом, актуальность дела сходила на «нет», и нужен был какой-то прорыв в расследовании этого душераздирающего случая.

Вскоре такой прорыв не замедлил нагрянуть. На улице столбики термометров поднимались уже до отметки выше тридцати градусов, и люди потянулись к городским пляжам. В один из таких дней оперуполномоченный уголовного розыска Родион Сухов, не выдержав изнуряющей жары, запил. Впрочем, он «выпадал» не только от жары, но и от любых других причин, например, от лютого холода – все зависело от состояния его легкоранимой души. Руководство смотрело сквозь пальцы на его пьяные «каникулы», зная, что он с лихвой отработает свои прогулы, выдавая на-гора целые серии раскрытых «глухарей».

Сухов был одним из опытнейших сыщиков отдела, занимающегося раскрытием краж. Слушать его беседу с подозреваемым – это было нечто! Он так красиво обставлял преступника железными уликами, так изящно копался в его душе, что тот почти всегда тянул лапки кверху, а затем сетовал подельникам в камере, что был в состоянии гипноза, и потому выложил все как на духу. «Не обессудьте, что дал полный расклад оперу, – говорил им вор, горестно вздыхая и разводя руками, – побудете в моей шкуре, сами тогда поймете!»

Однажды в городе приключился громкий случай, и, если бы не профессионализм Сухова, скандал мог разрастись до государственного масштаба.

На гастроли в Якутск приехал заслуженный артист РСФСР Сергей Захаров, и у него украли музыкальный синтезатор, редкий по тем временам инструмент.

На вечерней планерке начальник уголовного розыска майор Кожемякин, милиционер старой закалки и формации, человек, далекий от музыки, в конце совещания поднял оперативника Сухова, на чьей обслуживаемой территории была совершена кража:

– А теперь нам доложит Родион Сергеевич по факту кражи синхронизатора у певца Захарова. Дело исключительной важности, назревает большой скандал, случай поставлен на контроль в обкоме партии. Пока что Захаров выступает в концертном зале Якутского университета и как-то обходится без своего инструмента, а через три дня дает концерт в музыкальном театре, где будет присутствовать все руководство республики. А там без этого самого синхронизатора нельзя. Скажите, Родион Сергеевич, найдется ли к этому времени инструмент, без которого певец отказывается выйти на сцену?

Оперативник встал и, улыбаясь, поправил руководителя:

– Товарищ майор, не синхронизатор, а синтезатор.

Все заулыбались, кто-то прыснул со смеху.

– Ладно, не умничай, а доложи по существу, – буркнул майор, уткнувшись в бумаги. – Есть какая-то надежда, что преступление раскроется и концерт не будет сорван?

– Я сегодня был в концертном зале, – доложил Сухов. – Есть все основания полагать, что синтезатор не покинул еще здание университета. Злоумышленники где-то спрятали его и ждут удобного случая, чтобы вынести.

– А какой он из себя, этот… синхронизатор?

– Синтезатор, – снова, улыбаясь, поправил сыщик. – В сложенном виде – как большой чемодан.

– А для чего он нужен?.. Так сказать, предназначение…

– Синтезирует звуки через генератор звуковых волн.

– А-а-а, – понимающе закивал головой руководитель. – Что собираешься предпринять?

– Уже предпринял. Я собрал весь коллектив культурного центра ЯГУ, объявил им, что завтра большими силами будет производиться обыск всех кабинетов и подсобных помещений. Ночью по всему периметру здания выставим посты и задержим воров с поличным.

– А если они уже сейчас выносят похищенное? – высказал опасение руководитель.

– Нет, испугаются – слишком много свидетелей, да и внизу на вахте люди. Вынесут только ночью.

– Дай-то бог, – с сомнением в голосе проговорил Кожемякин. – Завтра с утра, надеюсь, этот синхро… инструмент будет лежать на моем столе.

Ночью задержали директора этого культурного заведения, который, оказывается, и украл синтезатор, спрятав его в одной из подсобок, но, испугавшись массовых обысков, решил потихоньку вынести инструмент и спустил его на веревке через окно прямо в руки сыщикам.

Директор отделался условным наказанием, но он не успокоился и позже «кинул» на кругленькую сумму эмиссаров Джохара Дудаева, прибывших в Якутию покупать тонну золота для нужд самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия. Мошенник водил покупателей по Дому правительства, а затем с деньгами скрылся через задний ход здания. В отместку чеченцы взяли в заложники одного местного спортсмена и держали у себя более года, пока государственные мужи республики не собрали необходимую сумму и не выкупили его.

А Сергей Захаров оказался простым и добрым человеком, без всякой там «звездности». Он поблагодарил сыщиков и вручил им пятизвездочный французский коньяк в красивой блестящей упаковке.

Так закончилась история с синтезатором известного всем певца. Сыщиков, участвовавших в операции, наградили деньгами в размере тридцати рублей каждого. Курьез получился с приказом, подготовленным опытным секретарем, где черным по белому было написано: «… за раскрытие кражи синхронизатора, принадлежащего заслуженному артисту РСФСР С. Г. Захарову, наградить денежной премией в размере тридцати рублей…» При зачитывании приказа сыщики похохотали от души.

А вот теперь Сухов запил. Он пил три дня, а на четвертый поплелся в сторону городского пляжа, где с тяжелой головой и невеселыми думами размышлял о том, что терпение начальства небезгранич-но, и теперь-то ему не миновать увольнения.

Вода тихо плескалась у ног сыщика, иногда набегая сильнее, когда проплывала какая-нибудь моторная лодка. Рядом играли в песке детишки, взрослые жарили себя на солнце, изредка окунаясь в воду, чтобы вновь отдаться жарким лучам солнца.

Вдруг Родион заприметил мужчину, одиноко скучающего возле тальника на почтительном расстоянии от берега. Приглядевшись, он узнал в мужчине разыскиваемого всем уголовным розыском Скворцова!

Сухов не был бы Суховым, если бы не предпринял каких-то мер, чтобы задержать преступника, даже в том состоянии, в котором он сейчас пребывал. А поскольку кругом не было видно ни одного милиционера, а он с голыми