Очерки истории цивилизации - Герберт Уэллс

В сентябре большое наступление союзников на Болгарию привело к революции в этой стране с предложением о заключении мира. После этого в октябре последовала капитуляция Турции, а затем, 3 ноября, — Австро-Венгрии. Была сделана попытка вывести германский флот на последнюю битву, однако моряки взбунтовались (7 ноября).

Без какого-либо намека на чувство собственного достоинства кайзер и кронпринц спешно сбежали в Голландию. 11 ноября было подписано перемирие, положившее конец войне…

Эта война продолжалась четыре года и три месяца и постепенно втянула почти каждого, по крайней мере в западном мире, в свой водоворот. Непосредственно в боевых действиях были убиты более десяти миллионов человек, еще двадцать или двадцать пять миллионов умерли от вызванных войной лишений. Миллионы пострадали от болезней и недоедания. Огромное число тех, кто не участвовал в боевых действиях, работали на обеспечение военных потребностей: производили вооружения, боеприпасы, работали в госпиталях, замещали тех, кто был призван в армию и т. п. Деловые люди приспосабливались к лихорадочным методам ведения бизнеса в мире, находящемся в состоянии кризиса. Война фактически стала атмосферой, способом жизни, новым социальным порядком. И вдруг она окончилась.

В Лондоне о перемирии было объявлено 11 ноября в 11 часов утра. Это привело к небывалому прекращению всей рутинной деятельности. Служащие высыпали из своих контор на улицы, продавцы бросили свои магазины, водители омнибусов и военных грузовиков отправились в поездки по импровизированным маршрутам, увозя ошеломленных и радостных пассажиров неизвестно куда. Вскоре огромные толпы заполонили улицы, а каждый дом или магазин вывесил флаги (если они были). Когда наступила ночь, многие главные улицы, долгие месяцы не освещавшиеся из-за воздушных налетов, были залиты ярким светом. Было непривычно видеть в лучах искусственного освещения огромное множество людей. Все ощущали опустошенность, сочетавшуюся с напряженным и щемящим чувством облегчения. Наконец-то все закончилось. Уже не будут умирать солдаты во Франции, уже не будет воздушных налетов — и все будет хорошо.

Люди хотели смеяться, хотели плакать — и не могли ни того, ни другого. Энергичные юноши и находившиеся в отпуске молодые солдаты образовали немногочисленные шумные шествия, которые проталкивались через общий поток, вовсю стараясь веселиться. Из аллеи в парке Сент-Джеймс, где был выставлен целый арсенал захваченных орудий, притащили трофейную немецкую пушку и сожгли ее лафет. Запускались петарды и шутихи. Однако организованного веселья было мало. Почти каждый потерял и перенес слишком много, чтобы предаваться безудержному ликованию.

Глава тридцать девятая

Мир после великой воины

1. Период морального истощения.

2. Президент Вильсон в Версале.

3. Устав Лиги Наций. 4. Соглашения 1919–1920 гг.

5. Большевизм в России.

6. Свободное ирландское государство.

7. Беспорядки в Китае.

8. Укрепление позиций ислама.

9. Долги, деньги и стабилизация.

10. Парадокс перепроизводства и спроса.

11. Конфликт традиции и реконструкции.

12. Объединение может произойти лишь в результате сознательных усилий.

13. Силы, работающие на объединение мира.

14. Возможно ли Всемирное Федеральное Государство?

15. Некоторые предпосылки создания Всемирного Федерального Государства.

16. Заглядывая в будущее человечества

Мир западноевропейских цивилизаций в первые годы после окончания мировой войны напоминал человека, которому очень небрежно сделали жизненно важную хирургическую операцию и который еще точно не знает, будет он жить или вскоре свалится и умрет. Это был потрясенный и ошеломленный мир. Милитаристский империализм был повержен, но огромной ценой. Он чуть было не одержал победу. Теперь, когда напряжение конфликта спало, жизнь продолжалась как-то вяло, неохотно, в каком-то порывистом и нечетком ритме. Все страстно жаждали мира, утраченной довоенной свободы и процветания, не имея при этом силы воли для достижения и сохранения этих ценностей.

Во многих аспектах произошел сильный регресс. Как и в Римской республике в результате длительного напряжения, вызванного Пуническими войнами, в годы после мировой войны наблюдался значительный всплеск насилия и жестокости, а также глубокое падение морали в экономике и финансах. Открытые и щедрые натуры с готовностью принесли себя в жертву насущным потребностям войны, а хитрые и подлые из мира бизнеса и денег выжидали, когда им представится удобная возможность уцепиться за ресурсы и политическую власть в своих странах. Повсеместно люди, до 1914 г. считавшиеся темными личностями и авантюристами, обрели власть и влияние, в то время как более достойные и лучшие люди работали за гроши. В период послевоенного истощения обуздать этих недавно разбогатевших и недавно дорвавшихся до власти было трудно.

В ранний период войны во всех воюющих странах широко распространилось чувство братства и необходимости служить интересам общества. Повсюду простые люди жертвовали своими жизнями и здоровьем во имя того, что им представлялось благом государства. Им обещали взамен, что после войны будет меньше социальной несправедливости и больше всеобщей заинтересованности в благосостоянии каждого.

В Великобритании, например, премьер-министр Ллойд Джордж особо подчеркивал свое намерение сделать послевоенную Британию «страной, достойной героев». В своих очень эмоциональных и очень красивых речах он предвещал продолжение этого военного социализма и в мирный период.

В Великобритании было создано министерство реконструкции, которое должно было заниматься планированием нового и более справедливого социального порядка, лучших условий труда, лучших жилищных условий, усовершенствованием системы образования, а также полным научно обоснованным пересмотром экономической системы. И повсюду слово «реконструкция» скрашивало жизнь и подпитывало надежды великого множества неимущих людей.

Похожие обещания лучшей жизни поддерживали простых солдат Франции, Германии и Италии. Крах России был вызван быстрой утратой подобных иллюзий. Поэтому к концу войны в сознании людей Западной Европы существовали два опасно антагонистических устремления.

Богатые и предприимчивые люди, особенно те, которые разбогатели на войне, строили планы по недопущению, например, национализации воздушного транспорта и стремились вывести из-под общественного контроля промышленность, судоходство, наземный транспорт, торговлю товарами первой необходимости и все коммунальные услуги, передав их в цепкие руки частного бизнеса. С этой целью они покупали газеты, занимались лоббированием своих интересов в парламенте и другой подобной деятельностью.

С другой стороны, массы простых людей наивно рассчитывали на создание нового общества, планируемого почти исключительно в их интересах и в соответствии с идеями всеобщего блага. История 1919 года в основном представляет собой столкновение этих двух противоположных устремлений. Находившееся у власти «рыночное» правительство занималось лихорадочной продажей всех прибыльных общественных предприятий частным спекулянтам…

На четыре года военная драма отодвинула на второй план социальную проблему, над решением которой западные цивилизации работали в течение всего XIX в. Теперь, когда война окончилась, эта проблема, как никогда прежде, явилась в своем самом неприкрытом и зловещем виде.

К тому же накопившиеся раздражения, тяготы и общая нестабильность послевоенного периода отягощались полной дезорганизацией денежно-кредитной системы. Деньги, представляющие собой скорее сложный механизм условностей, чем систему эквивалентов, были лишены в воюющих странах поддержки золотого стандарта. Золото использовалось лишь для международной торговли, и каждое правительство выпустило избыточное количество бумажных денег для внутреннего пользования.

Когда рухнули барьеры военного времени, международный валютный рынок превратился в жуткую неразбериху, источник бед для каждого, кроме немногочисленных валютных игроков и спекулянтов. Цены поднимались все выше и выше, доводя до бешенства тех, основным источником существования которых была заработная плата. С одной стороны, работодатели противились требованиям о повышении зарплаты, с другой — цены на еду, жилье и одежду загоняли трудящегося человека в безвыходное положение. И в чем заключалась главная опасность ситуации — он начал терять всякую уверенность (если она была ранее) в том, что его терпение и конструктивный настрой в отношениях с работодателем действительно смягчат донимавшие его неудобства и лишения.