Тавриз туманный - Мамед Ордубади

Я послал Тахмину-ханум за Мешади-Кязим-агой. Он скоро пришел, так как знал, что без особой надобности я его не вызываю. Он был казначеем Революционного комитета. Получить у него деньги всегда было очень трудно, но я решил сразу же приступить к делу.

- Мешади-Кязим-ага, - начал я. - Ты человек благородный, сердечный. Тебя всегда радуют хорошие дела. И сейчас я хочу сообщить тебе приятную новость.

Он заулыбался, думая, что я укажу ему новый способ заработать. Потирая от удовольствия руки, он сказал:

- И дня не прожить бы мне без твоей милости, да не лишиться мне тени твоей над моей головой.

Я понял, о чем он думает, и улыбнулся.

- Ты сначала выслушай меня, потом успеешь говорить о моей тени над своей головой. Может быть, то, о чем я собираюсь говорить, не имеет для тебя никакого интереса? Тогда как быть с твоими молитвами, которые ты так обильно расточаешь?

Он понял, что тут торговыми делами не пахнет:

- Напрасно вы думаете, что меня интересуют только прибыли и коммерческие сделки. Меня может обрадовать все, что приятно вам.

Теперь он ожидал, что я расскажу ему о каком-нибудь событии и навострил уши.

- Надо отпраздновать свадьбу Асада с Махру, - сказал я. - Как вы на это смотрите?

- Пора, давно пора!

- Я хочу, чтобы их свадьба была торжественной. Они оба достойны этого.

Мешади-Кязим-ага молчал.

- Первым долгом надо подумать об их доме. Квартира Асада для семейной жизни не подходит. Как вы считаете?

- Поручите мне заняться этим. В разных концах Тавриза я купил девятнадцать домов. Мы с вами осмотрим их, какой вам нравится - подарим Асаду, пусть живут счастливо.

- А если я выберу дом на улице Раста?

- Что ж, это самый богатый, самый красивый дом. В нем есть и женская и мужская половины, балкон, сад, баня- все, что хотите. Я рад подарить его молодым.

- Благодарю вас, это прекрасный подарок. Всю обстановку приобретете за мой счет.

- С большим удовольствием. Можете положиться на мой вкус. Все будет сделано, как надо.

- Нужно, чтобы Махру ни в чем не чувствовала недостатка. Она много выстрадала, много сделала для народа, пусть теперь живет счастливо и спокойно.

- Не волнуйтесь. Мой вкус вам известен! Ничего для Асада и Махру не пожалею.

Мешади-Кязим-ага думал, что отделается этим, и обрадовался, что я немного от него потребовал. Но я не дал ему успокоиться.

- Для Махру надо приготовить свадебное платье.

- И это будет сделано.

- Все другие расходы по свадьбе вы тоже возьмете на себя.

Когда я кончил, Мешади-Кязим-ага обратился к Нине:

- Передай Махру, что в течение этой недели мы переселим ее в другой дом, специально для нее приготовленный. Пусть она готовится к свадьбе. Не позже сегодняшнего дня она должна оставить дом Сардар-Рашида. Оставаться там опасно, не исключена возможность провокации. Пусть временно переедет к тебе.

* * *

В эту ночь Махру должна была собрать свои вещи и переехать к Нине. Наследники Сардар-Рашида по окончании траура собирались уехать, одни в Ардебиль, другие - в Назми. Они были злы оттого, что на их долю ничего не досталось. Видя, что Махру упорно отказывается выйти замуж за Мотамадулаяла, они вызвали из Ардебиля двоюродного брата Сардар-Рашида Гусейн-Гулу-хана Этимадуссолтана и племянника Хассами Лешгяра. Все трое мечтали жениться на Махру. Каждый по-своему старался понравиться ей. Они беспрестанно переодевались, вертелись перед зеркалом, стараясь перещеголять друг друга. Матери и сестры расхваливали их, добиваясь согласия Махру. Они не могли понять, почему эта красивая и обаятельная девушка так упорно отказывает им. Никакие уговоры не могли сломить ее железной воли.

Сегодня она дала всем трем решительный отказ. Этимадуссолтан и Хассами Лешгяр, не дожидаясь конца траурного обряда, покинули Тавриз, но Мотамадулаяла проявлял упорство и настойчивость. Он решил силой заставить Махру принять его предложение. При помощи своей сестры Зарафшан-ханум он собирался увезти Махру. Подготовить все для этого он поручил своему наибу Вели. Когда, после окончания траурной церемонии, Махру должна направиться к Нине, сестра Мотамадулаяла должна была выйти вместе с ней, подать сигнал кучеру, стоящему рядом, и помочь Вели увезти Махру.

* * *

Было около девяти часов вечера. Шел проливной дождь, старожилы давно не помнили такого в эту пору года. На улице не было видно ни зги. Только при сверкании молний можно было что-нибудь разглядеть. Люди, и без того по вечерам не выходившие на улицу, в такую погоду тем более сидели по домам. Только изредка раздавались торопливые шаги нищих, спешивших из центра на окраины, в свои лачуги.

По просьбе Махру еще в половине девятого я послал за ней фаэтон Мешади-Кязим-аги. Асад сам поехал встречать ее. Подъехав к дому Сардар-Рашида, он заметил какой-то фаэтон, но ничего подозрительного в этом не нашел. "Мало ли кто может тут быть", - подумал он.

Асад довольно долго ждал Махру, но в назначенное время она не вышла. Он начал беспокоиться и насторожился.

Без двадцати десять дверь открылась и, как черные тени, из нее выскользнули две женщины, высокая - Махру и пониже - Зарафшан-ханум. На пороге обе они сколько мгновений задержались, стараясь разглядеть и не попутать фаэтоны.

Махру издали заметила красный фонарь на фаэтоне Мешади-Кязим-аги. Зарафшан-ханум стояла в нерешительности, она никак не могла сориентироваться. Махру без колебаний направилась к фаэтону. Зарафшан последовала за ней. Дверца фаэтона открылась, Тутунчи-оглы подал Махру руку, помог ей подняться, дверца тут же захлопнулась, и лошади тронулись.

Зарафшан-ханум, растерянная, осталась стоять на месте, так и не поняв, кто был в фаэтоне и чья заботливая рука помогла Махру подняться. Она надеялась, что это был Наиб Вели, и блаженно улыбалась, радуясь, что ее брат станет мужем такой красавицы и обладателем несметных богатств.

Легко вздохнув, она повернулась к дому и только теперь заметила второй фаэтон. "Интересно, а кого этот ждет?" - подумала она. В этот момент она услышала голос Вели.

- Зарафшан-ханум, почему вы задерживаетесь?

"Неужели Вели прозевал ее? Боже, она уехала на чужом фаэтоне!" мгновенно пронеслось у нее в голове.

Сердце ее остановилось, колени затряслись. Что есть мочи, она ударила себя по голове.

- Проворонили, выпустили Махру из рук! - запричитала она. - Вели, это ты?

- Я, ханум. Почему вы задержались?

- А почему ты упустил девушку?

- Что значит упустил? Ее увез наш фаэтон. Не задерживайтесь, господин Мотамад ждет вас в доме брата Эминури.

- Почему?

- Он хочет девушку вместе с вами вывезти из Тавриза. Садитесь, время уходит.

- Слава богу, а я уж думала, что мы прозевали ее, чуть сердце не выскочило.

Наиб Вели протянул ей руку и помог усесться в фаэтоне. Зарафшан-ханум удобно устроилась рядом с ним. Ее чадра промокла, она сняла ее и положила возле себя. В аристократических семьях женщины не скрывали свое лицо от нукеров.

* * *

Запряженный четверкой фаэтон мчался на восток. Кроме Зарафшан-ханум, наиба Вели и кучера, в нем никого не было.

Примерно через полчаса Зарафшан-ханум, заметив что едут они вовсе не в центр города, а куда-то на окраину, сказала:

- Наиб Вели! Мне кажется, наш кучер заблудился.

- Нет, ханум, этого быть не может! Он изучил дорогу, как свои пять пальцев.

Зарафшан-ханум немного помолчала. Вокруг была мертвая тишина. Дождь по-прежнему лил, как из ведра. Терпение Зарафшан-ханум лопнуло.

- Что это проклятой дороге конца нет?! - вскричала она.

- Не торопитесь, ханум! Остается совсем мало.

- Куда же мы едем?

- Туда, куда велел господин Мотамад!

- Разве он ждет нас не на улице Раста?

- Да, там.

- Почему же мы едем не туда?

- Дело в том, ханум, что по прямой дороге мы ехать не можем. Не шуточки, мы увезли девушку, и, конечно, должны ехать окольным путем, чтобы обогнуть город. Фаэтон, на котором везут ее, тоже направился по этой дороге.

- А он далеко от нас?

- Нет. Где-то здесь поблизости.

- Вели кучеру ехать быстрее, надо догнать их и пересадить девушку сюда, ко мне.

Наиб Вели крикнул кучеру:

- Погоняй лошадей, ханум приказывает двигаться быстрее.

Лошади помчались во весь дух. Зарафшан-ханум успокоилась. Она считала Вели одним из преданных слуг своего брата и не сомневалась в его честности. А он все время порывался заговорить с этой красивой девушкой, одетой в шелка и украшенной сверкающими, как лучи солнца, драгоценными камнями, но у него не хватало смелости, от волнения язык прилипал к небу. Наконец, он собрался было с духом, но Зарафшан-ханум заговорила сама:

- Вели, почему ты молчишь? Когда же мы, наконец, приедем?

- Если вы честно ответите мне на вопрос, я скажу, когда мы будем на месте.

- Ну, спрашивай.

- Поклянитесь, что скажете правду.

- Клянусь жизнью Мотамада, клянусь своим здоровьем.

- Ваша горничная Солтанет передала вам мое письмо?